Пока мы разговаривали, снаружи донеслось несколько воплей. Уже собравшись уходить, я произнес:
– Тебе не кажется, что дурни, которые не удосужились позаботиться о собственной безопасности, по большей части уже покойники?
– Думаю, так и есть. А еще я думаю, что Тени учатся на собственных удачах. И неудачах.
Покачиваясь, я вышел наружу. Небо было затянуто тучами. Я не видел ничего, кроме шальных огненных шаров и уцелевших светящихся куполов Вершины.
Я насторожился, силясь обнаружить присутствие ворон, сов, крыс, землероек или летучих мышей. И ничего не услышал. Никаких звуков, кроме производимых людьми. Тени охотились на все виды живых существ, видимо находя их не менее вкусными, чем людей. Тем паче что добывать животных было гораздо легче.
Начал поддувать ветерок. Я принюхался, взглянул на облака и решил, что дело к дождю. После этого спустился в свою берлогу, где обнаружил сгорбившегося у костра Тай Дэя. Для нюень бао он был весьма бледен и явно до смерти напуган. Чудно. До сих пор я и представить себе не мог заробевшего Тай Дэя.
– Здесь нам бояться нечего, – сказал я. – Свеча отгонит любую Тень, даже если та каким-то образом преодолеет защитные чары Одноглазого.
О знамени я не упомянул. Тай Дэю о таких вещах знать не обязательно.
– А для подстраховки возьми вот это. – Я бросил ему амулет, полученный от Костоправа. – Надень, и можешь совершенно спокойно ходить где угодно.
– Пока не взойдет солнце, мне не будет угодно ходить где угодно.
– Весьма здравая позиция, свидетельствующая о проблесках рассудка… Ладно, я с ног валюсь от усталости и нуждаюсь в отдыхе. – Я огляделся. – Слышь, а где твоя мамаша?
Тай Дэй покачал головой:
– Не знаю. Даже не представляю, где ее искать.
– Надеюсь, она не с дядюшкой Доем? – ляпнул я, не подумав.
Слишком уж много на меня навалилось.
А вот Тай Дэй, хоть и был напуган, мою обмолвку заметил. Он встрепенулся:
– С дядюшкой Доем?
Притворяться не имело смысла.
– С ним, а с кем же еще? Я прекрасно знаю, что он рыщет по окрестностям. Как-то ночью заметил его в развалинах. Вместе с матушкой Готой. Интересно, чем они там занимались? Может быть, это знает только ад. Ни за что не поверю, что он промышляет мародерством.
Тай Дэй пристально посмотрел на меня, и на его лице появилось нечто, отдаленно похожее на улыбку. Правда, тотчас исчезло.
– Хватит этой свечи на ночь? – спросил он.
Страх сделал его словоохотливым.
– Хватит, и не на одну. Не беспокойся. Надень для пущей уверенности амулет и сядь рядом со свечой. Только не трогай ее. Она должна загораживать вход.
Тай Дэй хмыкнул. Амулет он уже нацепил, но спокойствия это ему не прибавило.
– Первым делом мы поищем твою мать, – заявил я.
Странное дело – я, столько раз желавший ей провалиться в тартарары, испытывал беспокойство. Потому что мне еще в детстве вдолбили, что самый дрянной родственник куда важнее самого расчудесного чужака. Возможно, в этом есть доля истины. Кто прикроет тебе спину, если не родня?
То же самое и в Отряде. Брат, пусть даже никчемный и несимпатичный, значил для меня несравнимо больше любого человека со стороны. Иначе и быть не могло. В известном смысле мы одна большая семья. То еще семейство, но уж какое есть. Конечно, и в Отряде попадались гады, которых следовало давить не раздумывая, но такое случалось крайне редко. К тому же не зря говорят: в семье не без урода.
Так или иначе, я твердо вознамерился отыскать тещу, хотя всегда предпочитал держаться от нее как можно дальше. Едва успев прилечь, я провалился в сон.
69
Сон был полон сновидений. Что и неудивительно. В последнее время большую часть суток – и отсыпаясь, и бодрствуя – я проводил в мире сновидений.
Первым делом меня занесло в долину смерти. Она выглядела так, будто подверглась воздействию какой-то могучей и беспокойной силы. Кости перемещались с места на место, словно не валялись на земле, а колыхались на поверхности моря. Из разрозненных фрагментов сами собой собирались целые скелеты.
Они поднимались, бесцельно блуждали несколько секунд или даже минут, после чего рассыпались. Куда бы я ни направился, черепа поворачивались и таращились на меня пустыми глазницами. Вороны пьяно каркали с ветвей редких уродливых деревьев. Взлетать птицы боялись, а тех, которые все же пробовали, невидимая сила увлекала вниз. Они падали и бились среди костей, как угодившие в паутину мухи. Свинцовое небо быстро затягивали темные тучи. Яростные порывы ледяного ветра со стуком переворачивали кости.
Запах Кины был силен, но ее самой я не видел. Однако чувствовал за спиной чужое присутствие. Чувствовал, но не мог обернуться достаточно быстро, чтобы заметить.
Быстро не быстро, но обернуться мне удалось. Поняв, что в какой-то степени ситуация мне подконтрольна, я мысленно пожелал убраться с равнины. Что и произошло, хотя легче мне от этого, само собой, не стало.
Я оказался в ледяных пещерах. Старцы не издавали ни звука, но все же каким-то образом переговаривались. Ветер нес с собой что-то странное. Запах Кины был силен и в пещерах, но богиня не появлялась. Некоторые старцы открывали глаза и провожали меня взглядом. И снова я ощутил чье-то присутствие, но, обернувшись, никого не увидел. Худо-бедно, но я действовал по собственной воле.
После долгого пути по тоннелю я добрался туда, где на аналоях покоились Книги Мертвых. Первая, та, которую переписывала Дщерь Ночи, была открыта на первых страницах. Здесь запах Кины был особенно силен. Я не видел никакого резона задерживаться, вот и попытался припомнить, как выбрался отсюда в прошлый раз. Кажется, просто этого захотел.
Пришла Тьма.
Мне невольно вспомнились слова Нарайяна Сингха: «Тьма приходит всегда».
В этот раз она пришла надолго. Настолько, что во мне зародился страх. Я задумался над тем, насколько же прав Нарайян Сингх. Тьма может существовать под тысячью имен, в тысяче времен и тысяче мест, но, так или иначе, она действительно приходит всегда.
Когда наконец появился свет, я обнаружил, что лечу высоко в небе. Гораздо выше облаков, которые уже затягивали небосвод, когда я направлялся к своей постели. Взяв за ориентир похожее на кинжал звездное скопление на севере, я со всей доступной скоростью нырнул в облака. И в считаные секунды оказался над кронами деревьев: макушки скребли бы меня по пузу, будь у меня хотя бы отдаленное подобие тела. Возможно, я когда-нибудь научусь получать удовольствие от таких прогулок, но сейчас мешает навязчивое ощущение чужого присутствия за спиной.
Внизу царил мрак. Весь мир источал страх, словно и животные, и деревья, и даже скалы замерли в ожидании чего-то ужасного. Я нашел деревеньку: несмотря на поздний час, там
