Будь они упрямыми ослами, попытались бы нас переупрямить в надежде, что мы сдадимся и уйдем домой, а Врата развалятся у нас за спиной. Тогда угроза исчезнет навсегда.
Сила Шеренги кроется в анонимности ее членов. Когда генералы, не входящие в хунту, собираются, чтобы строить планы, их обуздывает вероятность того, что среди них может оказаться один из Девяти. А Шеренга делает каждый раскрытый заговор достоянием гласности, обрушивая на заговорщиков гнев военачальников, без которых было решено обойтись. Это неуклюжая система, но уже много поколений она ослабляет конфликты и затрудняет создание альянсов.
А Дрема может раскрыть анонимность Шеренги. И если она назовет имена, вмиг воцарится хаос. Мало кому из генералов нравится, когда ограничивают его амбиции, – в узде надо держать других злоумышленников, но только не его.
Неизвестным не пришлась по вкусу угроза. Те, чьи имена были названы, настолько разгневались, что старому монаху пришлось встать между переговаривающимися сторонами и напомнить о том, где мы находимся.
Будучи старым солдатом, я быстро прикинул наши ресурсы на случай драки – если у кого-то из генералов не хватит ума от нее воздержаться. Результат меня не ободрил. Наше величайшее достояние в этом зале не присутствовало.
Куда пропала Шихи? Когда? И почему?
Надо было мне внимательнее наблюдать за происходящим вокруг. Иной просчет может оказаться фатальным.
Один из генералов в маске подпрыгнул в кресле, заверещал и шлепнул себя по заднице. Мы разинули рты. Наступила тишина. Генерал кое-как обрел внешнее достоинство. Тишину нарушил звонкий смех. Некий обладатель жужжащих алмазных крылышек метнулся прочь с такой скоростью, что я не успел его толком разглядеть, и вылетел из зала раньше, чем кто-то успел отреагировать.
– Часть ночных существ уйдет вместе с нами, – пообещала Сари. – Возможно, так много, что Хсиен перестанет быть страной Неизвестных Теней.
Шри Сантараксита зашептал ей на ухо, что вызвало раздражение генералов и старого монаха. Монаху особенно не нравилось, что наши дамы продолжают угрожать. Но он был осторожен. Отряд задумал нечто новое, и это пугает. Неужели у пришельцев кончилось терпение?
Весь Хсиен страшится тигра, дремлющего в Вороньем Гнезде. И мы старательно поддерживаем этот страх.
Когда я снова огляделся, Шихи уже была с нами. Но как?..
Я присмотрелся, надеясь обнаружить в ее позе или выражении лица какой-нибудь намек на недавнюю чертовщину. И ничего не увидел, кроме каменного безразличия.
Сари махнула рукой, прося Сантаракситу отойти. Тот заторопился к Дреме, зашептал что-то ей. Дрема кивнула, но ничего не сделала, и старый ученый едва не впал в панику.
Исчезновение и появление Шихи сделало более чем очевидным то, что осуществляется какой-то план. Очевидным для бывшего Капитана, во всяком случае. И бывшему Капитану никто ничего не сказал заранее.
Дамы ведут какую-то хитрую игру. Вот почему взяли с собой Шихи – она предоставляет им в этой игре широчайший выбор оружия.
А меня они убедили, что магия им нужна просто на всякий случай – вдруг кто-то не сдержится и утратит любезность. С людьми, которые имеют дело с нами, такое, увы, происходит слишком часто.
Радиша и Прабриндра Дра до сих пор сожалеют, что когда-то поддались соблазну и предали нас.
– Было гораздо веселее, когда плел заговоры и вел себя таинственно я, а не они, – шепнул я Лебедю.
Первый из Шеренги сказал:
– Не окажет ли нам любезность Капитан, ненадолго оставив нас? И ты, посол? Я считаю, что мы скоро придем к соглашению.
Пока мы ждали за дверью, Лебедь спросил:
– Зачем он нас прогнал? После того, что случилось, неужели и правда верит, будто мы не узнаем, что там происходит?
Краем глаза я заметил движение. Цепочка Теней прошмыгнула вдоль стены, пока я пытался разглядеть их получше. Затем, разумеется, смотреть стало не на что.
– Наверное, до него еще не дошел весь смысл услышанного.
Например, тот факт, что кто-то будет слышать каждое его слово, пока Черный Отряд не покинет страну Неизвестных Теней. И сейчас его попытки осуществить какой-либо план заранее обречены.
– Уходим, – распорядилась Дрема. – Костоправ, Лебедь, хватит молоть языками, топайте.
– Куда? – осведомился я.
– Вниз. Домой. Пошли.
– Но… – Такого я никак не ожидал.
Хороший трюк в стиле Черного Отряда обычно завершается огнем и кровопролитием, причем большая часть и того и другого достается не нам.
Дрема зарычала. То был чисто животный звук.
– Если я Капитан, то я Капитан. И не собираюсь обсуждать свои решения, спорить или просить одобрения у ветеранов. Идем.
В ее словах был смысл. Когда-то и мне приходилось ставить подчиненных на место. И показывать пример.
Я пошел.
– Удачи, – попрощалась Дрема с Сари и направилась к ближайшей лестнице.
Я последовал за ней. Другие уже топали по древним ступенькам – наверное, лучше вымуштрованные предшественником Дремы. Остались лишь Сари и шри Сантараксита, да еще Шихи ненадолго задержалась возле Сари, словно хотела ее обнять напоследок.
– Интересно, – заметила Дрема. – Так вжилась в роль, что уже забывает, кто она на самом деле.
Она говорила с собой, а не с бывшим Капитаном. Я более не нуждался в объяснениях. Я такое уже видел. Дамы вознамерились добыть нужную нам информацию. Сантараксита отыскал ее источник и дал наводку, и теперь наши люди собирают сведения по крупицам. А Тобо сейчас где-то в другом месте, упорно трудится. И один из его призрачных приятелей изображает Шихандини.
Все это означает, что Дрема подготовилась к поездке лучше, чем я предполагал.
Человек так много всего пропускает, когда остается не у дел.
В углах продолжалась возня. На границе зрения упорно что-то мелькало. И всякий раз я ничего не различал, когда смотрел прямо.
И тем не менее…
Хань-Фи захвачен. Эта неприступная крепость просвещения взята, а ее обитатели пребывают в неведении. Многие могут вообще ни о чем не узнать – если реальная Шихандини успешно завершит миссию, которую Дрема и Сари поручили Тобо.
Трудно представить, что можно запыхаться, спускаясь по лестнице. Я все же ухитрился. Эти лестницы теперь казались куда длиннее, чем раньше, когда я по ним неторопливо поднимался. У меня начались судороги. А Сари и Дрема за спиной все покрикивали, подначивали и подталкивали, как будто они мне не в дочери годятся, а в резвые внучки.
Я немало размышлял о том, что побудило меня составить им компанию. Ведь я слишком стар для таких приключений. В Анналы вовсе не обязательно записывать мельчайшие подробности. И я вполне мог пойти по стопам Одноглазого. «Они отправились в Хань-Фи и раздобыли знания, которые нам были нужны, чтобы починить Врата».
Где-то наверху басовито загудел колокол. Все промолчали – берегли дыхание; но никаких объяснений не требовалось. Это сигнал тревоги.
Кто-то из нас допустил ошибку?
Вероятно.
Хотя можно предположить и попытку Шеренги Девяти уничтожить мозг Отряда.
Впрочем, не важно. Я напомнил себе, что в
