«Власть разума над телом», — прошептал Джонатан, словно заклинание.
Но просто всё оказалось так неожиданно. Потрясение было слишком велико. Крейн не мог не признать, что Тень мастерски использует свои способности к перевоплощению — сегодня он оценил это в полной мере. Чёрт побери, на миг он сам засомневался в своей адекватности сегодня! Наглости и бесстрашию этой девицы можно было только позавидовать. Но вопросы никуда не исчезали. Разве что теперь становилось ясно, что целью Тени является именно доктор Крейн. Интересно, надолго она упекла его в практически его же клинику? Начиная простым ассистентом доктора, Крейн сумел стать едва ли не самым главным специалистом Аркхэма.
Видя, что побеседовать с ним никто не спешит, Джонатан решил немного расслабиться, и если получится, вздремнуть. Все мысли крутились вокруг Тени, её выходок, а также всех вопросов, которые она задала.
Доктор задремал и не заметил, как помещение заполняет лёгкий газ…
— Сладких снов, доктор, — прошептала Тень, склонившись над ним.
Когда помещение проветрилось, она вошла в карцер и вгляделась в спящего. Она чуть-чуть повысила голос, чтобы он слышал её:
— Спи спокойно, Джонни.
Услышав своё имя, Джонатан нахмурился и беспокойно зашевелился…
— Джонни, Джо-о-о-онни-и-и-и-и-и-и-и-и!!! Иди сюда, слизняк!
Мальчишка свернулся калачиком за картонной коробкой, подтянув колени к груди и обхватив себя руками. Сердце учащённо билось, казалось, вот-вот выскочит из щуплого тощего тела, а дыхание перехватывало от быстрого бега. Он ещё сильнее вжался в коробки — хрупкое укрытие, слушая топот пробегающих мимо преследователей.
— Куда он побежал? — раздался голос совсем рядом.
Мальчишка сжал руки в кулаки так, что ногти впились в ладони. Он прикусил кулак, закрывая себе рот, чтобы не выдать себя громким дыханием, глядя перед собой широко раскрытыми глазами, в которых плескалась паника.
— Кажется, туда, там есть проход! — откуда-то донёсся голос.
И двое мальчишек побежали в ту сторону.
Джонатан Крейн перевел дух и расслабился. Он обессилено прислонился головой и спиной к стене, с болью глядя в безбрежную гладь неба. На глаза наворачивались слёзы, которые мальчишка торопливо вытирал, словно боясь, что его застанут в тот момент, когда он плачет, как девчонка. А если его застанут, то тогда издевательств станет в два раза больше. Ему и так несладко жилось — над ним издевались все в школе. Смеялись над его старой грязной одеждой, над его вечно торчащими в разные стороны неровно остриженными волосами, над очками, одно стекло которых разбили в первый же день этого учебного года, над его нескладной тощей фигурой, наконец, над его семьей. Выжившая из ума бабка, которая только и делала, что занималась хождением по улицам, раздавая дурацкие листовки о конце света, призывая молиться и каяться, и мать, которой не было никакого дела до воспитания сына — бутылка для неё была важнее — вот и вся его так называемая семья. Хотя семья — это громко сказано. Скорее уж общежитие, где каждый занимал свой угол и не общался с остальными. С самого первого дня в школе его обозвали пугалом. Это дурацкое прозвище намертво прилипло к нему, и иначе Джонатана Крейна никто из ребят не называл. Да и учителя, когда обсуждали его не в присутствии учеников, конечно, тоже так его называли — Джонатан однажды услышал, как они разговаривают в учительской. И никто за него не вступился — просто было некому.
Джонатан Крейн, запертый в карцере, резко открыл глаза и часто заморгал. Такое яркое сновидение — эпизод из его прошлого. И такой резкий переход к реальности — тусклому свету лампочки в запертом помещении. Он сел, невольно отметив, что спал в той позе, в которой во сне скрывался от своих преследователей из прошлого — сжавшись в калачик и подтянув колени к груди.
Что бы всё это могло значить? Ему никогда не снились сны о его прошлом. Причём не самом радужном и радостном прошлом. Глубокий вдох расставил всё на свои места — лёгкий, едва уловимый привычный запах Фобоса. Хоть Джонатан к нему и адаптировался, но видимо, тут была более концентрированная доза, которая и вызвала практически из небытия эти воспоминания. Крейн едва не заскрипел зубами от ярости. Запереть его в клинике, травить его же собственным изобретением — ну нет, Тени это даром не пройдёт! Как только он узнает, кто она такая, то сделает всё, чтобы уничтожить её.
Крейн прислушался — и хоть карцер был хорошо изолирован от звуков внешнего мира, но всё равно глубокая тишина говорил о том, что сейчас, скорее всего, ночь. Значит, его решили оставить в покое, и врач придёт завтра утром. Тень не откажет себе в удовольствии поиздеваться над ним, а потому следует подготовиться к встрече как следует.
Доктору не спалось — мысли о Тени гонялись по кругу, совершенно сбивая с толку в очередной раз. Он вспомнил, как сам просматривал видео о её пребывании в Аркхэме. Теперь роли поменяются.
Заскрипев зубами, Джонатан собрал свою волю в кулак и заставил себя отвлечься, перестать думать о своей противнице. Потревоженное воспоминанием сознание услужливо подкинуло ему картинки прошлого, словно в приоткрытую щёлку сумело прорваться то, что он так тщательно запрятал в дальний угол своего подсознания.
Он вспомнил тот самый день, кусочек которого видел во сне.
…Она сидела на первой парте — такая красивая, такая умная — гордость и краса класса. Её отец был директором школы, а мать работала в банке. Линда Черити олицетворяла собой всё, о чём мечтал Джонатан. Благополучная интеллигентная семья, достаток, заботливые родители и хорошая дочь. Линда была самой умной и симпатичной девочкой в классе. Учёба давалась ей легко, и девочка была отличницей, почти не прикладывая к этому никаких усилий. Приятная в общении, милая скромная девочка. В то время, как её одноклассницы строили глазки мальчишкам и познавали все прелести любви, она упорно занималась, поставив перед собой цель продолжить обучение в престижном колледже. При всём при том, она не была зазнайкой и дружила со всеми вокруг, и окружающие отвечали ей взаимностью. Идеальная девочка — Линда Черити.
Сегодня она отвечала у доски, и Джонатан любовался ей. Он никогда бы не решился подойти к ней, заговорить или ещё как-то дать знать о своём существовании. Он просто любовался издали на идеальную девочку. Линда рассказывала стихотворение, взгляд её бесцельно блуждал по классу, пока, наконец, не зацепился за этого странного мальчишку — Джонатана Крейна. Он и впрямь был похож на огородное пугало, но это
