– Землетрясение.
Вот те на! Витая в мире духов, я и думать забыл о том, что катастрофа может затронуть мое бренное тело.
К тому времени, когда удалось ощутить под собой колени, я понял, что Тай Дэю пришлось изрядно потрудиться, чтобы до меня добраться. Большая часть нашей халупы обвалилась.
– Матушка Гота? – спросил я, непроизвольно перейдя на нюень бао.
– Не знаю, – отозвался он на том же языке. – Она так и не вернулась домой.
В голосе звучала необычная нервозность. Такое случалось – раз в несколько лет ледяное спокойствие изменяло Тай Дэю. На пару минут.
– Как ты до меня добрался?
– Через дыру. Там, где провалилась крыша.
Хлюпая по грязи, я пошел взглянуть на эту дыру. Сквозь нее просвечивало серое мерзкое небо. По-прежнему моросил дождь. Может, Тай Дэй и пролез в эту мышиную нору, но мне не дано повторить трюк. Ведь я вдвое выше ростом, не говоря уж о комплекции.
– Боюсь, наружу я смогу выбраться через месяц-другой, не раньше. Слишком уж отожрался после Дежагора.
Там мы все были ходячими скелетами.
Кстати, а не связаны ли с этим некоторые мои сны?
– Подержи свечу. Я поднимусь и расширю отверстие.
Ну да, он же мой телохранитель. Кажется, впервые ему выпал шанс спасти задницу старины Мургена. Эта мокрая крыша явно вознамерилась ее расплющить.
Он подтянулся к отверстию. Повертелся-поерзал… и свалился назад.
– Тебе придется мне помочь.
– Э, да ты, я смотрю, тоже раздобрел, пока мы валяли здесь дурака. Ну давай.
Я поставил свечу – с превеликой осторожностью, чтобы не остаться в этой могиле без света. Потом ухватил Тай Дэя за ноги и запихнул его в отверстие. Видимо, края были достаточно мягкими и скользкими, так что мои труды увенчались успехом. Я представил себе, как земля порождает безобразного человечка, этакого глиняного демона из гуннитских преданий, и невольно хихикнул.
Сверху донеслись голоса. Что-то загородило грязноватый свет.
– Эй, лежебока, – услышал я Костоправа, – ты еще дышишь?
– Со мной все в порядке. Я как раз собирался придавить ухо.
– Почему бы и нет? Дрыхни, а мы тебя откопаем.
– Ладно. Все будет хорошо…
Покуда хватит свечи.
Я глянул на нее. Нет, подвоха опасаться не следует. Эта штуковина рассчитана на долгое горение.
Затем я подумал о Тай Дэе. Что побудило его спуститься туда, где вполне могли таиться Тени? Как же все-таки сложен и непонятен его внутренний мир.
А может, я просто сентиментальный дурак? Или так ничего и не узнал о характере нюень бао? Ведь у меня даже к Тай Дэю до сих пор не сложилось четкое отношение. Поскольку в разных обстоятельствах он вел себя совершенно по-разному. С одной стороны, полагал, что он в долгу передо мной – в долгу столь великом, что готов оберегать меня до конца своих дней. Возможно, парень отдал бы за меня жизнь, а то и душу. Но в то же время Тай Дэй не считал зазорным обмануть чужеземца, навлекшего позор на его семью. И уж конечно, он не расскажет Солдату Тьмы ничего, что могло бы пролить свет на отношение его соплеменников к Черному Отряду.
Впрочем, что уж говорить о Тай Дэе. Если подумать, то же самое относится и к моей ненаглядной Сари. Она всегда очень умело переводила разговор на другую тему.
Я крикнул что-то в дыру, но никто не ответил. Ну и черт с ними. Я до того устал, что могу заснуть даже в грязи.
Что и сделал.
72
А проснулся, лишь когда до меня докопались пленники из числа солдат князя. Масло и Крутой, ребята из Старой Команды, которых я не видел с самого Чарандапраша, надзирали за ними.
– Ты только глянь, – ухмыльнулся Масло, – что за рожа! Слышал я, что тут водятся какие-то подземные твари, вроде крысокротов…
– Ага, – подхватил Крутой, – только этот гаже. Раз уж дождик кончился, взял бы ты, Масло, ведро да окатил его. Авось не так вонять будет.
– Комедианты, – пробормотал я. – Не поздновато ли профессию менять? С такими шуточками надо драпать из города, не дожидаясь, когда озвереет публика.
– А он неплохо устроился, пока нас не было, – заключил Крутой. – Больше не дает мелким тяготам воинской службы отравлять ему жизнь.
– Вы-то как, ребята? Сюда никакие новости о вас не доходили.
Крутой нахмурился.
– Как-как? То так, то сяк, – ответил Масло. – Ничего особенного.
Сколько я знал этих парней, с первой же нашей встречи они постоянно залечивали свои раны. Этим-то и прославились на весь свет. Считалось, что и того и другого можно только ранить, но не убить, а пока живы они, жив и Черный Отряд.
– Нас послали с кучей донесений для Старика, – сказал Крутой, – и кое-какими материалами для тебя. Тут и списки имен.
– О! – только и сказал я.
Мы с Костоправом всегда старались заносить в Анналы имена погибших братьев. И многие ребята крепко на это рассчитывали. Ведь когда они погибали, строка в Анналах оставалась единственным свидетельством того, что некогда они жили. Своего рода бессмертие.
– Уйма имен, – продолжал Крутой. – Сотни. Эта ночка недешево обошлась Старой Дивизии.
– Ты хоть записать-то сможешь? – поинтересовался Масло. – Есть куда? А то, смотрю, всю твою берлогу завалило.
– Да, завалило. Но об Анналах я забочусь лучше, чем о себе. Все бумаги сложены в особой каморке – с бревенчатым потолком, стенами и дренажем на случай затопления. Но неужели и вправду сотни имен? И есть такие, которые я знаю?
– Они все в списке.
– Придется занести их в том, над которым я сейчас работаю. На последние страницы.
Если погибших сотни, то большая часть из них наверняка недавние рекруты, с которыми я незнаком. Их нужно отметить в ведомости на выдачу жалованья как выбывших, но это уже не моя работа.
Материализовался Тай Дэй. До этого я не замечал его отсутствия.
– С моей матерью все в порядке, – сказал он почему-то без особой бодрости в голосе.
– Гм?..
– Ее нашли в землянке волшебника, откопали вместе с ним. Поэтому к тебе на помощь пришли так поздно. Твой командир знал, что с тобой ничего страшного не случилось, но не ведал, жив ли чародей.
Я понял, что телохранитель имеет в виду Одноглазого. Если землетрясение нанесло такой урон нашему дому, к обустройству которого мы с Тай Дэем приложили столько усилий, то уж обиталище Одноглазого наверняка превратилось в яму с дождевой водой.
– Она что, была с Одноглазым? В его норе?
Тай Дэй потупился и едва слышно – должно быть, потому, что неподалеку находились другие нюень бао, – сознался:
– Оба мертвецки пьяны. Лежали в собственной блевотине. Даже не знали, что провалилась крыша, – пока спасатели не выволокли их наружу.
– Ты уж меня прости, – задыхаясь от смеха, побормотал я, – но мне необходимо отхохотаться. – Стоило представить развеселую парочку, как все беды и страхи минувшей ночи забылись.
Масло и Крутой, тоже скрывая ухмылки, делали вид, будто разглядывают южный склон.
На меня накатил новый приступ смеха. Я
