— Месяц? Вы сказали месяц назад?
— Да.
— Но месяц назад Джанет Риденхауэр находилась в Аркхэме в палате для особо опасных преступников.
— Я не знаю, как такое может быть. Вы уверены, что это была она?
Крейн надел белый халат, любезно предложенный ему коллегой, и они прошли в палату девушки.
Джонатан склонился над ней, вглядываясь в лицо. Несмотря на шрамы, изуродовавшие девушку, он с уверенностью мог сказать, что это не та Джанет, что была в его клинике. Очень похожа, да, но не та.
— Она что-нибудь говорила? — нахмурился Крейн.
Главврач взглядом указал на тетрадку, лежащую на тумбочке. Вопросительно взглянув на него и получив одобрительный кивок, Джонатан взял тетрадь и раскрыл её. Первые два листа были исчёрканы судорожными неровными и почти не читаемыми надписями. Приглядевшись, Крейн смог разобрать только несколько слов: «Оно говорит», «послание», и «Кому?» и «Как?» с большими вопросительными знаками.
— Оно?
— Она не смогла идентифицировать своего похитителя как мужчину или женщину.
Девушка на кровати резко открыла глаза. Она долго всматривалась в Крейна, а потом схватила его за руку.
— Как, — едва слышно прошептала она. — Как оно стало мной? Я видела, как оно вышло из зеркала, а больше я ничего не помню. Помогите.
— Из зеркала? — непроизвольно переспросил Джонатан.
— Боюсь, что у вас в Аркхэме станет на одного пациента больше, доктор Крейн, — вздохнул главврач.
— А что за послание? — обернулся к нему Крейн.
Доктор посмотрел на него долгим взглядом.
— Наверное, вот это, — он перевернул девушку и снял с неё рубашку.
На спине Джанет была татуировка трёх обезьянок, весьма известного символа недеяния зла: не вижу, не слышу, не говорю.
Крейн вспомнил все три последние жертвы, у которых был зашит рот, вырезаны глаза и отрезаны уши.
— Вам что-то известно, доктор?
— Это дело полиции, — сухо отозвался Крейн, выпрямляясь.
Он отошёл от кровати и кивнул главврачу, что осмотр окончен. Тот повернул пациентку на спину и оба доктора покинули палату.
— Но хоть что-нибудь вы сказать можете?
— Похоже, в городе объявился новый маньяк. Если вдруг вам станет известно что-то странное, похожее вот на это, дайте мне знать, пожалуйста. Этот преступник очень умело меняет внешность и весьма жесток со своими жертвами. Такое чувство, что он вообще не воспринимает их, как живых людей.
— Он?
— Или она. Пока ничего неизвестно наверняка.
После посещения больницы, Джонатан вернулся домой и взял листок с номером телефона. Теперь он знал, чьи уши обуглились на его сковородке. Но в то же время новое послание заставляло задуматься: что пыталась сказать ему Тень? Не говорю зла, не вижу зла, не слышу зла. Хотя если брать в хронологическом порядке, то не слышу, не говорю и не вижу. Символ недеяния зла. Но если то, что она делает — не зло, то тогда что? И почему она избрала именно его? Кто он для неё? Очередная жертва, с которой она сначала забавляется? Или тут что-то другое? Может, она хочет ему что-то сказать? Доктор потёр пальцами виски. Он работал со многими преступниками. И все они рано или поздно испытывали потребность выговориться.
Машинально доктор набрал номер телефона.
«Такого номера не существует» — бесстрастно отозвался равнодушный механический голос.
Нажав на кнопку отбоя, Крейн покачал головой. Надо разложить всё по порядку. С чего всё началось?
Тень украла Джанет Риденхауэр и подменила её собой. Нашла самую безобидную девушку, чтобы выставить её в дурном свете. Хладнокровно убила парня, чтобы привлечь к себе внимание, вызвать подозрение в своей адекватности и попасть в Аркхэм. Зачем ей надо было в Аркхэм? Вызволить Джокера? Или подкинуть загадок ему самому? Итак, в Аркхэме она напала на пациента, зашив ему рот. Стоп. Тогда, получается, сначала была Риденхауэр. Ей досталось первой. Сначала татуировка. А потом уши. Что там Тень сказала в телефонном разговоре? Она пыталась уговорить её помочь, но Джанет не захотела слушать. А раз человек не хочет слушать, будет логично лишить его слуха. Весьма странная логика, но всё-таки логика. Итак, Джанет лишили ушей и бросили в подвале. А уши где-то спрятали до поры до времени. Напрашивается вывод, что всё было тщательно просчитано и продумано. Кстати о Джанет. Должно быть какое-то сходство между девушками. Ведь в полиции и в клинике лжеДжанет подверглась тщательному осмотру. Но потом Джонатан вспомнил, что личность девушки была установлена лишь со слов коллег по работе, которые потом, после того, как она попала в тюрьму, её не видели. Значит, о внешности можно забыть.
Итак, клиника. Игры с ним в загадки, нежелание разговаривать, но, тем не менее, откровенная провокация, чтобы заинтересовать. Вторая жертва — зашитый рот. Что такого мог сказать этот парень? Он не разговаривал. Или всё дело как раз в том, что он не разговаривал? Тогда зачем вся эта игра с ответами и вопросами?
Крейн ушёл на кухню и заварил себе кофе.
Что происходит дальше? Находят Джанет, но пока ещё не знают, кто она такая. А Тень в это время подбирается к Джокеру и покидает клинику вместе с ним. Какая в этой истории роль у Джокера? Был ли он случайным моментом или частью плана? Или это был манёвр для отвода глаз? Могла ли Тень предугадывать его вопросы? Знала ли она, что Джокер в клинике? Откуда она знала, где он находится, раз так уверенно на него вышла?
Как бы то ни было, они сбегают вместе. А спустя полторы недели Крейна очень настойчиво приглашает на собрание Кэролайн Вэйнс да так, что не оставляет возможности отказать ей. И это опять уже не Кэролайн, а Тень, принявшая её облик. Надо отметить, что она очень хорошая актриса — она сумела заменить двоих разных людей полностью скопировав их внешность, голос, привычки, жесты так, что никто не догадался о подмене. Но в то же время, Тень помогает выйти на себя. Все её жертвы находятся в тот момент, что когда она их замещает, у них стопроцентное алиби. Что это — недоработка плана? Но просчитать почти всё и упустить из виду такую явную деталь? Или
