– Регинслейв!.. Регинслейв!..
– Что ж, вперед! – Потеряв терпение, Лир яростно взмахнул рукой, приглашая ее обратно на поле боя. – Наше величество изволит вас отпустить, Регинслейв. Тем более что фанаты уже заждались своего бездушного воина. Уверен, и Хораун ждет не дождется, когда сможет снова воспользоваться вашими услугами.
Обида за ущемленные чувства на миг, как тень, пересекла лицо Чарны. Она сделала шаг навстречу Лиру и угрожающе оскалила зубы, но он, не моргнув, продолжил смотреть на фоморку.
– Докажи мне, – после долгой паузы произнесла она. – Докажи мне, что я не права, что в этом мире кто-то еще заботится друг о друге. Выйди со мной на арену.
– Что? – Лир не поверил своим ушам. Выяснять правду с помощью оружия? Сейчас? Это ведь все равно что лечить язву ядом, что ее вызвал.
– А что такого? Ваше величество боится проигрыша? – Чарна тряхнула багряными волосами, вопросительно наклонив голову. – Выигрываешь ты, и я иду с тобой, куда пожелаешь. Выигрываю я, и я никуда не иду. Только без твоих фокусов с даитьянскими кристаллами. Все по-честному.
– Ты же знаешь, что в любом случае не одержишь верх, – не веря тому, что готов согласиться, покачал головой Лир.
Чарна была первоклассной фехтовальщицей, одной из лучших во всей стране, побеждала почти всех и всегда, но не Лира. Они выросли вместе, вместе учились управлять клинками. Лир не раз получал нагоняй от отца за то, что во время званых ужинов, устроенных в его честь, ускользал из компаний нудных благородных особ, чтобы помериться силой с Чарной где-нибудь во дворе армейского корпуса.
Это всегда была их игра, и теперь Чарна хотела превратить ее в войну.
– Ну не знаю, – фоморка с наигранным кокетством пожала плечом. – Сегодня, кажется, удача на моей стороне.
* * *Хэллхейт наблюдал, как Чарна крутит клинок в руке, разминая запястье. Свет под странным углом падал на ее шрам на щеке, делая фоморку похожей на сюрреалистичную картину опечаленного чем-то художника.
«Зачем я в это ввязался? – подумал Лир, перебросив меч, одолженный у первого попавшегося в толпе фомора, из одной руки в другую. – Ах да, я хотел ей помочь».
Разве пролитая кровь кому-то когда-то помогала?
«И сейчас хочу».
Вся огромная арена вокруг них двоих погрузилась в кладбищенскую тишину. Зрители боялись пошевелиться, с замиранием сердца наблюдая начало поединка, который, наверное, мечтали лицезреть много лет.
Чарна расправила плечи, приняв боевую стойку, и сделала едва заметный кивок: «Нападай».
Лир в ответ лишь молча покачал головой: «Нет, это была твоя затея. Твой ход».
И она напала. Как молния, сверкнул клинок в ее руках, Чарна занесла меч над головой и рубанула с правого фланга.
Она была быстра, неимоверно быстра, но Хэллхейт всегда был быстрее. Отточенным движением он отразил удар и нанес ответный.
Чарна парировала атаку, сделав шаг назад.
– Зачем все это? – негромко спросил Лир. Тишина на арене, которую разбавлял лишь звон оружия, его угнетала.
– Сдайся, и мы закончим. – Чарна вновь начала поднимать меч, якобы собираясь нанести колющий удар слева, но сделала непростительную ошибку, на мгновение глянув на правое бедро Лира. Глаза часто выдавали ее.
Всего за миллисекунду до нападения Лир отскочил, и клинок Чарны со свистом рассек воздух, не задев ноги наследника трона. С досадой Регинслейв шумно вдохнула сквозь стиснутые зубы.
– Ты же знаешь, что я не могу сдаться, – вполголоса продолжил Лир, огибая ее и ожидая новой атаки в любой момент. – Если я опущу оружие, все, кто сейчас на нас смотрит…
– Сочтут тебя слабаком, недостойным царского трона? – ядовито поинтересовалась она.
– Мне нужна поддержка народа, Чарна. Если люди не пойдут за мной, они пойдут за кем-то другим, а если им окажется наш дурмантин, обречены будут все.
– А если народ узнает, что ты притащил сюда землянку, за которую даитьяне готовы сжечь нашу страну дотла, думаешь, он пойдет за тобой?
– Этого… – Лир сделал невольную паузу, когда Чарна резко подалась вперед. Очередной обманный маневр. – Не будет.
– Хм-м…
– К тому же я не уйду отсюда без тебя.
– Ну это мы еще посмотрим.
Она бросилась вперед, на этот раз не пытаясь использовать ложные выпады или демонстрировать свою пластичность. Чарна была воительницей, сильной и беспощадной, раз за разом она пыталась прорваться через защиту Лира и достать до его тела своим клинком, но раз за разом Хэллхейт ее опережал.
Фоморы на трибунах только и успевали, что вскрикивать и охать от неожиданности, следя, как два соперника перемещаются по арене, как скрежещет металл, как манящие тени пляшут под их ногами в свете одинокого фонаря.
В какой-то момент Чарне все-таки удалось провести Лира. Она припала на одно колено, якобы переводя дыхание, а в следующий миг ударила рукояткой меча Хэллхейта по челюсти.
Лир отшатнулся, когда мир перед его глазами поплыл.
«Неужели сегодня я впервые ей проиграю?»
Привкус крови наполнил рот, тут же принеся с собой воспоминание о Хорауне, пытающемся завоевать контроль над его телом. Это отрезвило так стремительно, что Лир едва успел сделать вдох.
«Нет, победа будет за мной».
С отвращением выплюнув сгусток крови, он собрал все свои силы и одним ударом выбил из рук Чарны ее клинок, прежде чем она успела сообразить, что произошло. Навалившись всем телом, он повалил фоморку на землю, навис над ней и прижал грозное лезвие к ее шее.
Лир даже не представлял, каким облегчением этот момент разольется по его телу. Нет, его радовала вовсе не победа, а то, что бой позади. Что больше не нужно доказывать свою силу и правоту, что не нужно спорить и выяснять отношения. По крайней мере с Чарной.
– Убей меня, – неожиданно сорвалось с ее губ.
Обескураженный, Лир уставился на нее. Он не ослышался? Нет. Взгляд Чарны был полон скорби и неуловимой боли, исток которой Хэллхейт даже не мог постичь.
– Убей меня, – повторила она, дрожа под ним всем телом, – я не хочу так жить дальше.
Лир отпрянул назад, упав на колени и уронив меч. Тяжело дыша, он смотрел, как Чарна медленно приподнимается на локтях.
– Так вот ради чего было все это? – осознал он. – Ради смерти?
Чарна молчала, стирая кровь, уж неизвестно, свою или Лира, с предплечья. Никто из зрителей не проронил ни слова, даже врачи не спешили на ринг, чтобы оказать помощь.
Мир замер.
– Чарна, – повторил Лир, чуть повысив голос. Имя эхом разнеслось по крытой арене.
Молчание. Она терла свою кожу с таким рвением, что вот-вот должна была добраться до костей, слезы катились по ее алеющим щекам.
Хэллхейту стало страшно. От маниакально силящейся разорвать собственную плоть Чарны, от всего, что он пережил, и всего, что еще должен пережить. От сотен глаз, которые, Лир чувствовал, устремлены сейчас на него. Сколько мыслей ворочается в головах тех, кто наблюдал за ними? Каких?.. Да и имеет ли все это смысл? Или смерть действительно единственный
