– Да, но есть одна страна, – задумчиво произнес император, – которая расположена довольно близко от нас и которая избежала ужасов войны. Речь идет о Соединенных Штатах Америки, которые и без того искоса наблюдают за нашим проникновением в Китай. Вы полагаете, что в случае нашего столкновения со странами Европы американцы останутся нейтральными?
– Думаю, что нет, – ответил маршал. – Но чтобы их войска оказались в том же Китае, нужно их как-то туда доставить. А это можно сделать лишь при поддержке флота. Думаю, что Императорский флот не позволит это сделать.
Император вопросительно взглянул на адмирала Като. Тот почтительно поклонился Тэнно и произнес:
– Ваше императорское величество, я должен сознаться в том, что проявил инициативу и попытался установить неофициальный контакт с одним из самых влиятельных людей из числа руководства России – генералом Бережным. Я отправил во Владивосток капитана первого ранга Токита с заданием провести дипломатический зондаж и выяснить перспективы сотрудничества между Японией и Россией. Я попросил его показать генералу Бережному копию договора, подписанного между нашими странами летом 1916 года. И обратить внимание на те его положения, где говорилось, что оба правительства брали на себя обязательства не участвовать в каких-либо политических комбинациях, направленных против одной из сторон, а также совместно обсуждать меры, которые они сочтут необходимым предпринять в случае угрозы их территориальным правам или особым интересам на Дальнем Востоке.
Генерал Бережной, похоже, был знаком с этим договором и с его секретной частью, где упоминалось, что обе стороны, признавая нежелательность установления в Китае политического господства какой-либо третьей державы, враждебной России или Японии, соглашались договориться об общих мерах, которые необходимо принять, когда этого потребуют обстоятельства. Если из-за этих мер одна из сторон оказалась бы вовлеченной в войну с третьей державой, другая сторона обязывалась по первому требованию прийти ей на помощь и не заключать мира с враждебной державой без взаимного согласия.
– Да, такой договор с Россией действительно был подписан в бытность мою министром иностранных дел, – кивнул маршал Тэраути. – Но, как я слышал, новые власти России весьма вольно трактуют дипломатические документы, подписанные их предшественниками. Может быть, этот договор давно уже в их представлении является простой бумажкой.
– На прямой вопрос капитана первого ранга Токита генерал Бережной ничего не сказал, – ответил адмирал Като. – Но дальнейшая беседа показала, что если правители новой России и не выступят на стороне Японии, то они, по крайней мере, останутся нейтральными по отношению к нам.
– Адмирал, – строго сказал маршал Тэраути, – вы взяли на себя величайшую ответственность, самостоятельно начав, пусть и неофициальные, переговоры с генералом Бережным, но то, что вам удалось узнать, дает надежду нашей Империи на удачу, если из-за нашего движения на юг придется начать боевые действия.
– Тэраути-сама, – адмирал Като почтительно склонил голову перед маршалом, – скажу вам больше, мои люди провели неофициальные беседы с германскими дипломатами в Москве и предложили им помощь в борьбе против стран Антанты. Наше предложение было воспринято с интересом, и сейчас оно обсуждается в ставке кайзера Вильгельма.
– Позвольте, адмирал, – изумился император, – но ведь мы находимся в состоянии войны с Германской империей! Наши войска захватили их колонию в Циндао и острова Германской Микронезии. И после этого кайзер Вильгельм готов оказать нам помощь?
– Ваше императорское величество, – почтительно произнес адмирал Като, – в политике нет постоянных друзей и постоянных врагов. Конечно, возможно, нам придется отдать часть того, что мы захватили у Германии, но взамен мы получим намного больше. Нам богами дается уникальный шанс разом разрешить все наши проблемы – захватить нефтяные месторождения в колониальных владениях Голландии, продвинуться из Китая на юг, в колониальные владения Франции, захватить Сингапур и Малайю. Ну, а если Соединенные Штаты попробуют выступить против нас, мы захватим у них Гавайи и Филиппины. Мы должны обеспечить сырьем японскую промышленность, а наш народ – дешевым продовольствием. Только так мы сможем развиваться как государство, к которому окружающие будут относиться с почтением.
– Адмирал, – император подозрительно покосился на своего морского министра. – А ведь вы почти слово в слово повторили то, что написано в этой газете, – и он жестом указал на лежавшую на лакированном столике газету. – Признайтесь, может быть, вы тот таинственный автор, которого мы тщетно разыскиваем?
– Нет, ваше императорское величество, – ответил адмирал Като, – это написал не я. Но именно так думают многие из ваших подданных, для которых главное – процветание нашей нации.
– Хорошо, господа, – император встал и потер отчаянно болевшую голову, – я попрошу вас письменно изложить вашу позицию по этому вопросу и ваши планы по возможному ведению боевых действий на море и на суше. Думаю, что недели вам будет достаточно. Вы свободны.
Почтительно поклонившись, адмирал и маршал вышли из кабинета Тэнно.
3 ноября 1918 года, вечер.
Германская империя, Берлин,
аэродром Йоханнисталь
В эпоху, когда гражданской авиации еще не существовало как явления, и люди не были избалованы видом пролетающих по небу аэропланов, каждый приземлявшийся на летном поле самолет становился событием, собирающим толпы зевак. Так случилось и на этот раз. Трехмоторный самолет-моноплан неизвестной конструкции незадолго до заката совершил большой круг над Берлином.
Судя по ярко-красной раскраске и специфическим логотипам вместо опознавательных знаков, принадлежал он русскому большевистскому информационно-агитационному монстру ИТАР, включавшему в себя три журнала, с десяток газет, в том числе и три общероссийских, а также несколько радиостанций. Некоторые за глаза называли данную корпорацию наркоматом пропаганды, а о его руководителе говорили, что этот человек, возможно, ближе всех находится к советскому вождю и все его советы воспринимаются с благодарностью и пониманием. Кстати, пилотировал этот самолет известный летчик, шеф-пилот КБ Сикорского поручик Константин Константинович Арцеулов.
При приближении незнакомого самолета с военного аэродрома Штаакен поднялись два истребителя «Фоккер D.VII», которые помчались навстречу чужому самолету, чтобы убедиться в том, что он не представляет опасности для столицы Германской империи. Ну, и заодно сопроводить его до аэродрома.
Немецким летчикам очень хотелось посмотреть на это чудо русской техники вблизи, уж очень странно он выглядел. Гигант был по размерам схож с уже знакомым немцам его предшественником «Ильей Муромцем», изрядно попортившим крови немецким асам. Но во всем прочем он сильно от него отличался. Эти отличия были так велики, что пробуждали в памяти эпитеты «эпохально», «революционно» и «феноменально». В принципе, именно эти слова и употребит завтра германская пресса.
Первое, что бросилось в глаза немецким летчикам, это овальный в сечении, полностью закрытый фюзеляж, спереди переходящий в цилиндрический капот носового двигателя, над которым возвышалось остекление закрытой кабины. Точно таким же гладким и округлым выглядело толстое широкое крыло, в которое были почти утоплены крыльевые двигатели. Вся эта конструкция была обтянута не полотном, а гладким и жестким арборитом (фанерой). Для снижения лобового сопротивления обшивка из арборита была отлакирована и отполирована, как какой-нибудь шкаф тетушки Гертруды.
