— Ты специально так говоришь, чтобы я от тебя не сбегала по изнаночному пространству! — прищурилась я.
— Неправда, — сделал вид, что оскорбился, Влас. — Между прочим, твои сдвиги из-за зелья невидимости наверняка не были бы такими… хм… бурными, если бы сразу после его употребления ты не вошла на изнанку.
А дома меня ждал очередной сюрприз. Нет, поначалу-то все было нормально. Я скинула кроссовки и прошла на кухню, погруженная в свои мысли. Налила себе кофе, села за стол, а потом вдруг мне пришло в голову, что я сегодня ничего не ела. Надо перехватить хотя бы пару бутербродов, благо украденная (а потом оплаченная) Прошей колбаса только и ожидает своего часа.
Я открыла холодильник. Что-то было не так. Учитывая, что в голове все еще бродили мысли по поводу Вики и всего произошедшего в целом, я не сразу поняла, в чем дело, поэтому некоторое время просто стояла и пялилась в нутро холодильника, пытаясь осознать, что же, собственно, меня беспокоит. Во-первых, молоко. Три дополнительные пачки! Откуда они взялись? Во-вторых, я точно помню, что этого йогурта здесь не было!
— Прошааааа, — завопила я. — Ты опять взялся за старое?! Мы же договаривались!
— Что? — возник в дверях коловертыш.
— Ты опять тырил продукты из магазина?! — строго осведомилась я, уперев руки в бока.
— Нет…
— Как нет?! А кто это принес? Уж не Хан ли?!
Проша хмыкнул и опустил глаза. Так. Что-то я не поняла.
— Ты что, хочешь сказать, что виноват Хан?! Да это же бред!
— Да, это моих лап дело, — котенок вошел на кухню, шмыгнул между ног Проши и залез по моей ноге. Я машинально его подхватила и закрыла холодильник.
— Ты? — Моему воображению представился пыхтящий котенок, который прет по улице пачку с молоком. Маловероятно. Особенно если учесть, что пачка в два раза больше его. — То есть это ты украл три пачки молока и йогурт?
Бред какой-то, честное слово.
— Я ничего не крал, — обиделся котенок. — Сосед нам принес все это… совершенно добровольно!
— Добровольно? — прищурилась я.
Хан с Прошей так дружно закивали, что я окончательно уверилась — дело неладно.
— Рассказывайте! — велела сурово. — И чтобы не юлили мне!
Кажется, они не испугались. Только вид сделали, да и то не особо старательно. Да уж, я, конечно, не Влас. Тому и голос повышать не надо.
— Я спал на балконе, — вздохнув, начал свою исповедь Хан. — Ты же знаешь, что рядом с балконом соседское окно? Вот я с той стороны как раз и прилег. Потом открываю глаза и вижу, что из окна на меня таращится какой-то мужик. Ну, сосед наш. Я тоже на него начал смотреть. Потом понимаю, что как-то неестественно долго это все продолжается…
— Ты сумел зацепить своим очарованием соседского мужичка? — дошло до меня. — Только не ври, что это нечаянно вышло!
— Ну ладно, не нечаянно, — проворчал Хан. — Мне было скучно, я решил потренироваться. Стало интересно, смогу ли я воздействовать на дяденьку через стекло… Ну я и начал настойчиво передавать ему мысль: «Хочу молока! Хочу молока!». Поначалу ничего не выходило, а потом я действительно почувствовал голод, и это сработало! Через пару минут он позвонил к нам в дверь!
— И вы открыли?!
— Ну надо же было проверить, получилось ли у меня! Ты же знаешь, что в любом случае мужик не причинил бы мне вреда. По моей просьбе Проша открыл замок и спрятался. Ну а дверь уже распахнул сам мужик, когда услышал щелчок замка. Я сидел на полу. Он молча поставил рядом со мной молоко и почему-то йогурт. Наверное, выгреб все молочное, что было в холодильнике. А потом также молча ушел.
— Просто ушел? — изумилась я. — Сам, по своей воле?
— Ага.
Вообще, я собиралась их как следует отругать за эти опасные игры, но до меня внезапно дошло, что Хан сумел не только «привязать», но и «отвязать» соседа! К счастью, с тех пор, как я под руководством Власа поладила со своей чертовкой, внеплановых влюбленностей больше не было. Однако с теми, кого я успела околдовать ранее, следовало как можно скорее разобраться. И кажется, мой котенок нашел способ.
— Как у тебя это получилось? — требовательно вопросила я. Хан сразу же уловил, что конкретно меня интересует.
— Да это само как-то… Когда я почувствовал, что мне нужна помощь, сосед отреагировал. А потом, когда я получил молоко, то понял, что помощь больше не нужна, и он ушел.
— Но ведь в деревне все было не так! О чем ты думал, когда привязывал Рекса или того шепелявого Пашку? Кстати, готова спорить на деньги, что Пашка после нашего ухода пытался тебя отыскать. Ведь когда мы уходили, он все еще был в каком-то трансе и совершенно точно не выглядел расколдованным.
Хан призадумался.
— Ну… наверное, там я боялся, что если на них перестанет действовать моя сила, то они причинят мне вред. Это от страха получилось. Пашка, к примеру, очнувшись, мог вспомнить, как я при нем разговаривал. Я этого не хотел! Ну а Рекс… я тогда подумал нечаянно, что неплохо было бы иметь такого защитника… Вот. А с соседом я уже сознательно работал, без страха. Я хотел, чтобы он принес мне молока, — он принес. И все, задача выполнена.
Пока Хан рассуждал, я думала. Было в его речах что-то важное, я чувствовала это. Что-то, что могло мне помочь решить проблему односторонней привязки. Страх… мысль о том, что «неплохо бы»… Ну со страхом все понятно. А вот что насчет цели? Хотели мы или не хотели, где-то в подсознании мы поставили перед околдованными какую-то задачу, которая удерживает их в том самом состоянии. И раз состояние не меняется, может, мы не считаем внутренне задачу выполненной? Что, если найти эту задачу и как-то выполнить ее?
Я забегала туда-сюда по кухне.
Начнем с простого. Какую задачу я поставила перед влюбленными Славиком и Васькой в деревне? Защитить меня от Серого и хорошенько его проучить. Но ведь они это сделали! Почему тогда чары продолжали действовать? Ерунда какая-то получается…
— Ты забыла про эмоции! — сказал Хан. — Кроме задачи, привязку делают эмоции. Помнишь, я говорил про страх? Если задача выполнена, то надо разобраться с эмоциями.
— Я что, вслух рассуждала?
— Нет, — невозмутимо отозвался котенок. — Ты просто очень громко думаешь.
Проша растерянно переводил взгляд с него на меня и безуспешно пытался понять, о чем мы рассуждаем.
— Эмоции, эмоции…
