– Ты меня осуждаешь? – раздался голос Никка. Он сидел на полу прямо у водяной завесы, обхватив руками колени и глядя в пол.
– Что? Нет, конечно нет, Никк. – Аня опустилась рядом с ним. Она хотела поймать его взгляд, но Никк отвернулся. – Ты защищал Дафну, защищал себя и страну. Если бы не сделал этого, тот мальчишка убил бы тебя.
– Ты же видела его, Аня. Он бы не смог.
– Или смог бы. Никк, я мало что знаю о фоморах, но точно знаю одно – для него это была доблестная смерть. Даже если бы у него был выбор, он бы предпочел умереть так, чем сбежать и называться всю оставшуюся жизнь трусом.
Никк медленно поднял глаза на Аню. Впервые в жизни она видела в его глазах… страх? Скорбь? Он боялся? Ненавидел себя? Презирал?
– Я даже не знаю его имени, – прошептал Никк.
– Это не умаляет его отвагу. И твою смелость.
Как только последнее слово сорвалось с Аниных губ, книга, лежавшая у их ног, заискрилась. Серебряные страницы замелькали, а затем внезапно застыли. Новые слова черта за чертой стали появляться, выводимые незримой рукой на бумаге.
Ночь не пройдет, пока мы не станем снова молоды
Аня с Никком озадаченно уставились на пророчество.
– Я слышала это уже однажды, – вспомнила Аня. По спине пробежал холодок. Неужели «Книга Судеб» и правда всего лишь читает их мысли? Выражает лишь то, что уже известно? Но что же такое скрывало прошлое Ани, о чем она даже не могла подозревать?
– Думаешь, в ней когда-нибудь закончатся загадки? – невесело хмыкнул Никк, когда страницы вновь замелькали перед глазами.
Тревога в душе не утихала, но любопытство было сильнее. Аня потянула руку к фолианту.
– На счет три? – Она посмотрела на Никка.
– Три.
Как и в прошлый раз, пальцы обожгло огнем, когда они одновременно коснулись обложки. Голова закружилась, и Аня вдруг поняла, что задыхается. Она испуганно схватилась за горло, отлично, однако, понимая, что это никак не поможет.
Огонь через миг стал невыносим. Он пробежал по венам, достигнув сердца в мгновение ока. Дикое пламя охватило разум, заставляя мысли бежать в поисках спасения в глубину сознания…
Глава 22
Иллюзия и реальность
…И если другим удастся увидеть грядущее, каким видел его я, мой сон можно будет назвать предвидением.
Уильям Моррис. Вести из ниоткуда[2]Никк стоял посреди огромного зала, окутанного ночной мглой. А может, это и не зал вовсе? Колонны, что должны подпирать потолок, уходят ввысь, растворяясь в звездах на ясном небе, воздух чист и свеж, как после лесного дождя, но неподвижен, словно бестелесный хрусталь.
Вместе с Никком были другие. Все, как и он, в темных мантиях в пол, с лицами, скрытыми за капюшонами. Одиннадцать неподвижных фигур, стоящих в кругу в ожидании чего-то неведомого.
– Аня? – позвал Никк, но не услышал собственного голоса.
«Я здесь», – раздался ответ в голове.
В сознании появилась размытая картинка, неспешно приобретающая очертания все того же зала, наблюдаемого с противоположной стороны.
«Аня, где мы?»
«Я не знаю, где мы, Никк, но меня больше беспокоит другое – кто мы?»
Никк знал, кто он. Точнее, тело, в котором он находился, знало. Он четко осознавал, что все вокруг до боли знакомое. Известное. Родное. Вот только рассмотреть хотя бы одно крошечное воспоминание в памяти не позволяла непробиваемая завеса, как бетонная стена, отделявшая его от… него самого.
«Никк, чего мы ждем?»
«Понятия не имею».
«Все это выглядит жутко, не думаешь?»
