– Но зачем тогда все эти тайны? Почему ты не попрощалась?
Голос Уинтона был спокойным и уверенным, но у Констанции возникло ощущение, что он очень давно хотел задать ей эти вопросы.
– Отец не мог вынести прощаний, Уинтон. Он понимал разумность моих действий, но ему все равно было больно. Он сказал, что если я хочу сбежать, то я должна сделать это незаметно для всех. Так он помог мне покинуть Княжеский лес.
Еще одна полуправда. Констанция до сих пор ощущала его сильную хватку. Она до сих пор слышала отчаяние в его голосе.
«Просто беги. Беги. Пока они ничего не узнали».
– Вот оно как… – Уинтон кивнул, но все еще хмурился.
Констанция чувствовала его разочарование. Но почему он просто не мог ей поверить? Возможно, она не такой хороший лжец, как она про себя думала. Уинтон открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но его прервали чьи-то шаги. Брат и сестра повернулись к широкоплечей фигуре, возникшей из облака. Констанция узнала капитана. Высокий мужчина около сорока лет добродушно улыбнулся Уинтону и поклонился Констанции.
– Леди-регент, – поздоровался он с акцентом Нижнего города.
У него было широкое, красивое, но грубое лицо, покрытое щетиной.
– Простите, что перебил.
– Капитан Трудан, – поздоровалась Констанция, кивнув.
Как и Уинтон, он носил тренировочную одежду. Видимо, они сражались друг с другом. Лорд Вередит упоминал, что Трудан стал для Уинтона кем-то вроде отца.
– Если у вас найдется минута, – неловко продолжил он, – я бы хотел доложить о беспорядках в Нижнем городе.
– О беспорядках? Прошу, продолжайте.
– Когда Хранительница сбежала, судья дал мне поручение ввести комендантский час от заката до рассвета. В это время его люди обыскивают Нижний город. Они… очень тщательно выполняют свою работу. Ввиду людского недовольства прошлой ночью в Нижнем городе группа из сорока человек нарушила комендантский час. На одного из моих стражников напали и чуть не убили. Люди судьи объединили силы, чтобы подавить мятеж горожан.
– Я же приказала их схватить.
Капитан поклонился.
– Да, леди-регент. Но как только до них дошел слух о положительном решении Витенагемота, большинство его людей исчезли в городе. Из трех сотен нам удалось посадить под стражу только человек пятьдесят. И никто из них не согласился перейти на нашу сторону даже за деньги. Они, как и судья, убеждены, что Княжеский лес наводнен магами. И я полагаю, что они не подчинятся вам, раз вы посадили судью под стражу.
Несколько секунд Констанция переваривала информацию.
«Двести пятьдесят врагов в городе на свободе».
Когда она заговорила, голос ее был тихим и осторожным:
– И каков исход ночного бунта?
Капитан поклонился.
– Люди судьи убили пятерых человек и повесили их главаря в Нижнем городе в качестве примера.
– Варварство! – гневно воскликнул Уинтон.
Констанция медленно кивнула.
– Больше нет необходимости в комендантском часе, капитан Трудан, и я не хочу, чтобы продолжались поиски Хранительницы. Попросите своих людей оповестить горожан о смене режима. И если они вдруг увидят, что свита судьи мучает людей, пусть сразу их арестовывают. Есть какие-то рекомендации?
Уинтон прочистил горло.
– Они повесили мужчину в качестве примера… А остальных убили…
Констанция кивнула.
– Пусть его снимут, и убедитесь, что семьям погибших выплатили деньги на должные ритуальные мероприятия.
– Миледи…
– Что еще, капитан? – спросила Констанция, не скрывая свое нетерпение.
«У меня нет на это времени».
– Судья… У него больше людей, чем вы думаете. Информаторы в городе, шпионы. Пропагандисты. Другие люди, кому он платит, но кто не носит его ливреи.
– Что вы хотите этим сказать? Вы хотите, чтобы я выследила этих людей и убила? Выполняйте приказ.
Капитан Трудан поклонился.
– Хорошо, миледи.
Как только он ушел, Констанция повернулась к Уинтону. После мрачных новостей на нем не было лица, или, вероятно, причина его печали крылась в грубом разговоре с его другом.
– Мне не стоило быть грубой, – сказала она с виноватым видом.
– Все нормально. Я уверен, что судья обращался с ним гораздо хуже. – Уинтон улыбнулся. – Я не могу поверить в то, что сделали люди судьи. Как можно быть таким бездушным?
Констанция покачала головой. Ее брат был наивным до раздражения.
Они остановились возле Западного караульного поста. В безмолвном согласии брат и сестра подошли к краю стены и посмотрели на склоны горы. Крыши пустых особняков Верхнего города поднимались из грозового облака, как корабли, мерцая розоватым светом на утреннем солнце. Случайные языки голубых вспышек облизывали дымовые и водосточные трубы.
– Красивое зрелище, правда? – тихо произнесла Констанция.
Уинтон в изумлении посмотрел на сестру.
– Облако убило больше половины здешних людей, – ответил он. – Разве может обладать красотой то, что нас уничтожает?
– Разве страшные вещи не могут быть красивыми?
Какое-то время Уинтон молчал, но затем повернулся и посмотрел на сестру так, что та опешила.
– Святые Предки, Констанция, я знаю, что ты умалчиваешь правду… Позволь мне тебе помочь.
Внезапно он обхватил пальцами ее левую руку – ее неправильную руку. Констанция резко отпрянула, но на лице брата застыло выражение шока: он почувствовал неожиданную жесткость под рукавом платья. Сомнение тотчас затуманило его взгляд.
– Мне пора, – выпалила Констанция, торопясь в сторону лестницы.
Она чуть не споткнулась, отчаянно желая броситься наутек через двор. Горло ее сжалось, а виски сильно пульсировали. Нельзя, чтобы ее разоблачили. Не сейчас.
Позже Констанция ждала в Северном крыле, следя за двором в поисках доктора Торна. Когда он наконец покинул отца, чтобы проведать судью, она положила перо на стол рядом с бумагами. Констанция выбрала этот кабинет из-за выигрышной точки наблюдения возле двери Северной башни.
– Лорд Вередит, мне нужно увидеться с отцом, – попросила Констанция.
Старик оторвал взгляд от стопки бумаг, которые оформлял, чтобы передать ей полномочия регента.
– Хорошо, дорогая, – дрожащим голосом и с улыбкой ответил лорд.
Констанция дошла до двери, ведущей в Северную башню. Лекарь ее запер, но, убедившись, что вокруг чисто, она открыла ее простым ударом трости. Скользнув внутрь, она заперла за собой дверь.
Сегодня отец выглядел спокойнее, но почти не реагировал на ее присутствие. После нескольких минут настойчивого допроса она опустилась рядом с ним на колени на твердый каменный пол, прижала пальцы к его вискам и снова попыталась прорваться через преграду, установленную доктором Торном.
Спустя несколько минут бесполезных попыток она надела маску и включила механизм, который перевел окружающий вид в режим магического мира. Грозовое заклятье оказалось слабым: едва заметной паутиной, цепляющейся за края стеклянного купола. Однако отец светился красными чарами, которые держали его разум в безумии. Констанция исследовала красную стену на наличие слабых мест, тщательно просматривая состав магии. Торн оказался сильным и искусным волшебником. Исходя из прошлого опыта, она больше не стала применять к стене вокруг головы отца всю свою магическую мощь. Констанция знала, что ей придется идти в обход: снять заклинание, ослабить его и постепенно убирать, пока оно не исчезнет.
Казалось, прошла целая вечность, пока она смогла сделать в стене
