В три шага Аркадия подошла к бочке, зацепила ее когтями и оттащила в сторону купальни.
– Моя вода, – гордо сообщила она, – А вы себе свою таскайте для купания. А ковшей тут нет, – и еле удержалась, чтобы не показать язык.
– Ладно, – неохотно ответил Фил, отодвигаясь от котелка. Хорошенько искупаться хотелось не меньше, чем кушать. Мыться же в озере было не выгодно – вдруг кто заметит мыло.
– Хватай и неси в дом, – старший кивнул девочке на котелок, – Пациента тоже кормить надо.
За время отсутствия, дом неуловимо изменился. Не было той давящей атмосферы болезни, пропала пыль с пола, стол был украшен скатеркой и заставлен тарелками с ягодами – архимаг тоже не бездельничал. Несколько досок возле стены были сняты с места и отложены в сторону, открывая доступ к тайнику с тарелками-ложками, ножами и одеждой – благодаря хозяйской предусмотрительности, эти вещи удалось сохранить. С огромным удовольствием дети переоделись в чистое, нашлось даже некоторое подобие обуви – на несколько размеров больше, с деревянной подошвой, но куда лучше, чем ходить босиком.
Мать детей попыталась привстать с места, но с досадой на собственную слабость откинулась на импровизированную подушку из сваленной друг на друга одежды.
– Не вставай, – засуетился старший брат, подхватил тарелку из тайника и сделал знак Аркадии подойти.
– Ей же тяжело, Кеош, – женщина вновь попытала подняться, будто бы хотела помочь.
– От судьбы-то не уйдешь, Кеша, – поддел Фил.
– А нас как зовут? – тихо полюбопытствовала Аркадия. Стражник не знал их по имени.
– Арика и Флин, – шепнул в ответ архимаг.
– Похоже-то как, – ахнула девочка.
– Судьба, – без выражения ответил Фил и попытался выйти из разговора, занявшись сервировкой не особо большого стола тарелками да ложками.
– То есть, они – это мы там? – не унималась она, подойдя к нему вновь.
– Они там – умерли, а мы – здесь, – негромко пробубнил парень.
– Но если бы выжили, то…
– Все способности к магии у них были, если тебе интересно. Возможно, стали бы великими людьми, – Фил убрал крышку с котла и принялся разливать по тарелкам.
– Не стали бы, – в разговор вступил архимаг, подхватывая тарелку с супом для матери, – Крутили бы хвосты коровам всю жизнь, запили, рано женились, рано умерли. Тысячи таких.
– Но это же ужасно?
– Мир выдержит тысячу таких, как он? – Фил кивнул в сторону отошедшего родича, – Или таких, как я?
– А какой ты? – в одно мгновение сосредоточилась Аркадия.
– Любознательный, – односложно ответил парень и уткнулся взглядом в свою тарелку.
– Хоть демона среди них не было, – робко улыбнулась девочка и уселась напротив, придвигая блюдо к себе.
– Кто знает? – вставил Фил между двумя ложками.
– Я знаю, – архимаг занял третью грань стола и обворожительно улыбнулся сводной сестренке.
– Слушать не желаю, – ответила она жестким взглядом и, по примеру Фила, сосредоточилась на еде.
– Дров нет, – после некоторой паузы продолжил Кеош, – печь топить не будем, не зима, не замерзнем.
Солнце заглядывало внутрь дома красно-желтым цветом близкого заката, предвещая скорое наступление сумерек.
– А спать где? – Аркадия покрутила головой, в надежде обнаружить дверь в соседнюю комнату или неведомо откуда возникшую вторую кровать.
– На печи, вдвоем уместитесь.
– Почему это вдвоем? – возмутилась девочка.
– Я сплю рядом с мамой, а вы где хотите, хоть на полу, честное слово, не неволю, – сыто потянулся архимаг.
– Печь большая, не съем уж, – буркнул Фил, наклонив тарелку от себя, чтобы зачерпнуть остаток.
Через пару минут три пары глаз синхронно сошлись на пустом котелке – аппетит у детей был под стать взрослым.
