– Нет, это совсем другое. Это больше похоже на заклинание, с помощью которого создают простой световой шар… или струю пара, в твоем случае. – Эмрис опустил руку и вышел из стойки, разминая плечи. – Ну же, попробуй.
Взглянув на вторую грушу, Лина попыталась представить на ладони светящуюся субстанцию.
«Давай! – приказала она, нахмурившись. – Давай же!»
Ничего.
– Ничего не получается.
Рука уже начинала болеть, поэтому она опустила ее, потерла мышцы и принялась разминать пальцы.
– Ты применяешь всю свою силу? Не забывай о дыхании. Почувствуй, как кислород наполняет каждую частицу тела. Не забывай об этом и попробуй снова.
Сделав глубокий вдох, Лина закрыла глаза и протянула руку. И тогда где-то под грудью она вновь ощутила обжигающий холод. Лина представила, как белая искра света вырвалась оттуда и прошла по венам к центру ладони. Открыв глаза, она посмотрела на свою мишень.
«Пора».
Первый результат ее не впечатлил: рука лишь задрожала от холода. Но внезапно из руки вырвался серый сгусток энергии. От такой силы Лина отпрянула назад. Созданная из тумана маленькая стрела ударила грушу с левой стороны, отбросив ее так же сильно, как до этого ударилась груша Эмриса.
Лина пристально посмотрела на Охотника.
– Получилось! – воскликнула она, краснея от неожиданного удовольствия.
С широко раскрытыми глазами Эмрис кивнул.
– Хорошо… Отлично. Теперь попробуй еще раз, но на этот раз быстрее. Постарайся попасть в центр.
В следующий раз ничего не вышло. Затем она дважды сумела ударить грушу, но так слабо, что та едва пошевелилась. Лина пыталась снова и снова. Эмрис поправлял ее стойку, выпрямлял руку, напоминал ей о дыхании – о чем она все время забывала. И вдруг ощущение магии вновь проснулось внутри ее тела. Раньше оно напоминало ужасную тошноту… но теперь, после «Воссоединения», в животе появлялся слабый огонек, который после продолжительной тренировки превращался в нечто, похожее на пар. Но чем больше она уставала, тем тяжелее становилось его вызвать.
Полчаса спустя ей уже казалось, что в первый раз ей всего лишь повезло. Она едва могла создать небольшой поток пара, не говоря уже о перемещении его к цели. Ей стало жарко, и накатила слабость. Длинные пряди распущенных волос прилипли к влажным от пота щекам. Когда крошечная струйка пара растаяла всего в дюйме от ладони, Лина не выдержала и гневно топнула ногой.
– Святые Предки! Почему больше не получается? – ругала она свои руки, будто они были всему виной.
– Пора сделать перерыв, – спокойно предложил Эмрис. – Ты устала. С практикой станет легче.
Они отошли в сторону, где с помощью ведра, ковша и пары чашек утолили жажду. Выпив первую кружку, Лина налила вторую, забралась на стол и села, свесив с него ноги.
– Тебе тоже было сложно? Я имею в виду, когда ты был Диким.
Потягивая воду из чашки, Эмрис взглянул на собеседницу и прислонился к разбитой стене.
– Да, мне тоже было трудно. Обучение – для всех сложный процесс, но особенно для Диких. Безусловно, мы разработали свои методы преодоления трудностей, но не все из них безопасны. Весь этот процесс не только обучает нас, но и отучает.
Его изрезанное шрамами лицо вдруг стало задумчивым. В сотый раз Лина захотела узнать, какое существо могло оставить серебристые шрамы, но задать этот вопрос она не осмеливалась.
Эмрис заговорил снова:
– Знаешь, я должен кое-что тебе сказать. Я не уверен, правильно ли донес до тебя свою мысль. Жаль, что в то время, когда я начинал свой путь, никто мне об этом не рассказал.
– О чем ты? – осторожно спросила Лина.
Охотник кашлянул.
– Даже когда ты получишь контроль над силами и даже когда сможешь это доказать, ты по-прежнему останешься Дикой. Они никогда не станут тебе доверять. – Слова его прозвучали весьма горько. – Как можно доверять человеку, который так долго жил с Хаосом? Все намного сложнее, Лина. Еще пятьдесят лет назад даже не существовало различия между Дикими и Радикалами, а некоторые и сейчас считают, что так должно быть до сих пор. – Он глотнул воды. – Мне кажется, тебе стоит знать, что легко не будет никогда.
– Первый Охотник тоже так думает, – заметила Лина.
Эмрис едва заметно улыбнулся.
– Он не может знать, каково это.
Лина кивнула. Хотя Эмрис не сделал никакого открытия, было странно услышать эти слова из его уст.
– Но ты ведь Третий Охотник. Разве это не доверительная должность? Я думала, это значит, что ты третий в команде.
Эмрис покачал головой.
– Не совсем так. Как и многие другие храмы, храм Фола до определенной степени основывается на меритократии[3]. Я третий по силе Охотник. Но даже если я стану самым могущественным магом в храме, мне никогда не позволят принимать решения. Теперь я это знаю, хотя раньше не осознавал. Много лет я стремился стать лидером. Вот только этого никогда не случится.
Лина сидела молча, ощущая, как пот холодит ее под одеждой. В отличие от Эмриса она не планировала, что останется здесь. Она даже будущее не могла представить – точно не с тех пор, как версия Виго о ее судьбе навечно погребена вместе с ним. Однако пришло время задуматься. Лина взглянула на Эмриса. Она мечтала, чтобы ее приняли той, кто она есть. Она жаждала найти свое место в мире. Вот только не похоже, чтобы Эмрис нашел здесь свое место.
«Может быть, и я не найду».
В голове тотчас промелькнула карточка Чатхама.
Лина выбросила из головы все мысли. Она уже прониклась симпатией к Эмрису, а теперь, когда он рассказал о трудностях, реальных трудностях, она даже начала ему доверять. Если Охотник велел бояться Чатхама, значит, на то имелись веские причины. Кроме того, Лина до сих пор помнила, как он взглянул на нее до того, как выяснил, что она Дикая. В его глазах читались отвращение и пренебрежение, настолько знакомые из жизни в Княжеском лесу.
– А где ты был до того, как попал в храм? – полюбопытствовала Лина, меняя тему разговора. – Первый Охотник упомянул, что ты был слишком взрослым для Дикого. На тот момент ты контролировал свои силы?
Эмрис кивнул.
– Я жил на диких северных землях. К тому времени, когда проявились мои силы, я был вне закона, как и отец. Мать свою я не знал. Чтобы выжить, мне пришлось пользоваться магией, особенно когда отца взяли под стражу. На тот момент мне было четырнадцать лет. Пять лет я жил сам по себе, пока до храмов не дошли слухи. Тогда меня и схватили.
– Мне очень жаль, – тихо промолвила Лина.
– Иногда я думаю, что именно нужда сдерживала Хаос внутри, – продолжил Эмрис. – У меня не было выбора. Мне пришлось его контролировать, чтобы остаться в живых. Так я поступал, хотя чувствовал его зов и иногда жаждал
