Я совершенно не представляю, чем ему можно помочь, но еще большую растерянность вызывает реакция сайри! Они столпились вокруг и смотрят на демона со скорбными минами.
Хрипы сменяются судорожными вдохами. Один, второй, … и ни единого выдоха!
Сглотнув застрявший в горле комок, я опускаю взгляд. Глаза Баисара выцветают с каждой секундой!
— Что вы стоите? — я буквально цежу сквозь зубы каждое слово, глядя на ближайшего мужчину.
— Ему ничем нельзя помочь. Его тело израсходовало свой ресурс. Тридцать ийрис за раз — это самоубийство. Никто из Смертей, находясь в здравом уме, не станет связываться с Тенями, если их больше пяти…
Дальше я не слушаю. Здравый ум Баисара — это из области фантастики, да и не к месту сейчас подобные рассуждения. В моей голове волчком крутится слово «ресурс». Что происходит с сайри, когда они исчерпывают его? Умирают… или им помогают Тени!
— Где она?! — выкрикиваю я, обхватив лицо Баисара своими ладонями.
Он с видимым трудом фокусирует на мне взгляд.
— Где она? — повторяю уже спокойнее.
Вместо ответа демон неловко дергает правой кистью. Впрочем, я и не рассчитывала на то, что он заговорит — ведь ему до сих пор не удалось сделать ни одного выдоха.
Хватаю Баисара за руку. Уверена, он понял, о чем я спрашивала, поэтому сфера должна быть спрятана где-то в рукаве. Я не особо церемонюсь, ощупывая ткань, какая разница, если она лопнет сама — мне ведь нужно то же!
Перламутровый шарик я нахожу прикрепленным за отворотом манжета. Тут же круг сайри становится шире, и со всех сторон раздаются шепотки. Наплевав на это, я сжимаю пальцы. Ощущение такое, будто выпускаю воздух из пузырька упаковки «антистресс».
Радужное прозрачное облако повисает перед самым моим носом, но вместо того, чтобы напасть, плавно входит в тело своего носителя.
Затаив дыхание, жду чуда… Вдох. Еще один… А следом такой долгожданный выдох, и снова вдох…
— Кто приказал? — в тихом голосе, раздавшемся от дверей, я с трудом узнаю голос Лиса.
Обернувшись, я наконец-то вижу его. Долгожданная встреча… только одного взгляда на Лиса мне хватает, чтобы осознать — я готова подождать еще. До того момента как он успокоится.
— Кто, я спрашиваю? — Лис повторяет свой вопрос, но толпа мужчин, заполнившая галерею, безмолвствует.
— Это сделал я, — доносится из коридора, и рядом с моим сайри появляется Ясмин.
— Ты? — Лис недоверчиво смотрит на брата.
— Я решил, что этот план хорош, только пытаться согласовать его с тобой было бы глупо и бессмысленно, но все же прости.
— Прости! Это все, что ты можешь мне сказать?
Ясмин дергает уголком губ, но молчит.
— У тебя имеются еще какие-нибудь планы, о которых мне неизвестно, или Катя уже может вернуться домой?
Голос Лиса так и сочится сарказмом, но его брат не обращает на это внимания, опасаясь еще больше накалить обстановку.
— Я полагаю, Екатерина может отправляться на Землю, — произносит он сдержанно.
— Прекрасно! Ты позволишь мне выбрать для нее провожатого?
— Разумеется, — отзывается Ясмин все тем же замороженным тоном.
Не отрывая взгляда от лица брата, Лис громко называет имя:
— Адали Гайзаф!
Знакомый демон, доказавший свое мастерство в путешествиях между мирами, проворно протискивается через толпу сайри и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться.
Мама, скорее всего, слышала, как звенели ключи, и щелкал замок, но я все же громко возвещаю о своем прибытии:
— Я дома!
Она выходит из кухни.
— Наконец-то!
Я фыркаю.
— Мое отсутствие длилось всего пару часов!
— Все равно я волновалась, — упирается мама, скрываясь обратно. — Ты есть будешь?
Снимая обувь, раздумываю над ответом.
— Не знаю. А что? Что-нибудь есть?
— Я селедку разделываю на салат.
— Девочка или мальчик?
— Что? — переспрашивает она.
Облокотившись на дверной косяк, смотрю, как она хлопочет на кухне.
— Селедка оказалась девочкой или мальчиком?
— Ах, ты про это! — мама со смехом оборачивается ко мне. — Икра есть.
— Можно бутерброды с черным хлебом, икрой и луком?
— Конечно можно! Сейчас сделаю. Ты сходи пока вымой руки.
— Угу.
Воду в ванной я включаю не сильно, во всяком случае, мамин вопрос я прекрасно слышу:
— Как прошла встреча?
Машинально пожимаю плечами, только потом соображаю, что она меня не видит.
— Нормально! — озвучиваю вариант, прошедший жесткую цензуру.
Вытерев руки, повторяю более тихим голосом уже для себя:
— Нормально. Вот сейчас поем, и жизнь вообще станет прекрасной.
Чувствую — меня будто омывает теплой волной.
— Да, — я поглаживаю живот, — самого едва видно, а кушать уже любит как папа.
При мысли о Лисе на глаза наворачиваются слезы, и я даю им волю.
Неожиданно меня накрывает тень. Я поднимаю голову.
— Ты чего тут… — мама обрывает себя на полуслове. — Ну, и в чем причина слез?
— А разве беременные не плачут постоянно?
— Ты ж моя хорошая! Иди ко мне!
Я бросаюсь в раскрытые объятья, пусть и мечтаю оказаться сейчас в совсем других руках.
16 июня 2009 года
Сегодня в магазин внезапно заявился Геннадий Ефимович. Я очень удивилась, ведь обычно шеф заранее предупреждает сотрудников о своем появлении. Приехал он не один, а в компании совсем молоденькой девушки. Не составило труда догадаться, что эта особа мне на замену. До начала моего декретного отпуска еще уйма времени и подобный визит, по идее, должен был меня взволновать, но я отнеслась к смотринам спокойно. В отличие от Геннадия Ефимовича. Он потом долго убеждал меня в отсутствии всяческих некрасивых планов на мой счет. По его словам, девчушка неожиданно попалась ему на глаза, и он не стал упускать возможность.
К отповеди старого лиса я осталась равнодушна, но старательно изображала заинтересованность — не хотелось его обижать, все-таки время тратил на беседу со мной. Конечно, можно было бы попытаться убедить его в том, что все в порядке, но в данном случае все приложенные усилия дали бы прямо противоположный результат.
На самом деле, потеря места меня сейчас волнует меньше всего. Неожиданно появились более насущные проблемы. Во-первых, за какие-то четыре дня моя жизнь превратилась в постоянную борьбу с голом и сном. Во-вторых, это заметила мама.
В субботу она внезапно принялась делиться воспоминаниями о том, как протекала ее беременность. Вскользь она упомянула, что не припомнит симптомов, схожих с моими. Эти слова намертво засели у меня в голове. А уже вечером того же дня я застала ее за чтением книги из серии «Все, что вы хотите узнать о беременности, и еще куча информации, которая вам ни на фиг не нужна». Если так дело пойдет и дальше, придется ей признаться, кто отец ребенка. В противном случае, мама затаскает меня по врачам, и тогда велика вероятность возникновения серьезных неприятностей…
Со вздохом преодолеваю последнюю ступеньку лестницы.
— Вот мы и дома! Сейчас нас покормят, — бормочу тихо, чтобы эхо не разнесло слова по всему подъезду — акустика тут такая, что можно концерты давать.
К моему величайшему удивлению, на звон ключей мама никак не