Громкий гул с улицы, переплетение звуков шагов и громкого мычания, заставил легонечко вздрогнуть.
– Коровы с выпаса вернулись, – пояснил архимаг, в то же время задумчиво рассматривая котел. Чиркнул ноготком по стенке, пытаясь отколупать нагар и добраться до металла – уж больно не вязалась вещица с окружающей действительностью.
– А у нас есть корова? – полюбопытствовал Фил.
– Мам, а у нас корова есть в хозяйстве? – развернулся назад маг.
– Как не быть, одна Квитка-кормилица да осталась, с утра спровадила ее, да думала уже не увижу больше.
– С коровой, а живут впроголодь, – тихо удивился Фил.
– Так до нас доят, – словно извиняясь, ответила мама, услышав слово сына.
– Зачем им столько молока? – возмутилась Аркадия.
– Чтобы у остальных не было, – шепнул архимаг, – Что расселись? Пошли встречать.
Еле удалось уговорить женщину, чтобы не вставала – не велика наука открыть створку для привычной к своему дому скотине.
Перед домом обнаружилась черно-пестрая корова, довольно крупная. Животное меланхолично пережевывало куст возле дома и вовсе никуда не торопилось.
А вот за ней было явление куда тревожнее – несколько деревенских кумушек вовсю обсуждали, кому достанется бесхозная животина.
– Уже похоронили, – сплюнул архимаг, раскрыл створку шире и приглашающе махнул рукой.
Корова не сдвинулась ни на сантиметр. Наоборот – завидев Аркадию, отшагнула назад.
– Иди в дом, очень тебя прошу, – заворчал на Аркадию Кеош.
Демоница обиженно фыркнула и убежала, обогнув по пути пса, что с любопытством смотрел на театр людей из первого ряда.
– Это куда вы ее потащили, – подскочила одна из кумушек, – Корова моя нынче, продали ее мне.
– Ты ври, да не завирайся, – громко заверещала сухонькая старушка, согнутая старостью до горба, – Ты ее пасла, ты ухаживала?
Тут же подошли остальные участницы, и свара пошла по второму кругу – придумывались новые поводы, несуществующие долги и зароки.
– Не идет, – развел руками Фил, пытаясь в этом шуме и гаме зазвать животину внутрь двора по имени, – Подтолкнуть бы чем.
– Сейчас придумаем, – архимаг приценился к доскам в заборе, скрепленных меж собой деревянными колышками, и два удара выдернул неширокую жердь, до того кое-как крепившуюся к остальным.
– Другое дело, – одобрил родственник, но осекся, когда вместо шлепка по корове, дед сделал несколько широких шагов, оказался за спинами кумушек и со всей силы, помноженной на малую толику имеющейся магии, засадил сварливым бабкам ниже поясницы.
– Мать мою хоронить вздумали? – Проорал берсерком архимаг, замахиваясь для второго удара, – Мою корову забрать?!
Третьего удара не последовало – сухонькие старушки с девичьей прытью разбежались так, что только пыль столбом.
Корова меланхолично дожевала куст и вошла внутрь двора.
– Чем отличается человек от человека с палкой? – спросил вслух архимаг и поставил жердь обратно к забору.
– Человек с палкой добрее, – отозвался Фил, кивнув на рисунок рун, что успел накорябать на земле пальцем ноги.
– И в правду, – старший брат нахмурился, прочитывая узор, и с ожесточением принялся его затирать, – И чтобы больше – никогда!
– Конечно, дедушка, – кротко ответил тот, – Обязательно спрошу вашего разрешения.
На крыльце Аркадия осторожно придерживала маму, что все таки встала с кровати и вышла во двор – по видимому, на крики и шум.
– Все хорошо, зачем ты поднялась, – засуетился архимаг, придерживая женщину с другой стороны.
– Квитка ухода требует, да ты не волнуйся, я уже хорошо себя чувствую, да Арика поможет, – погладила она сына по голове.
Фил почему-то почувствовал укол ревности, глядя на
