Софа затихла с полураскрытым ртом, уставившись на Никка. Его она, очевидно, не помнила, но это не помешало ей секунду спустя расплыться в подхалимской улыбке.
– Добрый день, – уже приветливым тоном проворковала консультантка, хлопнув ресницами. – Так что ты там говорила про институт, Аня?
– Я говорила, что поступила в…
– Лондонскую академию драматического искусства, – сымпровизировал Никк.
– Да, точно. – Аня кивнула, мысленно послав ему порцию благодарности. – Пришлось быстро уехать, не успела даже зайти попрощаться.
«Почему она на меня таращится?» – уточнил Никк. Продолжая поддакивать Ане, Софья не отрывала от даитьянина глаз, теребила прядь волос и демонстрировала белые зубы.
«Даже не спрашивай», – беззвучно процедила Аня. В ее чувствах в этот момент появилось что-то непривычное. Злость? Зависть? А может… ревность?
Зараженный любопытством, Никк сконцентрировался на мыслях Софы. Совсем легко, незаметно, чтобы не напугать. И тут же отгородился от них. Девушка не просто таращилась на Никка, она таращилась точно на его губы! А уж то, о чем она думала…
– Фу-у! – выпалил Никк прямо в лицо Софье, прежде чем успел себя остановить.
– Что? – смущенно переспросила та и глянула на Аню, опять всеми силами пытающуюся не смеяться. Щеки Софы налились румянцем.
Ситуацию спас Шандар. Никогда в жизни Никк так еще не радовался рухнувшему в сантиметре от него книжному стеллажу. Книги полетели в разные стороны.
– Святой Арий, полки что, не примагничены к полу? – возмутился Шан, поймав на лету журнал. – О, Никк, вот ты где! Я нашел ту книгу, называется «Теэтет» какого-то Платона. Кто-нибудь знает, кто этот Платон, кстати? Можете познакомить?
Приятель озадаченно покосился на Аню, уже без зазрения совести смеющуюся во весь голос, а потом на Софью, чьи глаза вспыхнули от ярости при виде устроенного хаоса.
И никогда в жизни Никк не жалел, что так быстро порадовался.
Все трое буквально вылетели на улицу, слыша за спиной гневный визг консультантки и негодующий бас охранника. Со скоростью ветра они понеслись вниз по улице, обгоняя пешеходов на своем пути.
– Это стоило того, – переводя дыхание и все еще смеясь, призналась Аня, когда они остановились после пробежки по кварталу. – Вы видели глаза Софы? Она в жизни столько не убирала, сколько будет сегодня!
– Да уж, теперь она нас точно не забудет, – щурясь от солнца, согласился Никк. – А учитывая, что Шан еще и чуть не обчистил магазин…
– Слово «чуть» я бы убрал, Никк. – Шандар вытащил из-за пазухи толстенный сборник комиксов. – Хотя один кристалл взамен я все-таки оставил. Но вряд ли ваша книжная мадам сообразит, что с ним делать.
– Засунет в заколку, – саркастично скривила рот Аня. – А потом эта заколка телепортирует ее волосы куда-нибудь на Мадагаскар.
Никк театрально сдвинул брови.
– Это жестоко, – сказал он.
– А воровать не жестоко?
– Мы поступили так только в воспитательных целях. – Он извлек из кармана куртки маленькую записную книжку, которую увидел, пока Аня терпела разговоры продавщицы. Отчего-то тогда Никку показалось, что этот серебристо-малиновый томик с застежкой обязательно должен принадлежать Ане. Она напишет в нем что-нибудь важное и стоящее и очень красивое.
Посмотрев на записную книжку, Аня с улыбкой вздохнула.
– Какие же мы плохие люди, – покачала головой она и продемонстрировала украденную перламутровую ручку, сделанную под старину в виде пера.
– Мы не люди, Аня, – заговорщицки подмигнул Никк. – Мы даитьяне.
Глава 28
Семья
Лир стоял на балконе замка АмараВрати, глядя на раскинувшийся внизу сад. Лунный свет струился вдоль бесчисленных тропинок, играл со льдинами на крышах беседок и покрывал листья деревьев призрачной пленкой серебра.
