А потом пользуюсь последним нужным мне моментом.
Я беру лицо Уилла в руки и наклоняюсь, чтобы поцеловать – я хотела сделать это уже несколько дней. Этот парень нашел меня в трудный момент и доверил мне свою жизнь и борьбу. Тело Уилла расслабляется. Напряжение уплывает вместе с водой, бегущей и разбивающейся о нас.
Его глаза открываются, ярко-голубые в тусклом свете. К щекам снова приливает кровь.
– Руна… – шепчет Уилл.
– Мне нужно идти, знаю, – говорю я и встаю. Бросаю взгляд на Софи. – Береги его.
А потом бегу прочь.
Поднимаю платье выше колен и несусь навстречу приливу. Сила моря мешает моему неуклюжему шагу. Ветер сдувает волосы на лицо, превращая их в мокрые веревки. Они бьют по щекам, лбу и глазам. Град врезается в плечи, проедая дыры в лохмотьях платья.
Берега больше нет. Все лодки в гавани оторвало от веревок. Теперь они превратились в груду металла и побитого стекла. Некоторые корабли перевернулись, потому что находились дальше от берега. Их носы торчат из воды, глядя в небо, – словно тонущие тянутся к воздуху, прежде чем погрузиться в море.
Вскоре они все, маленькие и большие, пронесутся мимо доков на улицы. Потом их поднимет по приморской дороге в город. Если даже один большой корабль доберется до домов, то может стать концом всех тех людей в пабе, оставшихся живых стражников в переулке, моих друзей, если они еще не выбрались оттуда.
Я бегу и поднимаю руку в сторону лодок. Пытаюсь помешать этому острову двигаться дальше. Не знаю, сработает ли это против силы папиных бурь, но попробовать стоит.
– Dveljask!
Впереди на вершине стоят два больших камня – караульные бухты морской ведьмы. Теперь над водой едва видна историческая отметка. Деревянная палка и табличка сгибаются под потоком воды.
Почти добралась.
За входом в бухту мои ноги уже не касаются земли. Я автоматически начинаю делать взмахи руками, стараясь проплыть дальше. Но я не плавала в этом теле. Мои ноги – жалкая замена хвоста.
Я едва ли вообще двигаюсь вперед. Не уверена, что смогу забраться внутрь бухты. Так что я оглядываюсь в поисках другого способа.
Посреди бухты стоит массивная стена из камня. Я могу взобраться.
Что еще лучше: кажется, эта стена должна сходиться с тем местом, где находится пещера морской ведьмы. Возле ее пещеры стоит котел. Стена – мой лучший вариант.
Теперь с каждым вдохом воздуха я вдыхаю и воду. Из глубин моря поднимаются волны, а сверху падает пелена дождя.
Молнии рассекают небо. Я бросаю взгляд на город. Зажглись все фонари. Окна открыты. Маленькие лица всматриваются в ночь. Они наблюдают за концом света.
Нет, если я могу этому помешать.
Я заставляю себя идти вперед и цепляюсь за стену. Она скользкая, как лед. Поток дождевой воды толщиной с палец бежит по камню сверху.
– Purr bjarg, – произношу я. Вода обходит место на камне, где лежит моя рука.
Внезапно стена становится такой сухой, что я могу ухватиться за нее. Да, это сработает. Я повторяю заклинание снова и снова и нахожу новую опору для рук и ног. Тело отяжелело от воды, намочившей одежду. Мне требуются все имеющиеся силы, чтобы перетащить себя через край на вершину стены из камня. Град оставляет синяки на каждом дюйме голой кожи – мое лицо, шея и руки саднят. Но когда ступни находят опору, я приподнимаюсь на колени, а потом встаю. Ветер грозит скинуть меня вниз с другой стороны.
Но я держусь и заставляю себя двигаться вперед – к дальнему концу стены, которая заходит как можно дальше в бухту ведьмы и бушующий шторм. Собрав всю магию внутри себя и все оставшиеся силы, я кричу:
– Sœkja, морская ведьма! – и бросаю кольцо в злобные бурлящие глубины.
37
Эви
Меня не собираются убивать. Нет, морскому царю нужна моя магия, как и моя жизнь.
А это означает, что он повременит. Вытягивая. Поглощая. Раскалывая. Пока вся до последней капли магия не покинет мою кожу. Царь вырежет на моих костях метки, чтобы убедиться, что вся моя магия отныне принадлежит ему.
– Skafa froдleikr.
– Drjupa froдleikr.
– Rena froдleikr.
– Samna froдleikr.
Морской царь даже не собирается ждать, когда восстановятся мои силы, потраченные на его воинов-призраков. Та часть меня внутри них уже бежит по жилам королевского тела. Я чувствую это, словно потерю крови – туман в голове, легкость конечностей.
С каждым украденным у меня глотком света я опускаюсь все ниже – пока меня не придавливает к морскому дну. Я смотрю на его возвышающуюся фигуру; на его растущую прямо на моих глазах силу. Тело мужчины словно горит под золотыми доспехами. Солнце поднимается из-под кружащихся туманными призраками полипов-генералов. Да, именно генералов, ведь их недостаточно, чтобы назвать это армией, – две дюжины, наверное. Но их хватает, чтобы после своего ухода из пещеры легко взорвать мины и спокойно повести храбрый морской народ на битву.
Именно этого морской царь и хотел.
Я смотрю, как они кружатся и ныряют, готовые отправляться в путь, двигаться и нападать. Чувствую, как что-то гаснет внутри меня. Не моя магия – эта ослабла так, что теперь внутри пусто; кожа, каркас и пустое место. Но то, что осталось от моей души.
Анна когда-то сказала мне, что у русалок нет души. Такой, какая есть внутри людей. Я больше не человек, и уже давно им не была. Однако я и не русалка. И учитывая, что я уже давно в этом теле, я заметила: какая-то тень моей души осталась. Остатки духа, которым я некогда являлась.
Эви. Та девушка.
Это последнее, что у меня осталось от прежней меня, от Ника и его сердца; того, чему не суждено было случиться. От жертвы матери и трагедии отца. От добрых намерений и мудрости тети Хансы. Все это гаснет – последние следы настоящего существа.
Морской царь это чувствует. Конечно же. Он закрывает глаза и наслаждается, вскинув руки над головой – короной – в триумфе.
Зрение покидает меня вместе с душой, магией, с остатками меня. Моя щека прижата к оловянным пескам моего логова. Я погружаюсь в него, готовая соединиться с ними после заключительного вздоха. Пока я не стану лишь костями.
Но потом что-то появляется в моем поле зрения. Маленькое, огненно-красное и круглое.
В таком состоянии я сначала принимаю это за иллюзию. Дар спокойствия моего разума. То, чего я желаю и в чем нуждаюсь, появляется перед моими навсегда закрывающимися глазами. Я тянусь к нему, ожидая почувствовать лишь конец. Но тут пальцы касаются чего-то настоящего. Твердого. Кусочки драгоценных камней в идеально круглом кольце.
Руна, моя храбрая ведьмочка.
Я надеваю кольцо на палец. Оно сидит на
