– Наш мелкий шут держит очень даже неплохой темп.
Порасспросив кого надо, я выяснил, что Одноглазый по-прежнему опережает нас на день.
– Мы его нагоним раньше, чем доберемся до Дежагора, – пообещал Костоправ и взглянул так, словно опасался, что название города подействует на меня как страшное заклятие.
Но я его разочаровал. Тай Дэй, который мог следить за разговором, поскольку на сей раз мы беседовали по-таглиосски, тоже никак не отреагировал, хотя его соплеменникам осада принесла не меньше беды, чем Отряду. Впрочем, нюень бао редко проявляют свои чувства в присутствии чужаков.
– Отдай свою лошадь конюху, – сказал я Тай Дэю. – Попробуем раздобыть что-нибудь съедобное.
Сутками не вылезать из седла – отнюдь не мечта гурмана.
С деликатесами в Годжийской крепости дело обстояло не намного лучше, чем со сменными лошадьми, причем по той же самой причине. Но поскольку мы принадлежали к свите Освободителя, для нас зарезали бойцового петуха – такого худосочного и болезненного, что меня едва не вывернуло. Кое-как подкрепившись, мы решили остаться в крепости, чуток вздремнуть в тепле. Вообще-то, нам следовало находиться возле Костоправа – на тот случай, если его переговоры с местными командирами окажутся достойными занесения в Анналы, – но после короткого спора с самим собой я предпочел поспать. Старик потом мне все расскажет, было бы что рассказывать. А в крайнем случае я смогу вернуться сюда с Копченым. Попозже.
Мне снились сны, но толком – так, чтобы можно было записать, – я ни одного не запомнил. Кажется, они были довольно гадкими, но все же не настолько кошмарными, чтобы меня пришлось будить.
Еще до рассвета мы снова тронулись в путь.
Уже пересекая холмы, окружающие Дежагор, нагнали Одноглазого.
Его фургон я заметил издалека и едва сдержал соблазн пришпорить коня. Меня аж трясло от желания поскорей добраться до Копченого.
Похоже, проблем у меня было больше, чем мне хотелось признавать.
Однако я не подавал виду.
А Одноглазый не сбавлял ход.
С того времени, когда мне пришлось пережить ужас в Дежагоре – или в Джайкуре, как называли его местные, или в Штормгарде, как именовался он, будучи резиденцией Хозяйки Теней по имени Грозотень, жалкой ведьмы, не сумевшей защитить Тенеземье от Черного Отряда, – здесь случились некоторые перемены.
Окружавшую город равнину полностью осушили и очистили от обломков и трупов, правда мне казалось, будто тут витает запах смерти. На городских стенах и в самом городе все еще работали пленные тенеземцы. Самих джайкури почти не осталось в живых.
– Интересное решение – растить на этой равнине хлеб, – сказал я, завидя пробившиеся сквозь прошлогоднюю стерню всходы озимой пшеницы.
– Идея принадлежит Госпоже, – отозвался Костоправ. Он все еще присматривался ко мне, словно ждал, когда изо рта пойдет пена. – Где бы ни стояли гарнизоны, одна из обязанностей солдат – обеспечивать себя пропитанием.
Во всем, что касалось снабжения войск, Госпожа разбиралась лучше Костоправа. Пока мы не обосновались в Таглиосе, он был не более чем командиром отряда наемников. А она, заглядывая на десятилетия вперед, строила военную машину для огромной империи.
Старик в ее дела обычно не вмешивался. Предпочитал держаться в стороне, строя собственные планы и накапливая средства, которые могли пригодиться и Госпоже.
Та же идея насчет пашен была не нова – на севере Госпожа засеивала земли вокруг большинства своих опорных пунктов.
Впрочем, не то важно, кому принадлежит идея, а то, как она работает. Куда меньше проблем с местными крестьянами, если солдаты не крадут их дочерей и семенное зерно.
– С тобой точно все в порядке? – спросил Костоправ.
Мы уже приблизились к пандусу северного барбикена, от силы на сто футов отставая от Одноглазого. Конечно же, он давно нас заметил, но даже не подумал подождать. Меня так и подмывало пришпорить коня.
– Все под контролем, командир. Больше не проваливаюсь в прошлое и почти не ору во сне. Слегка дрожу и потею, но и только.
– Я собираюсь провести тут некоторое время и хочу, чтобы ты докладывал обо всем, что узнаешь. Надеюсь, с этим ты справишься.
– Не облажаюсь, – пообещал я.
9
Мы с Тай Дэем расположились в одном из тех самых домов, где жили во время осады. До этой части города строители еще не добрались, и старого мусора кругом валялось немало.
– Хоть кости убрали, спасибо и на том, – сказал я.
Тай Дэй буркнул и заозирался, словно ожидал появления призрака.
– Ты как, сможешь здесь жить? – осведомился я.
Согласно верованиям нюень бао, духи их сородичей, умерших, но не удостоившихся надлежащего погребения, могут преследовать своих соплеменников. Многие паломники из числа нюень бао сложили здесь свои головы, и никто не проводил их в последний путь с соблюдением должных церемоний.
– Я должен остаться здесь и все подготовить к прибытию Доя, – твердо заявил Тай Дэй.
Дядюшка Дой был кем-то вроде жреца. Следовало предположить, что теперь он воспользуется случаем и завершит то, на что ему не хватило времени четыре года назад.
– Ладно, ступай. А у меня еще есть кое-какие дела.
Я намеревался повидать далекие края. И отдохнуть от боли – в чем, правда, не признавался даже самому себе.
Тай Дэй принялся откладывать в сторону свои скудные пожитки.
– Нет-нет! Этим я должен заняться в одиночку. Военная тайна.
Тай Дэй снова хмыкнул, пожалуй довольный тем, что я не посягаю на его время.
Вообще-то, я никогда не посягал. Но если заговаривал о том, что Тай Дэй ничем мне не обязан, он просто не слушал. А ведь из-за меня он лишился и сестры, и сына.
Спорить с нюень бао все равно что с водяным буйволом. Что ни тверди ему, не отвечает, а через некоторое время вообще перестает воспринимать слова. Так что самое лучшее – не тратить силы зря.
– Интересно, надолго ли это, – сказал Одноглазый, когда мне наконец удалось его поймать.
Колдун загнал фургон в наш старый городской квартал, но Копченого не выгрузил. Насколько я понял, как только будут выпряжены кони, фургону предстоит исчезнуть под сетью маскирующих чар.
– Ну-ка, Щенок, распряги лошадок да отведи на временную конюшню, – велел коротышка, – а я пока здесь управлюсь.
Спорить с Одноглазым не намного проще, чем с нюень бао. Если что не по нему, становится глухим как пень. Вот и сейчас колдун занялся своими хлопотами, словно и не было меня рядом. В интересах дела мне пришлось взять на себя заботу о животных.
Не слишком ли я перегнул палку, вслух пожелав, чтобы поскорее вернулся Гоблин?
Гоблин, колдун-недомерок, здорово смахивающий на жабу, – лучший друг Одноглазого, но на людях они ведут себя как злейшие враги. Поначалу я опасался, что найти его будет очень нелегко, так как стоило немалых усилий втолковать Копченому, что, собственно, мы ищем. Но в конце концов я попробовал вернуться туда, где
