– Похоже, – встрял я, – у Кины несколько иное представление о времени.
– Меня беспокоит, – продолжала Госпожа, – что дражайшая сестрица, возможно, тоже разгадала эту загадку. А нет, так скоро разгадает с помощью девочки. Той все известно.
– Душелов прячется там же, где и раньше, – сказал я.
Старик знал, что это за место.
– Я бы не прочь попытать счастья, – сказал Костоправ, – но в нашем распоряжении всего лишь десять часов, чтобы подготовиться к приходу ночи.
С этим трудно было не согласиться. Но как бы хотелось избавиться от угрозы со стороны Душелов!
Минут двадцать мы ломали голову, силясь предугадать дальнейшие поступки Душелов. Но тщетно. Даже Госпоже было не под силу понять, чего на самом деле хочет ее сестра и как она себя поведет.
– Эта чертовка лет с четырех такая непредсказуемая, – сказала Госпожа. – Да что там с четырех, с самого рождения.
На том разговор и закончился – возможно, потому, что я не сумел утаить заинтересованность. Но от меня не укрылось, что Госпожа и Костоправ говорили о Дщери Ночи так, словно то было не их дитя, а некое мистическое чудовище, вовсе не имеющее к ним отношения.
73
Я наблюдал за Хрипатым, организовавшим охоту на маленькую Тень, едва не добравшуюся до Одноглазого, но вынужденную забиться в щель, чтобы укрыться от света. Госпожа довела до ума простенькие амулеты Одноглазого, и теперь они не только отгоняли Тени, но и помогали их обнаруживать. Хотя солдаты и были измотаны до крайности, истреблять Тени они принялись с похвальным рвением.
– Трудно поверить, что старина еще не протянул ноги, – пробормотал я.
Словно в ответ на мой тактичный намек, Хрипатый зашелся в кашле. Много лет назад, при вступлении в Отряд, он уже был стар и умирал от чахотки. В каковом состоянии благополучно пребывал и ныне.
Тай Дэй что-то проворчал. Не по поводу Хрипатого, до которого ему не было дела. Предполагалось, что телохранитель должен раскапывать нашу берлогу, но все его внимание было приковано к его мамаше, отчаянно храпевшей в палатке какого-то не пережившего ночь бедолаги. Лицо Тай Дэя было как камень, глаза – как лед. Стоило появиться кому-нибудь из нюень бао, и у моего спутника аж волосы вставали дыбом. Похоже, он ждал неосторожной реплики, которую мог бы воспринять как оскорбление и повод для того, чтобы найти разрядку в хорошей потасовке. Он пребывал в смятении, и было от чего.
Когда откопали Готу и Одноглазого, обнаружилось, что они не только упились до беспамятства, но и лежат на одной циновке. Причем не обремененные лишней одеждой.
Вот, стало быть, какая у них игра в тонк.
Я прилагал немалые усилия, чтобы не рассмеяться. Хотя надеялся, что Тай Дэй считает меня родственником, а потому простит невольную улыбку. А еще я надеялся, что он не станет цепляться к Одноглазому, когда тот очухается. Одноглазый в тяжелом похмелье не тот человек, с которым стоит связываться.
Костоправ был серьезно обеспокоен. Наш колдун, как назло, вышел из игры аккурат в тот момент, когда мы отчаянно в нем нуждались.
Повсюду, куда ни кинь взгляд, люди хлопотали, восстанавливая укрытия и готовясь к ночному нашествию просочившихся сквозь Врата Теней. Госпожа и Старик надеялись подправить ситуацию с помощью Длиннотени, но пока обнадеживающих известий не поступало. Им стоило немалых трудов извлечь его из защитного кокона.
К тому же они не могли толком сосредоточиться на этом деле. Гонцы с донесениями отвлекали их чуть ли не каждую минуту.
– Еще дюжина полных лопат – и, думаю, сможем ее открыть, – сказал я Тай Дэю, подразумевая дверь, принесенную кем-то из руин и доставшуюся мне.
Пригодилась, чтобы отгородить крохотную каморку, которую я успел отрыть как раз перед землетрясением.
Откуда ни возьмись, появился один из охранников Костоправа:
– Капитан желает видеть тебя, знаменосец.
– Чудесно. Я скоро вернусь, Тай Дэй.
Выбравшись из своей грязной норы, я направился к блиндажу Костоправа:
– Что нужно, командир?
Они с Госпожой разложили Длиннотень на столе, тоже сделанном из двери. Та оказалась короткой, и ноги колдуна свисали. Однако Госпоже все же удалось разрушить его защитную оболочку.
– Только что прибыл парень от Ножа, Мурген, – сообщил Костоправ. – Ревуна нашли. Он все еще под снегом, и ребята не знают, дохлый или просто без сознания.
– Он провалялся там достаточно долго, чтобы замерзнуть до смерти. Но это Взятый, а они так просто не умирают. А Ревун вообще из самых живучих.
Я взглянул на Госпожу.
– Находясь здесь, я ничего сказать о нем не могу, – проворчала она.
– Кроме того, – продолжал Костоправ, – поймали Корди Мэзера со всей его шайкой. Ребята интересуются, что с ними делать.
Разговаривая со мной, Старик ощупывал и мял тело Длиннотени: не иначе искал переломы.
– Этот тип очень давно ничего не ел, – сказал он Госпоже.
– Наверное, боялся яда. – Она потянулась к маске Хозяина Теней.
– Уверена, что сняла все его чары? – спросил Старик.
– Трудно быть в чем-то уверенной, имея дело с тем, кого не знаешь. Мурген, ты никогда не видел его с открытым лицом?
Гонец от Ножа навострил уши.
– Как я мог? Я вообще его никогда не видел.
Она меня поняла.
– Вот что, Мурген, – распорядился Костоправ, – возьми несколько человек, включая Одноглазого, даже если придется его нести, – и отправляйся на помощь к Ножу.
– А не стоит ли приглядеться к нему, командир? Ведь они с Мэзером закадычные дружки.
– С Ревуном будь осторожен, – продолжил Старик, пропустив мимо ушей мой совет, – но постарайся доставить его сюда живым.
Я разочарованно хмыкнул. Госпожа взялась за маску Длиннотени.
– Ты выяснил, когда в здешних краях начинают посевную? – спросил Старик.
Я бросил на него недоуменный взгляд: резкая перемена темы застала меня врасплох. Но Костоправ умел обдумывать дюжину вопросов одновременно.
– Если мы собираемся задержаться здесь, – продолжал он, – нам придется или вырастить урожай, или взять пример с солдат Могабы и начать поедать друг друга.
Госпожа сорвала маску.
Хозяин Теней дернулся, словно получил удар ножом. Глаза открылись, но больше он ничего сделать не мог. Поскольку был обездвижен и лишен дара речи мастером своего дела.
– Почему бы нам не перебраться в его крепость? – спросил я. – Там имеются кое-какие припасы. И внутри Вершины наверняка гораздо суше, чем здесь… Нет, я его не знаю.
У Хозяина Теней было лицо восточного типа, но бледное, как свиной смалец. И до крайности изможденное. В его разинутом рту виднелось несколько зубов. Похоже, он страдал от рахита, или скорбута, или чего-нибудь в этом роде.
– Я тоже, – сказала Госпожа с явным разочарованием.
Наверняка она рассчитывала увидеть кого-то из Взятых или, на худой конец, колдуна, которого встречала в прошлом.
– Это проблема? – спросил я.
– Я рассчитывала на передышку. Надеялась малость облегчить себе жизнь.
– Ты выбрала