Никк попытался разглядеть лица других. Безуспешно. Тяжелые тени колонн падали на них всех. Опять попытался вспомнить – не мог. Тихий, монотонный звук, исходивший откуда-то из глубины коридоров, едва достигал ушей, но действовал гипнотически. Усыпляюще. Заставлял мысли растворяться еще до того, как они приобретали смысл.
«Никк?» – окликнула Аня снова. Ее голос в голове – единственное, что заставляло его не забывать о нереальности происходящего.
«Да?»
«Говори со мной. Я ощущаю себя сумасшедшей, попавшей в какую-то мрачную секту, из-за того, что все эти люди стоят, как статуи. И я вместе с ними».
«Ты не одна, я рядом. Где-то рядом».
Шорох распахнувшихся дверей заставил их прервать безмолвную беседу. Некто неторопливо проследовал по зеркальному полу.
Все расступились, позволив новоприбывшему встать в их ряды, и Никк понял, что двигается в унисон с остальными. Он словно знал, что будет происходить дальше, только никак не мог вспомнить, что именно.
Мантия вошедшего была черной с изящной серебряной вышивкой на спине – картой звездного неба, окаймляющей диск голубой планеты.
– Ты опоздал, – обратился к нему стоявший справа от Никка.
– Благодарю, я знаю, – ответил гость тяжелым, но мелодичным голосом и скинул капюшон. На его голове не было волос, а на лице сияла кристальная татуировка, пересекавшая двумя вертикальными линиями глаза.
– И мне не нравится твое нынешнее тело, Арий.
Арий улыбнулся.
– Именно поэтому это мое тело, а не твое, Нюйва. Начнем?
Остальные кивнули и тоже сняли капюшоны. Никк впал в ступор, увидев, что каждый совершенно не похож на остальных. Цветом кожи, формой черепа, размером и разрезом глаз. У нескольких между пальцев даитьянин даже успел разглядеть перепонки. И он до сих пор не понимал, чьими глазами смотрит сейчас Аня.
– Мы рушим, чтобы создавать, мы умираем, чтобы рождаться, и отнимаем, чтобы даровать, – начал незнакомец слева с темно-красной кожей и белыми полосами, пролегающими под нижними веками, точно боевой раскрас. – Он вскинул руки ладонями вверх, и в воздухе в центре круга появился серебряный шар, который, как сгусток воды, медленно перетекал и менялся пока наконец не приобрел прямоугольную форму. – Все началось сегодня. Сегодня и завершится.
Двое вышли из круга и, окинув взглядом собравшихся, произнесли:
– В новую явь мы даруем людям щедрость и алчность. Дабы они помнили: ничто в мире им не принадлежит.
Серебряный прямоугольник блеснул в свете звезд и слегка вытянулся, став похожим на тончайший бумажный лист. Улыбнувшись, двое сделали шаг назад, и их место заняла другая пара.
– Мы преподнесем радость и печаль, – сказали они в один голос. – Пусть люди знают цену чувствам.
От этих слов в воздухе появился новый листок и легко, как перо, опустился на первый.
– Мы оставим кротость и тщеславие, – добавила третья пара, и третья страница упала в стопку. – Отныне люди не должны забывать, что сила в единстве – не в превосходстве.
– А мы приготовили надежду и отчаяние. – Четвертая пара, четвертый листок. – С ними человечество не собьется с пути, когда все будет потеряно.
Следующими вышли женщина, находившаяся бок о бок с Никком, и мужчина, стоящий точно напротив нее.
– От нас смертные получат любовь и ненависть, – спокойно поведали они. – Две противоположности, вдохновляющие на жизнь.
Когда они вернулись на свои места, Никк догадался, что пришла его очередь. Его взгляд невольно пробежал по собравшимся и остановился на незнакомке с золотой кожей и глазами медового цвета.
Аня.
Она посмотрела на Никка лишь мимолетно, но что-то
