– Чисто. Пошли!
Мы дошли до другого пересечения коридоров, я свернул за угол и увидел впереди огромные двойные двери. Выглядели они монументально и зловеще. Перед ними стоял отряд из шести клонов в человеческой форме, трое из них – на коленях, и трое за ними. Как только они увидели нас, те, кто стоял на ногах, открыли огонь, а те, кто был на коленях, изменили форму. Они превратились в лощеных серых драконов – и сразу же выпустили в нас струю огня.
Я пригнулся за проходившей по коридору толстой металлической трубой, а Тристан и Мэттьюс метнулись обратно за угол.
– Эмбер, Мист! – рявкнул я. – Займитесь сосудами. Остальные вас прикроют.
Они не колебались. Когда сосуды подобрались ближе, из-за угла в коридор выскочили ярко-красный и серебристый драконы. Они с ревом бросились на клонов. Когда в коридоре поднялось рычание и крики сражающихся драконов, мы выскочили из укрытия и открыли огонь по оставшимся. Я почувствовал, как пуля содрала кусок кожи с моей руки, но три сосуда в человеческой форме завалились на дверь и больше не шевелились.
Драконы все еще не закончили драку. Я поднял оружие, чтобы помочь им, но понял, что в помощи они уже не нуждаются. Мист прижала одного из сосудов к полу и вцепилась в него зубами, а недалеко от нее Эмбер стояла, тяжело дыша, над двумя истекающими кровью телами клонов. Крылья ее тряслись от ярости и всплеска адреналина, а когти на передних лапах были все в крови.
Я осторожно приблизился к красному дракону.
– Эмбер, – сказал я, удостоверившись, что меня она слышит, и только потом коснувшись ее плеча. – Ты ранена?
Она подняла голову. Ее зеленые глаза как будто остекленели, и я почувствовал, как меня пронзило беспокойство за нее. Потеря Данте стала для нее тяжелым ударом, и она срывала свою ярость и горе на всем, что попадалось под руку. Хотел бы я ее утешить, но оба мы понимали, что на это нет времени.
– Нет, – прошептала она и приняла человеческую форму. Ее пальцы и лицо были в крови, но она, казалось, этого не замечала. – Со мной все в порядке. Идем.
Мы повернулись к тяжелым двойным дверям. Они были закрыты, но Эмбер вставила карту, которую дал ей Данте, в щель под сенсорным экраном, красное окно над ним моргнуло и стало зеленым. Двери со скрипом распахнулись, и нам в лицо ударила волна теплого воздуха. Мы вошли в помещение, с ужасом и благоговением оглядываясь по сторонам.
– Черт побери, – прокомментировал Мэттьюс, поднимая голову к потолку.
Перед нами тянулась комната стазиса из видео, которое было прикреплено к тому письму. Она была огромной, потолок ее терялся далеко вверху. Ровными рядами в темном помещении стояли резервуары, в которых плавали взрослые клоны. Я смотрел на эту армию и чувствовал, как меня пробирает дрожь. Как же их много. Если их разбудят, начнется ад на земле.
За нашей спиной прогремел выстрел. Пуля отскочила от дверного проема примерно в сантиметре от того места, где стоял Тристан. Мы повернулись и выстрелили, два охранника рухнули на пол. Но по коридору эхом раздались шаги, и через секунду из-за угла вышел целый отряд сосудов. Клоны подняли оружие в нашем направлении.
– Закройте двери! – закричал я, стреляя и одновременно отскакивая назад. Рев выстрелов автоматических винтовок наполнил коридор, и мы налегли на металлические барьеры. С протяжным металлическим скрипом двери закрылись, сработал автоматический замок, и окно над сенсорным экраном с нашей стороны входа загорелось красным светом. Я поднял пистолет, несколько раз выстрелил в экран, и сенсорная панель превратилась в дымящееся и искрящееся месиво из проводов и разбитого стекла.
– Надолго это их не задержит, – я снял рюкзак, достал кейс, открыл его и вытащил нашу смертоносную ношу. Каждому по четыре штуки. Если верить Мист, в каждой была особая смесь взрывчатки и драконьего огня, которая при взрыве уничтожит все вокруг.
– Разделимся, – сказал я группе. – Попытайтесь захватить как можно большую часть комнаты. Особое внимание обращайте на поддерживающие конструкции, при взрыве которых может обрушиться потолок, но не уделяйте этому слишком много времени. Когда закончите, собираемся возле той большой колонны. Работаем быстро.
Они кивнули и разошлись по комнате, скрываясь за бесконечными рядами резервуаров. Я тоже пошел по лаборатории, останавливаясь только для того, чтобы установить бомбу на первый же стеклянный резервуар. Устройство легко прилипло к стеклу, и на экране появился ряд цифр.
До взрыва осталось пятнадцать минут.
За моей спиной, у входа, там, где от закрытых дверей шла тонкая струйка дыма газового резака, раздался какой-то шум. Я поднял кейс с цементного пола и проскользнул еще дальше в комнату.
– Стойте!
Этот крик раздался, когда я устанавливал последний заряд взрывчатки на резервуар в глубине лаборатории. Я резко развернулся и поднял оружие, когда из-за колонны вывалился человек. Он с диким видом оглядывался по сторонам. Выглядел он, как и все остальные ученые. На нем был белый халат и очки, его каштановые волосы уже поредели. Но вместо того, чтобы броситься прочь, он торопливо подошел к резервуару, на который я только что установил взрывчатку, и раскинул руки, словно пытаясь его защитить.
– Что вы делаете? – спросил он, глядя на спящий сосуд, как будто хотел удостовериться, что с ним все в порядке. – Вам нельзя здесь находиться! Убирайтесь! – тут он случайно заметил бомбу, взглянул на таймер обратного отсчета и побледнел. – О боже. Что вы наделали?
– Вам нужно уходить, – сказал я ему. – Здесь установлены взрывные устройства. Если вы их испортите, они сработают раньше срока. Вы ничего не можете сделать.
– Доктор Олсен, – к нам бежал молодой человек. Его белый халат бешено мотался из стороны в сторону. Приблизившись к нам, он перешел на шаг. – Сэр, нам нужно уходить! – воскликнул он. – Сюда идут сосуды, а эти люди установили взрывчатку по всей лаборатории. Нам нужно уходить, пока еще не слишком поздно.
– Нет, – выдохнул второй ученый. – Я никуда не пойду. Вы можете идти, но это работа всей моей жизни. Я их не брошу.
Мое сердце пропустило удар, когда я понял, кто он такой.
«Олсен».
В моей голове как будто что-то щелкнуло, и в памяти появились воспоминания из недалекого прошлого: мы с Мартином в его кабинете смотрим на имя на пожелтевшем от старости свидетельстве о рождении.
«Лукас знал твою мать, Гаррет. Поэтому он забрал тебя в тот день. До того, как он стал солдатом, до того, как она вышла замуж за ученого и начала работать на организацию, они были знакомы».
– Джон Олсен, – тихо сказал я после того, как молодой ученый еще секунду колебался, а потом бросился прочь, скрываясь между рядами резервуаров. Но я едва заметил, что он ушел. Старший ученый
