Аня потянула руку за фруктами.
– Бери те, что помягче, – вдруг раздался голос хозяйки дома.
Вздрогнув, Аня обернулась. Гротта появилась из-за двери, ведущей на задний двор. Неспешно шествуя к плите и на ходу выгребая траву из кармана юбки, она кивнула на припасы Тейна.
– Твердые рогатки неспелые и кислые, как портовая вода. Выбирай мягкие.
– Спасибо, – смутившись, кивнула Аня. – И доброе утро.
Гротта хмыкнула и скосила глаза, сдувая со лба непослушный седой локон, мешающий ей рассмотреть постоялицу.
– Стандартные фразы и отсутствие искреннего интереса завести разговор рассеивают энергию, которую с огромным трудом накапливает наш организм в течение сна, – заявила женщина.
– Буду знать.
Ничего не ответив, Гротта высыпала траву в крынку и начала мешать варево ложкой. На столе у плиты были рассыпаны какие-то безделушки всевозможных форм и размеров, и среди них Аня неожиданно узнала свою брошь с золотым лепестком, которую отдала накануне в качестве платы за вход.
– Ищешь ответ на конкретный вопрос? – не оборачиваясь, поинтересовалась Гротта.
Аня переступила с ноги на ногу, машинально поправив на плече сумку. Кажется, книга опять стала теплой, готовясь вот-вот обжечь бок.
– Нет, – помедлив, ответила она. – У меня накопилось слишком много вопросов, чтобы до сих пор ждать ответы.
Сняв крынку с плиты, Гротта повернулась.
– Неужели? Так, значит, самое время отправляться в путь за истинным откликом правды, – подмигнула женщина и указала на рассыпанные украшения. В ее глазах промелькнул хитрый огонек. – Выбери что-нибудь.
Первым импульсом Ани было забрать свою брошку, но хозяйка укоризненно покачала головой, точно догадавшись о ее намерениях.
– Что-нибудь, что тебе еще не принадлежало.
Землянка подошла ближе, чтобы рассмотреть блестящие вещицы. Здесь была крошечная фигурка золотого самолета с изогнутыми, как у птицы, крыльями; разноцветный кубик, на гранях которого переливались неизвестные символы; небольшой шарик, внутри него, как в невесомости, парило изумрудное перо. И таких экспонатов было не меньше сотни! Аня замешкалась, у нее разбегались глаза.
– Не ищи подвоха, выбирай, что нравится, – подбодрила Гротта.
В поле зрения попал лежащий чуть в стороне тонкий карандаш, завиток на конце которого напомнил Ане узор на обложке «Книги Судеб».
– Вот это, – уверенно сказала она.
– Хм, любопытно, очень любопытно… – Гротта задумчиво нахмурила и без того морщинистый лоб и полезла в висящий над столом буфетный шкаф. – Подожди-ка минуточку.
Минуточка вылилась в четверть часа, проведенного в компании нечленораздельных возгласов и восклицаний хозяйки, неустанно рывшейся на полках. За это время Аня успела дважды прогуляться вокруг дивана, заглянуть в комнату Никка и Лира, которая оказалась пуста, и съесть три огурца – они, кстати, по вкусу больше походили на переспелую дыню.
«И почему Лир называл их огурцами? – задумалась Аня. – Этот его вайкхар до сих пор путает мои мысли».
– Нашла! – Наконец Гротта с триумфом вытащила блокнот в тонком кожаном переплете с половиной варварски вырванных листов. – Давай, напиши мне что-нибудь.
– Написать? – В сердце тут же закралась тревога. Что она могла написать? Могла ли вообще? Подарок Лира подразумевал умение выводить на бумаге слова?
Но Аня зря испугалась. Лишь подумав о том, как должны выглядеть витиеватые буквы вайкхара, она буквально увидела, как в сознании вырисовываются нужные слоги.
Аня взяла карандаш с блокнотом и, пролистав оставшиеся страницы, нашла клочок свободного места.
