Глава 30
Король, за исключением некоторых отдельных частей
Слуги были последними, кого допустили в приемный зал Уайтхолла отдать дань уважения почившему монарху. Когда они цепочкой потянулись к дверям, из зала вышла бледная и дрожащая Елизавета. Кэт Эшли шла с ней рядом и поддерживала принцессу под локоть. До Роуз донеслись обрывки приглушенных возмущений: «Ни за что, слышишь, Кэт, ни за что не позволяй им сделать со мной такое, если я взойду на трон!»
– О чем это она, Сара? – спросила Роуз, стоявшая в дальнем конце зала между Фрэнни и Сарой.
В центре комнаты располагался обитый синим бархатом и накрытый золотой парчовой пеленой свинцовый гроб, в котором покоилось тело короля, забальзамированное при помощи пятнадцати видов ароматических трав и воска. Сверху, на крышке, лежало восковое чучело умершего в облачении из алого бархата с оторочкой мехом. Вокруг гроба горели десятки свечей.
– Видишь коробочку в изножье гроба? – шепнула Сара на ухо Роуз.
– Да.
– Это ларец с внутренностями.
– Что-о?
– Перед бальзамированием королей и королев придворный лекарь вскрывает тело и вынимает сердце и прочие внутренности. Их хоронят отдельно.
– Бу-э-э! – вырвалось у Роуз.
Сара покосилась на нее с тревогой.
– Что ты сказала?
– Я, эм… Это все так… отвратительно.
– Ее высочество принцесса Елизавета того же мнения. Я слыхала, как вчера вечером она высказывала свое возмущение Кэт Эшли. Говорила, что, если станет королевой, запретит лекарям вынимать у нее органы после смерти.
– И где же захоронят королевские внутренности?
– Тело погребут в часовне Святого Георгия в Виндзоре, а остальное – в часовне Вестминстерского дворца.
Роуз зажмурилась, невольно подумав о маме и обрывках подслушанного телефонного разговора: «Все в огне… Мгновенная смерть… Ничего не осталось». А королевские останки собираются раскидать по разным концам страны.
– Я нисколько не осуждаю Елизавету. Этот обычай – настоящая дикость, – зашептала Роуз.
– Тихо, – шикнула Фрэнни.
– Наша очередь, – пробормотала Сара. Выстроившись друг за другом, три девушки присоединились к цепочке слуг, тянувшейся к гробу. Возле гроба полагалось упасть на колени и помолиться за упокой души короля. Роуз старалась не поднимать глаз или, во всяком случае, не смотреть на жуткий ларец с потрохами Генриха. Большого труда это не составило, ей вполне хватило вида воскового чучела, выглядевшего вполне натурально. Рассматривать его в подробностях Роуз не стала, мельком увидев корону, под которой был черный ночной колпак, богато расшитый драгоценными камнями.
– Ночной колпак для вечного сна, – прошептала Сара.
Руки воскового чучела были обтянуты перчатками, пальцы – унизаны перстнями.
* * *Двумя днями позже Кэт Эшли вошла в гардеробную принцессы Елизаветы, где Сара и Роуз развешивали траурные одежды.
– Короля похоронили в Виндзоре, – объявила она. «За исключением некоторых отдельных частей», – подумала Роуз. Эта мысль по-прежнему вызывала у нее мурашки. – Главный дворецкий, мастер Баррет, только что сообщил, что сразу после коронации брата Елизавета должна вернуться в Хэтфилд.
– Но коронация ведь только через четыре дня, разве нет? – спросила Сара.
– Совершенно верно, Сара. У тебя есть какие-то возражения?
– А нельзя ли нам попасть на церемонию? Так хочется посмотреть!
– И думать забудьте. Завтра король Эдуард прибывает из Виндзора. Он въедет в городские ворота, а затем с торжественной процессией проследует по Лондону от Вестминстерского дворца, чтобы подданные увидели и поприветствовали своего короля.
– Мы тоже его подданные, – жалобно проговорила Сара.
