Пирс от возмущения чуть дар речи не потерял.
– С ним, может, и ничего, а вот со мной случится! Вы хоть представляете, что сделает Венн, когда вернется и обнаружит, что его дом разрушен! Вы понятия не имеете, на какие страдания…
Маскелайн небрежно пожал плечами и пошел по каменному коридору. Кошки цепочкой отправились за ним.
– А что я могу сделать?
Пирс засеменил следом:
– Много чего. У вас есть… способы.
Маскелайн остановился:
– Способы?
– Возможности. О, я не уверен, что знаю, кто вы, мистер Лицо со шрамом. Но я знаю – что вы. Никто не может затолкать меня в кувшин, если только он сам под завязку не заполнен колдовством. Я в жизни не испытывал на себе более сильного заклинания, а уж я-то повидал колдунов, можете мне поверить. Так что, осмелюсь предположить, остановить двигающийся Лес для вас – плевое дело.
Маскелайн улыбнулся и покачал головой:
– Ты, наверное, меня с кем-то путаешь. Я дождь даже не могу остановить!
Пирс не собирался отступать. Он скрестил руки на груди и сказал:
– Может, да, а может, и нет. Но если дом снесет, кто гарантирует, что Ши не растащат тут все, включая и зеркало. Мистер Призрак, подумайте об этом.
Маскелайн смерил дворецкого суровым взглядом и решительно зашагал по коридору к лестнице.
Пирс смотрел ему вслед. Он был очень доволен собой. То-то же. Его не проведешь. Маленький азиат выставил грудь колесом и улыбнулся. Но в следующую секунду заметил, что все кошки смотрят в его сторону, и улыбка слетела с его лица.
– Что? Если не я, то кто будет охранять это место? Может, вы?
Животные разбежались. Осталась только Примо. Она потерлась о щиколотки Пирса, тот с любовью почесал ее за ухом. Кошка изогнулась, а потом не спеша подошла к двери в одну из спален и пронзительно мяукнула.
Пирс редко заходил в эту часть дома, о чем красноречиво говорил слой пыли на полу. Он открыл дверь и заглянул в комнату, которую сам же выделил Саре.
– Что тут такое? – шепотом спросил он.
Черная кошка грациозно прошла по потертому ковру к окну, поскребла лапой одну половицу, потом запрыгнула на подоконник и начала вылизываться.
Пирс подошел к окну и присел на корточки. Половица совсем расшаталась. Дворецкий легко ее поднял и обнаружил тайник.
Он посмотрел на Примо:
– Значит, здесь она прячет свои сокровища, да?
Кошка продолжала вылизываться.
Пирс запустил руку в тайник и вытащил оттуда небольшой блокнот в серой обложке и черную ручку, которая была крепко привязана к блокноту лентой.
Ручка из будущего. Пирс понял это по запаху и по выгравированной на колпачке большой букве Z. Зевс. Он открыл блокнот и увидел множество написанных Сарой сообщений. Но были там и другие, выведенные заглавными буквами. Почерк наклонный, прерывистый, временами автор записей даже рвал бумагу. А подписывался он «Янус».
Пирс прочитал последнее.
«Я ПОСЛАЛ К ТЕБЕ СВОИХ ДЕТЕЙ».
Дворецкий сложил губы трубочкой и беззвучно присвистнул.
– Ого, это очень плохо, – прошептал он.
Дэвид с ребенком на руках сидел на узкой кровати.
– Я встретил здесь женщину, – сказал он. – Молодую, красивую… Сначала мы были только друзьями. Она… Лишь с ней я чувствовал себя в безопасности. А потом…
– Не желаю выслушивать эту грязную историю, – проворчал Джейк.
Он стоял в тени у окна и смотрел на улицу.
– Джейк, – начала Ребекка.
– А ты не вмешивайся. Тебя это не касается.
Ребекку бесил его надменный тон, но в то же время она чувствовала, что ему больно. Поэтому шагнула к Дэвиду, и тот, немного подумав, передал ей ребенка. Девушка с удовольствием ощутила его тепло и удивилась тому, какой он тяжелый.
Дэвид подошел к окну и встал за спиной у Джейка.
– Сын, не злись на меня.
– Я не злюсь. Но…
– Это просто случилось, и все. Она сказала мне, что беременна. Мы поженились.
– Но ты уже женат! Ты женат на моей матери!
– В тысячах лет отсюда в стране, которую даже еще не открыли. – Дэвид попытался улыбнуться. – Ей не обязательно об этом знать.
Джейк резко обернулся:
– Это не смешно!
– Нет. – Дэвид устало смотрел ему в глаза. – Не смешно. Мне совсем не было смешно, когда Габриэллу принесли с рынка и я увидел у нее на шее первую черную лезию. Джейк, двадцать четыре часа, это заняло всего двадцать четыре часа. Продлившаяся двадцать четыре часа агония, и здоровая женщина превратилась в покрытый черными язвами труп. – Он взял Джейка за руку. – Я не смог ее спасти.
– Зеркало, – проговорил Джейк. – Ты мог бы…
– И принести заразу в какую-нибудь другую эпоху? Я бы не сделал этого даже ради нее.
Они замолчали. Где-то в городе церковный колокол начал звонить к обедне.
Ребекка переложила ребенка с руки на руку, малыш удовлетворенно засопел.
Джейк отошел от окна и заявил:
– Ладно, хорошо. Что бы ни случилось, что бы ты ни сделал, это не имеет значения. Нам надо уходить. И как можно быстрее.
– Ребенка я возьму с собой. У него здесь никого нет.
Джейк и Ребекка одновременно посмотрели на Дэвида.
– А мы?.. – начала девушка.
– У нас два браслета. Мы можем попытаться.
Джейк резко выдохнул и кивнул:
– Хорошо. А теперь идем.
Спустя десять минут они сбегали по лестнице. Дэвид снова надел маску с клювом, Джейк переоделся в одежду его ученика, а Ребекка закуталась в плащ, укрыв под ним малыша.
– Ты понесешь, – решил Дэвид, когда привязывал к ней сверток с ребенком. – Так будет натуральнее.
– Думаете?
Ребекка почувствовала себя глупо. А Дэвид будто понял это и пояснил:
– Здесь ты была бы замужней дамой уже много лет. И даже состариться успела бы.
Такая перспектива всерьез испугала девушку.
Ребекка спешила вниз по черным ступеням. Ей было страшно от мыслей о том, что жизнь, которая, как ей казалось, еще впереди, в этой эпохе уже бы закончилась. Она думала о молодой женщине, за сутки превратившейся из красавицы в гниющий труп, и паниковала.
Дэвид остановился у парадной двери, осторожно выглянул на улицу:
– Идите за мной. Не отставайте. Не разговаривайте. Джейк, поддерживай ее, словно она больна, тогда люди будут вас сторониться.
На улице было пусто. Они старались идти быстро, но жара, словно огромная рука, давила им на грудь, лица покрылись пленкой пота.
Над ними возвышались узкие высокие дома, похожие на замки и башни. Парадные двери были заперты на засовы, ставни плотно закрыты – все боялись заразы. Город провонял, как будто гнил заживо, как будто уже превратился в безмолвное кладбище. Джейк вдруг сообразил, что где-то уже видел эти дома, и вспомнил рисунки на странице из манускрипта, который принесла в аббатство Сара. Там тоже были такие башни. Они свернули за угол и оказались перед конной статуей.
– Ди, – выдохнул Джейк.
Ребекка отчаянно пыталась вспомнить все, что знала об этой болезни, которая уничтожила треть населения Европы.
Она передается через