Вот она, забытая родина, в мыслях о которой Лир провел столько лет, с которой связано столько воспоминаний. Но принадлежали ли эти далекие воспоминания Лиру? Или Тер, отголосок прошлого в его голове, был чем-то иным, недосягаемым ныне?
– Что ж?
Вздрогнув, Хэллхейт обернулся. Из коридора появилась худощавая фигура Ирнея. Похоже, за годы, что они не виделись, кудрявый товарищ наконец-таки научился незаметно подкрадываться.
Ирн остановился рядом с Лиром и, глядя в небо, задумчиво продолжил:
– Интересно все получается, да? Элеутерей. Мой утерянный друг. Сын Крейна и царевич Патила.
– Получается так, – усмехнулся Хэллхейт. – Звучит ужасно, когда это произносишь ты, но да, что-то в этом роде.
– У тебя есть царевна, которая ждет в Нараке?
– Нет.
– То есть, – боковым зрением Лир видел, как брови Ирна насмешливо взмыли вверх, – всю новую жизнь ты хранил верность Дафне?
Набирая в легкие воздух в этот момент, Лир поперхнулся. Если бы он сейчас ел, то еда наверняка бы застряла у него в глотке.
– Или?.. – вопросительно протянул Ирн.
– Замолчи, – оборвал его Лир и для надежности шутливо толкнул локтем. – Ты ведь понимаешь, что я не помнил прошлую жизнь с самого рождения, так?
Губы приятеля искривила ухмылка. Он определенно наслаждался шансом компенсировать годы, прожитые без дурачеств друг над другом.
– Значит, ты и Чарна…
– Замолчи. Еще. Раз.
– Ладно, ладно. – Ирн лениво постучал пальцами по перилам балкона. – Знаешь, Даф ведь тоже думала, что больше тебя не увидит.
Стиснув зубы, Лир повернул голову, негодование начинало разрастаться в груди.
– Зачем ты все это говоришь, Ирн? – Сдержанное лицо даитьянина вдруг натолкнуло Лира на мысль. Не самую приятную мысль. – Погоди. Ты же не пытаешься похвастаться тем, что после моей смерти моя невеста и мой лучший друг…
– Нет! – воскликнул тот, покраснев. – Святой Арий, нет конечно!
И негодование исчезло. Более того, Лиру стало смешно, потому что он слишком хорошо помнил все привычки и повадки лучшего друга. Не удержавшись, он расхохотался.
– Даф тебя отшила? Да-а. О, как я сразу не догадался!
Ирн пробормотал что-то невразумительное себе под нос, обиженно наблюдая, как смеется фомор, и добавил громче:
– А ты все тот же, каким я тебя помню, Мунвард. Каждую мою шутку превращаешь в шутку надо мной.
Мунвард не ответил. Наконец успокоившись, он посмотрел на друга и лишь улыбнулся. Что бы там ни было, Лир был рад их беседе, ценил возможность снова разговаривать с Ирнеем точно так, как много лет назад. Как во времена жизни, канувшей в небытие и трансформировавшейся в сон в его сознании.
– Знаешь, Ирн, – начал Лир уже совершенно серьезно, – мне приятно слышать, что ты называешь меня Мунвардом. Я скучал по этому имени.
Однако все это не было точно так, как прежде, не так ли? Как разговор об изменах мог быть той темой, которую обсуждают лучшие друзья? Да и сказать по правде, Лир не ощущал себя тем самым Мунвардом, что стоял на этом балконе когда-то.
– Приятно получить тебя обратно с того света, Тер. – Ирн похлопал его по плечу и пошел прочь, быстро скрывшись в полумраке усыпанного лунными бликами коридора.
Лир еще какое-то время смотрел ему вслед, а затем отвернулся.
«Сколько тайн еще припасено у Вселенной? – подумал он, вслушиваясь в тишину, нарушаемую журчанием реки вдалеке. – И какую из них мне нужно раскрыть, чтобы узнать, почему я снова хожу по этому миру?»
За спиной раздался шорох шагов, и Лир прервал свои
