– Я не про ваши патрули! – скрипнул зубами Хуан де Гарсилассо. – Я про меры в отношении доктора Сальватора. Рано или поздно он вернется домой и… что? Мы позволим ему продолжать свои богомерзкие опыты?
Повисла пауза, которую нарушил хозяин кабинета.
– Конечно же, не позволим! – ударил кулаком по столу мэр. – Я не могу допустить, чтобы из-за каких-то там опытов и в дальнейшем гибли ни в чем не повинные люди!
– Что вы конкретно предлагаете, господин мэр? – поинтересовался начальник полиции Гонзало.
– Разве в сложившейся ситуации необходимо какое-то особое решение мэра? – не глядя ни на кого, сказал епископ, хрустнув тонкими пальцами. – Полиция просто должна выполнить свою работу. Арестовать человека, по вине которого случилось столько несчастий. Затем провести следствие, а дальше – дело за прокурором.
– Вы, как всегда, правы, епископ! – Голос мэра по громкости в несколько раз превышал «шептание» Хосе де Гарсилассо.
– Арестовать и провести следствие, – с серьезным видом покивал начальник полиции.
– Да, да, это обязательно, необходимо сделать в самые кратчайшие сроки, – убежденно сказал дон Эрнандес.
– Вы только не забывайте, – а вот в интонации президента охотничьего клуба «Меткий стрелок» слышалось сомнение, – что доктор Сальватор бесконечно популярен среди индейцев, которых он постоянно лечит и спасает им жизни. Они даже считают его неким всемогущим спасителем. Да и среди знатных господ нашего города найдутся те, кого он лечил и, что самое главное, вылечивал…
– Однако сегодня погибли три человека. – Пальцы епископа хрустели громче, чем он произносил слова.
– Но если все-таки быть объективным, то два человека – два индейца – погибли все-таки от пуль охотников. – Дон Гонзало с укоризной посмотрел на пожилого Джирардо Альвареса, на что тот лишь развел руками.
– Но изначально виновен в этом доктор Сальватор, – гнул свое епископ. – А виновный должен быть наказан!
– Так тому и быть, – подвел итог беседы мэр Буэнос-Айреса.
* * *Графиня Левашова давно не чувствовала себя столь скверно, как сейчас. Мало того что наглоталась морской воды и теперь ее мучила головная боль, тряслись руки и во всем теле была слабость, так Ольгу еще терзали угрызения совести.
Она всегда считала себя удачливой рыбачкой и охотницей, в том числе и охотницей подводной, и на счету у нее было множество трофеев. Но сегодня она впервые выстрелила в человека.
Выстрелила по ошибке, приняв человека за невиданное чудище, хотя он всего лишь был в костюме и маске. Хорошо хоть не убила, а только ранила, правда, в лицо, которое теперь вновь и вновь возникало у нее перед глазами. Красивое лицо мужчины, выражавшее не боль, а безмерную тревогу не за себя, а за нее. И не важно, что это он вывел из строя ее кислородный баллон, сделал он это неумышленно. Главное, что без помощи незнакомца она не смогла бы подняться на поверхность моря и наверняка бы погибла. Григорий, успевший увидеть лишь руки спасителя, был с ней согласен. Ольга хотела поблагодарить незнакомца и собиралась на следующее утро отправиться на побережье на его поиски, но окажутся ли они успешными?
Неожиданной оказалась реакция Педро Зуриты на ее рассказ о морском приключении.
– Графиня, можете ли вы точно описать, во что был облачен этот… человек? – спросил он с загоревшимися глазами. Но, услышав подробности про серебристый костюм, необычную маску и лягушачьи лапы, он нетерпеливо ее перебил:
– Им был морской дьявол! Ольга, на вас напал и чуть было не погубил тот самый Ихтиандр, про которого я рассказывал вам вчера вечером!
– Он на меня не нападал, – возразила графиня. – И это я его едва не погубила…
– Да бросьте! – отмахнулся от нее Зурита, как от надоедливой мухи. – Это наверняка он! Не мог же доктор Сальватор сотворить еще одного человека-рыбу! Получается, Ихтиандр вернулся. Или же вовсе никуда не исчезал, а прятался в каких-нибудь подводных пещерах. Да-а-а… Вы говорите, что он – красив?
– Боюсь, моя стрела оставила на его лице шрам, – досадливо прикусила губу графиня.
– Ничего! Шрамы украшают мужчин. Ольга, извините, мне необходимо сделать срочный телефонный звонок. – Покинув донельзя изумленную русскую дворянку, Педро Зурита поспешил в свой кабинет.
Он редко пользовался телефонным аппаратом, иметь который считалось роскошью, но сейчас был особый случай. И позвонить он собрался не какому-нибудь соседу – узнать о планах на вечер – и даже не лучшему приятелю Дилану Моралесу, чтобы справиться о здоровье, а в Нью-Йорк – своему родному дяде, брату покойной матери, дону Хорхе Дельгадо.
– Дорогой дядя, здравствуйте! – торопливо заговорил он в телефонную трубку, услышав знакомый голос. – Как ваше здоровье?
– Педро, ты же звонишь мне с другого континента не для того, чтобы поинтересоваться здоровьем своего не очень-то любимого дядюшки, – как всегда, сварливо ответил тот. – Не трать времени попросту, говори, что случилось и что тебе от меня понадобилось!
– За минувшие сутки здесь, в Буэнос-Айресе, много чего случилось! И об этом вы узнаете из завтрашних утренних газет. Но одна новость известна пока что лишь мне и еще парочке человек, которые вряд ли обмолвятся о ней журналистам.
– Хочешь заинтриговать, племянничек?
– Да какая там интрига! – Дон Зурита едва не выронил из рук телефонную трубку. – Морской дьявол вернулся! Понимаете?! Этот Ихтиандр чуть было не погубил русскую графиню, которая арендует флигель на моей гасиенде. Она большая любительница подводной охоты и сегодня утром столкнулась с человеком-рыбой на морском дне. Стрелой из своего подводного ружья она разбила его маску и ранила в лицо…
– Зачем ты все это рассказываешь? – перебил племянника дон Дельгадо.
– Затем, что появилась возможность вновь его пленить и тогда…
– Педро! Однажды ты уже пленил морского дьявола, но в итоге все закончилось фиаско…
– Да, да, – теперь уже перебил дядю дон Зурита. – Но сейчас совсем другое дело…
– Стоп! Говоришь, на твоей гасиенде проживает русская графиня?
– Да, графиня Левашова со своим племянником…
– Я же знаю одну русскую пословицу, суть которой такова, что утро мудренее вечера. Так что все хорошенько обдумай, составь план, как ты можешь пленить своего морского дьявола, и завтра со свежей головой позвонишь мне и все расскажешь. Договорились, племянничек? Вот и хорошо.
Что-либо сказать в ответ племянник не успел. Дон Дельгадо прервал разговор. Немного поразмыслив, Педро Зурита признал, что его дядя, как обычно, прав…
* * *Графиня Левашова не находила себе места. Забыв про головную боль, про свои трясущиеся руки и общую слабость, она бродила по вечернему саду гасиенды «Мудрая Долорес» и готова была кусать себе локти. Она не осталась безучастной к «срочному телефонному звонку» Педро Зуриты – неслышно приблизилась к приоткрытой двери в кабинет хозяина гасиенды и ничтоже сумняшеся подслушала его разговор с дядей. О чем говорили на другом конце телефонного провода, оставалось только догадываться, но ей было достаточно слов Зуриты.
Все с доном Педро стало ясно – человек двуличный, а с такими она предпочитала
