После катастрофы строительство почти не продвинулось. Даже Длиннотень был вынужден признать, что оно не ускорится, если загнать оставшихся работяг насмерть.
Детей в Вершине не было, но их укрывали и о них заботились в других местах. Разумная мера, даже слишком разумная для Хозяина Теней. Наверняка эта идея родилась у кого-то другого.
У меня создалось впечатление, будто в последнее время здесь строили не столько укрепления, сколько жилища.
Конечно, все это ненадолго. Население Тенеземья – не более чем инструмент для исполнения замыслов Длиннотени. Когда надобность в этих людях отпадет, за их жизнь нельзя будет дать ломаного гроша.
– Ад и вправду просачивается в наш мир, – заключил Костоправ, окидывая взглядом унылые зловонные развалины – все, что осталось от не обнесенного стенами Кьяулуна.
Блистающему величественному сооружению за городской чертой он внимания не уделял.
В отличие от меня.
– Мы подобрались слишком близко, командир. И Госпожи нет рядом, некому нас прикрыть.
Похоже, его это ничуть не тревожило. При мне он лишь единожды взглянул на Вершину и тогда же обронил: «Ну что, гаденыш, так и не успел достроить свою конуру?»
Обычному человеку цитадель представлялась несокрушимой. Вздымающиеся стены были бледно-серыми, но кое-где блоки цветного камня, а также серебряные, медные и золотые складывались в кабалистические рисунки.
Много ли сил собрал Длиннотень для обороны своего оплота с тех пор, как я последний раз посещал это место, блуждая с духом? Да разве это важно? Какая армия осмелится штурмовать эти несокрушимые стены, когда с них будут сброшены строительные леса?
Но пока леса большей частью на месте.
– Может, ты и прав, – пробормотал Костоправ. – Не стоит, пожалуй, оповещать их о моем личном присутствии. – Он слегка повернулся и устремил взгляд мимо Вершины, на высившийся вдали склон. – А там ты когда-нибудь бывал?
Я огляделся. Никто не мог нас подслушать, поблизости не было даже ворон.
– Нет. Я одолел полпути между Вершиной и одним местом на дороге… Там есть оползень, – кажется, это его они называют Вратами Теней. Смотреть там особо не на что. Но дальше Копченый не пойдет.
– Что ж, и на том спасибо. Ладно, пора убираться отсюда.
Мы отошли и стали лагерем севернее Кьяулуна. Солдаты чувствовали себя там не слишком уютно. Никому не хотелось обустраиваться так близко от оплота последнего и самого безумного из Хозяев Теней.
В этом я готов был с ними согласиться.
– Может, ты и тут прав, – проворчал Старик. – Мне было бы спокойней, будь с нами Копченый, – ты бы тогда смог отправиться на разведку. – Потом он ухмыльнулся и добавил: – Но все-таки я верю, что, несмотря на отсутствие Госпожи, у нас есть ангел-хранитель.
– Что?.. Кто?..
– Душелов. Она мечется, точно белка между тремя орехами, но ее действия предсказуемы. Тебе удавалось подобраться к ней?
В том, что я пытался это сделать, он, похоже, не сомневался.
– Вообще-то, нет. Копченый к ней не идет.
– Вспомни, как она хотела использовать меня, чтобы свести с Госпожой старые счеты. Нравится ей это или нет, но она вынуждена меня оберегать.
– О черт!..
И как же до меня, дубины стоеросовой, раньше не дошло? Старик намерен манипулировать сестрой Госпожи!
– Ты и вправду хочешь поставить все на нее?
– Конечно нет. Мы же знаем, что собой представляет Душелов. Но она вполне могла бы по каким-нибудь своим соображениям заняться и здешними делами.
– Так ведь она и с Длиннотенью не прочь поквитаться.
– Вот именно, – ухмыльнулся Старик, явно довольный тем, как разворачиваются события.
А вот я беспокоился насчет Душелов. Она не стремится быть на виду, но при этом считает себя одним из главных игроков. Рано или поздно она сделает свой ход.
Все ли учел Костоправ? Каждое ли обстоятельство сделал частью своего плана? Вряд ли он в этом уверен.
Сам-то я располагаю твердым как камень доказательством, что он не подготовился ко всему. Старик никак не мог предвидеть, что у меня начнутся такие же кошмары, как и у Госпожи. Хотя – и тут уже нет сомнений – он наверняка ждет, что у ее кошмаров будет продолжение.
Что же до моих, то здесь, вблизи от Кьяулуна, они усилились и участились. Я и прикорнуть не могу без того, чтобы не оказаться в логове замороженных старцев. А нет, так на равнине среди костей и трупов. Иногда соскальзываю в мир мифов – или того, что принимаю за мифы. Это огромное тусклое пространство, где боги и демоны сходятся в грандиозной битве, причем особой свирепостью отличается лоснящаяся черная тварь, чья поступь сотрясает землю, чьи когти пронзают и рвут, чьи клыки…
А уж в пещере с мерзкими стариками я оказывался каждый раз. Решительно каждый. Там было гадко до крайности, и тем не менее это место обладало какой-то притягательностью. Каждый раз, блуждая в холодных тенях, среди старческих лиц я непременно встречал знакомое.
А я-то думал, что справился с этим. Так ведь на самом деле справился. Но не учел того, что хилый светоч моей души станет жертвой изощренного коварства. Недооценил тот факт, что Кина – богиня обманников. И забыл о предупреждении Госпожи: не все то Кина, что ею кажется.
На поле с костями пахло уже приятнее, да и другие места, куда меня заносило, казались теперь безопасными и чуть ли не уютными. Возникло подозрение, что именно из-за этого ощущения комфорта Старик отправил меня сюда раньше всех прочих. Чтобы я пришел в себя.
Я хотел сказать ему, что справился; я и впрямь считал, что так оно и есть. Но пока среди этих холмов мы ждали, когда по дороге притащится наша армия, прошло немало холодных дней и еще более холодных ночей. Скукожившись у костра, я то перелистывал записи, то приглядывал за Тай Дэем, то спал. На последнее времени не жалел, потому что во сне я мог уйти от сжавшейся в твердое ядрышко, но никак не унимавшейся боли.
Порой в этих снах я путешествовал почти как с Копченым, хотя забирался не столь далеко и не в столь интересные места. Мне, в отличие от Госпожи, не приходилось постоянно бороться со сновидениями.
То было осторожное искушение. Кина ненавязчиво пыталась занять место Копченого.
Я приметил, что по утрам Костоправ настороженно косится на меня, наблюдает за моим неохотным пробуждением. Тай Дэй молчал, но и он выглядел встревоженным.
39
Шел снег, но, несмотря на это, сгрудившиеся вокруг костров солдаты пели. Боевой дух армии был высок. Нам удавалось добывать достаточно провианта и даже обеспечивать войскам более или менее приличный кров. Противник нас почти не