Отчего-то первое, что пришло в голову, это последние строчки колыбельной из детства:
…К сыновьям камня и леса, дочерям равнин и морейОбратись, когда наступит эпоха теней.Быстро поставив точку, Аня вернула Гротте блокнот.
«Интересно, а я правильно перевела это на вайкхар?.. – с запозданием засомневалась она. – Я написала «ратри», что значит «ночь», но что, если под тенями в песне имелись в виду бестелесные духи? Тогда нужно было писать «ветӣла»… Черт, откуда я все это знаю?»
– О, «Ло́ров реквием», – улыбнулась Гротта, щурясь над почерком Ани. – Не думала, что его еще кто-то помнит.
– Что? Вы знаете эти строки? – У Ани будто камень упал внутри, оборвав что-то. Получается, мама ей пела да’арьевскую колыбельную?
Гротта обиженно глянула на Аню исподлобья.
– Конечно знаю, не в маразме еще. «Лóров реквием», одна из самых старинных легенд наших земель и одна из моих любимых! О богах, подаривших людям их души во времена, предшествовавшие…
Рассказ продолжался и продолжался, но Аня уже не слушала.
«Мама знала о Да’Арии, – вертелось теперь в голове. – А что, если она тоже была здесь?»
Землянка начала мысленно перебирать все, что помнила. Лир заключал сделку с отцом, обещал Александру найти его жену в обмен на то, что тот покажет фоморам дорогу в Пайтити. Но не нашел. Солгал?
Нет, пока они спорили из-за книги в квартире, Аня успела посмотреть документы, что принес Лир. Утверждалось, что Ева официально числится пропавшей без вести. Там были сертификат о рождении, копия школьного аттестата, диплом о высшем образовании…
«Ева была обычным человеком, – точные слова Лира, сказанные им тогда. – Даже не даитьянкой».
Мог ли Лир что-то упустить? Никогда в жизни Аня не жалела так сильно, что не настаивала в детстве на том, чтобы отец рассказал ей больше о матери. Чем та занималась? Куда ездила в командировки? С какими людьми общалась?
– …И пробьет нетленный час, тревожащий умы! К нам вернется звездный свет, придут огни из тьмы! – закончила нараспев декламировать Гротта, когда Аня снова вернулась в настоящее. – Эй, ты что, не слушаешь меня?
– Что?
– А-арх… Молодежь. – Гротта снисходительно махнула рукой. – Вечно вы сами начнете разговор, сами же и закончите. Ладно, вернемся к твоему почерку.
Она опять сощурилась над блокнотом, долго вертела его в руках, внимательно вглядывалась в написанные Аней строчки.
– Ты очень странно пишешь, – спустя несколько минут сделала вывод женщина. – Красиво, но как-то чуждо. Выглядит так, будто ты срисовывала слова по памяти. Знаешь, много лет назад я встречала одного юношу, который говорил, что прибыл с другой планеты. Так вот, он писал примерно так же.
– Неужели? – вскинула брови Аня, стараясь придать себе вид как можно более непринужденный и удивленный.
«Если нужно будет соврать, – тут же мелькнула идея, – скажу, что родилась в Нараке. По крайней мере, я видела город».
– Да, вот так чудачество, – рассмеялась Гротта, и Аня выдохнула с облегчением. – Была бы я с другой планеты, на этой бы ни за что не осталась. А ты?
– Безусловно.
Гротта с некоторым подозрением задержала на Ане свой взгляд, но затем кивнула и опять уткнулась в записи.
– Но почерк у тебя аккуратный, – одобрительно продолжила она. – Строчки ровные, симметричные. Значит, ты личность, которая привыкла доводить дела до конца и выполнять данные обещания. Либо которая хорошо притворяется. Ха, проверим это, когда будете платить мне за проживание… И буквы у тебя стройные, немного округлые, но не слишком пузатые – не такие, как у напыщенных хвастунов. А в некоторых местах ты