– Вы состоите на службе у ее королевского высочества и должны все подготовить к отъезду Елизаветы в Хэтфилд сразу по возвращении с коронации. – Кэт Эшли вдруг умолкла. На ее лице промелькнула озадаченность. Не говоря ни слова, она покинула гардеробную.
Роуз и Сара закончили укладывать вещи только к полуночи. Управившись, девушки направились вниз, в кухню для прислуги. По пути Роуз задержалась и постучала в дверь каморки Фрэнни – крохотного закутка, едва больше курятника.
– Вы чего не спите? – Фрэнни потерла глаза и зевнула.
– Вещи собирали. Мы возвращаемся в Хэтфилд.
– Знаю.
– Сара не в духе, потому что не попадет на коронацию.
– Как и принцесса Мария.
– Ее не будет?
– Уже уехала, – радостно объявила Фрэнни.
– Откуда тебе известно?
– Ты удивишься, когда узнаешь, сколько сплетен можно собрать в судомойне. У нового короля и принцессы Марии вышла размолвка.
– Ну, они и раньше друг друга недолюбливали.
– Это верно, да только он ярый протестант, а она – такая же рьяная католичка. Один из конногвардейцев обмолвился, что Тайный совет хочет убрать Марию как можно дальше от Лондона. Говорят, в столице и окрестностях она популярна среди народа. Так что ее уже сослали во дворец Бьюли. Что на это скажешь, Роуз? Отпад, да? – Фрэнни полюбила это странное выражение восторга, которое Роуз недавно выпалила при виде одной из ужимок Лысой Джейн.
– Да, да, отпад. Идем скорее на кухню, я умираю с голоду.
– Я тоже.
Когда Роуз и Фрэнни вошли в кухню, Сару они там не застали – видимо, та забрала еду наверх, в комнатку, которую делила с Роуз.
За столом девочки оказались одни. Фрэнни крутила на столе кусок хлеба.
– Ты собираешься есть или так и будешь угрюмо коситься на этот хлеб?
– Угрюмо? Как это пишется?
– У-г-р-ю-м-о. Я как раз…
– Как раз что?
– Я как раз сама сегодня вспоминала, «о» там или «а», – замялась Роуз, едва не сказав, что на прошлой неделе как раз внесла слово в свой словарик к уроку литературы. Впрочем, Фрэнни ей не поверила – это было заметно.
– А что оно означает?
– Угрюмо? Ну, оно значит хмуро или мрачно.
– Угрюмо, хмуро, мрачно – все слова с буквой «Р», первой буквой твоего имени.
– Нет, Фрэнни, я не хмурая и не мрачная, а вот…
– Что? – Фрэнни подтолкнула хлеб к Роуз.
– А вот ты, мне кажется, как-то мрачновата. Будто тебя что-то тревожит.
Фрэнни зарделась. Краска поползла вверх по шее, обрамленной гофрированным воротником, и в конце концов залила все лицо девочки. Отвернувшись в сторону, Фрэнни подперла подбородок ладонью.
– Что стряслось, Фрэнни? – Роуз накрыла руку подруги своей рукой. – Ты всегда можешь со мной поделиться. Правда. Для этого и нужны друзья.
– Плохая из меня подруга, Роуз. – Из глаз Фрэнни закапали слезы.
– Ну что ты, здесь у меня нет подруги лучше тебя.
Здесь! Слово резануло слух Фрэнни. Где еще у Роуз могли быть друзья? Сейчас, однако, Фрэнни не должна об этом думать.
– Роуз, я видела твоего отца, – выпалила она.
– Что? Где, когда?
– Недавно. Точнее, уже давно. В Хэтфилде.
– Но почему ты мне не сказала?
– Я… я боялась, что он тебя заберет. И… все никак не могла подобрать слов. Я столько раз пыталась написать тебе письмо…
– Заберет меня? Куда?
– Э-э… не знаю.
Фрэнни столько всего скрывала. Получается, она теперь – лгунья?
– Его зовут Николас Оливер?
– Точно! Роуз, как ты узнала?
– Когда я впервые встретила принца Эдуарда, то есть, короля Эдуарда, я спросила его о кулоне на шее
