— Магиана Бриан! — воскликнула профессор Ториман. — Останетесь после занятия и все уберете. А сейчас смените халат и приступайте к практике! Нечего терять время.
Девушка сжала руки в кулаки и кивнула, проговорив:
— Да, магистр.
Ее серый халат намок и приобрел синий оттенок. С ткани на пол стекали густые жирные капли.
Через силу Лютер отвернулся, чтобы не бросить еще что-то типа: «Тебе помочь, цветочек?» — что так и крутилось у него на языке. Он бы отвел ее в раздевалку, сдернул к демоновой бездне мокрый халат…
Еще не хватало!
Лютер закрыл глаза и устало потер переносицу. Пора было сконцентрироваться на занятии. Профессор Ториман приготовила им какую-то пакость, а с его суповым набором придется постараться, чтобы не провалить задание.
Глубоко вздохнув, некромант бросил взгляд на черную стену, где зеленели от мела буквы эшгенрейского, так явно напоминая цветом некоторые сумеречные заклятия. Губы сами начали читать первую ступень магии под названием «братские кости», рука поднялась в воздух, расположившись прямо над разложенными органами.
Как только первый этап завершился, Лютер почувствовал, что Тьма пришла в движение. Воздух под его ладонью быстро начал сгущаться, и части тел потянуло друг к другу.
Лютер едва успевал бросать короткие взгляды на отдельные органы, как они стремительно слипались друг с другом. Сперва склеились три разных сердца, затем к ним прилип длинный лысый хвост, сверху все это обмоталось длинной кишкой, украсилось ушами, свиным рылом и тремя парами глаз.
Получилась какая-то чудовищная блестящая тварь, размерами и формой впрямь напоминающая мышь, как и говорила Диара.
— Накаркала, — мрачно фыркнул Лютер, снова бросив взгляд на доску и дочитывая остальное заклятие.
Как только слова закончились, комок мяса перед ним неожиданно ожил. Нить Тьмы выскользнула из центра ладони и знакомым образом протянулась к нежити.
Лютер крайне удивился. Управление мертвецами всегда происходило совсем иначе. Мертвые, воскресшие сами по себе или по воле некроманта, обладали темным сознанием. Они умели думать, часто — даже просчитывать и анализировать, и в этом была основная их опасность. Кроме нечеловеческой силы и кровавого голода конечно же. И нити Тьмы всегда служили своеобразным поводком и одновременно удавкой для этих монстров, удерживая и приручая их.
Но в данном случае существо, которое создал Лютер, абсолютно точно было лишено разума. Это была полностью со всех сторон мясная кукла без желаний, стремлений и неконтролируемой жажды вгрызться в чью-нибудь глотку.
— Итак, — проговорила профессор Ториман, хлопнув в ладоши. — Те из вас, кто уже поднял своих братских мертвяков, наверняка заметили разницу между ними и обычной нежитью. Кто скажет мне, в чем она заключается?
Несколько секунд прошли в молчании. Лютер, как всегда, не стремился показывать собственную сообразительность. Но в этот раз остальные почему-то оказались с ним солидарны.
Хлопнула дверь, и в аудиторию вернулась переодевшаяся Диара. Лютер бросил на нее короткий взгляд, отмечая, что халат, который она нашла в раздевалке, очевидно, был ей слегка маловат. Синевато-серая ткань обтянула высокую упругую грудь, очертила тонкую талию и закончилась около середины икр, хотя должна была доходить до лодыжек. Но это было не самое страшное. Полы халата то и дело слегка распахивались, демонстрируя стройные бедра, — проклятая нижняя пуговица оказалась слишком высоко.
Лютер отвернулся так быстро, что шея едва не хрустнула.
— Братские мертвяки лишены разума, — проговорил он тут же, потому что до него так никто и не ответил.
— Молодец, Рейвел! — ткнула в него пальцем магистр. — А это значит, что управлять ими проще простого. И когда вам вдруг надоест это делать или вы устанете, не будет проблемой просто бросить сумеречную нить. Не нужно завершать заклятие подчинения и упокаивать нежить! Очень удобно!
Профессор замолчала, демонстрируя, как подчинить «братского мертвяка», и в этот момент Лютер краем глаза заметил, что Диара ее передразнила. Одними губами она повторила: «Молодец, Рейвел». И скривилась.
«Злится», — понял некромант, то ли радуясь, то ли раздражаясь.
— Однако у ваших мертвяков есть еще одна забавная особенность, — продолжала магистр Ториман. — Они будут целиком подчиняться вашим мыслям и желаниям. Но, вероятно, только в плане передвижения и, в некотором роде, нападения на противника. Как вы понимаете, полноценно драться ваш мясной голем не сможет. Потому что битва — это нечто осознанное. Когда соперники должны решать, какую конечность поднять и каким клыком укусить. Ничего этого «братские мертвяки» не могут. Они могут лишь наброситься, налететь, напрыгнуть на вашего врага по вашей же команде, отвлекая его на себя. Ну и героически погибнуть конечно же.
— Погибнуть? Какая жалость, — протянула какая-то девчонка за самой первой партой.
Магистр Ториман хищно улыбнулась.
— Вы всегда сможете собрать из ошметков своего дружка заново, магиана Вайрун, если уж сильно привяжетесь к нему. Уверяю вас, он этого и не заметит. А вот вас вряд ли кто-нибудь соберет, если в бою с нежитью вы проиграете из-за своей жалости.
Магиана Вайрун покраснела.
— Не переживай, мне тоже его жалко, — фыркнул парень, что был с ней в паре. — Смотри, какой убогий, у него же даже глаз нет!
Ткнул пальцем в бесформенное нечто на полу и тут же получил от подружки подзатыльник.
— Эй! — воскликнул он, и в этот момент Лютер быстро проговорил, стараясь, чтобы его было слышно через две парты:
— Вайрун, зато у меня аж три пары глаз, давай меняться?
Все, лишь бы не думать ни о чем.
— Нет, меняться уже поздно, — отрезала профессор. — Будете работать с тем, что есть. Итак, последний этап нашего занятия таков. Каждая пара выходит в центр зала вместе со своими мертвяками и по очереди активирует сумеречную плеть второго уровня. У каждого из вас будет по пять ударов, которые он или она должны будут нанести по сопернику. Соперник же, в свою очередь, имеет право защищаться лишь своим големом. Ну и, само собой, тем заклятием, что все еще висит на стене. — Магистр махнула рукой на сумеречно-зеленые буквы. — Затем атакующий и защищающийся меняются местами. Ясно?
— Но… магистр Ториман, —
