– Спасибо, любовь моя, что так отчаянно боролась за спасение моей жизни! – тогда как Найкисса в ответ гневно стрельнула глазками, призывая меня к сдержанности, и продолжила шептать сквозь губы:
– Запомни, мы с тобой соединили свои судьбы в храме Даждьбога позавчера вечером, сразу после твоего чаепития с водителем автобуса…
И хорошо, что успела меня предупредить по основному моменту, потому что пошептаться нам больше не удалось. Тяжёлой поступью к нам приблизился князь Михайловский и забасил голосом, которым впору поднимать в атаку целую армию:
– Наворковались, голубки? А может, вначале отца уважите да представите зятя, как полагается?
Уже в этот момент у меня неприятно засосало под ложечкой. Интуиция открытым текстом возопила, что лучше бы я оставался в контрах с фикси Клюннером, чем знакомился с князем. Но ведь на попятную не пойдёшь, из управы не сбежишь, да и поставленную на кон девичью честь надо поддерживать всеми силами. Так что пришлось раскланиваться со всей куртуазностью, представляясь, знакомясь и показывая искреннюю радость от такой великой чести.
Глава 17
Опять?!
Но чем больше я присматривался к главе рода, тем громче звенел новый звоночек тревоги в душе. Денис Романович смотрел на меня зло, явно уничижительно, с налётом вселенского разочарования. Так даже солдаты на вошь не смотрели и Ленин на буржуазию не пялился. И причины такого недовольства лежали на поверхности: кто для него нищий хуторянин, родом из Пастушьего Семени? Разве пара для его дочери – неприметный бродяга в воинской форме без знаков различия? Ведь наверняка я своим нежданным появлением нарушил грандиозные матримониальные планы клана Михайловских.
В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас этот титулованный дворянин выхватит пистолет и разрядит в меня всю обойму. И что ему будет за гибель какого-то жалкого человечишки? Коль подобное мог сотворить фикси, то уж князю за такое точно ничего не инкриминируют.
Скорей всего, не показалось…
Потому что Найкисса неожиданно прикрыла меня своим тельцем, с детской непосредственностью обращаясь к папочке:
– Как я рада, что всё так хорошо закончилось! Знала бы, что мой Слав такой шустрый и сам спасётся, никого о помощи не просила бы. Но ты у меня всё равно молодец, всех на ноги поставил. Спасибо тебе!
Шагнула к отцу и чмокнула его в щёку. У того сразу стало меньше морщин на лбу и брови чуть раздвинулись. Из чего стало понятно: дочь из него верёвки вьёт, особенно если не на людях. А здесь князю всё-таки приходилось соответствовать своему титулу и нажитому авторитету. Потому что он с пафосом заявил:
– Всегда в нашем мире должны царить истина и справедливость. На том стояла и стоять будет Великая Скифия. А посему нет дела для меня более благодатного и праведного, чем защита сирых и убогих!
«Хм! Это он себя так возвысил или меня ниже плинтуса опустил? – я перестал улыбаться, вычёркивая предупредительность из своего поведения. – Сам ты убогий! А ещё дочка у него такая славная…»
– Конечно, отец! – в голосе княжны еле угадывался глубоко скрытый сарказм. – Ими тоже займись как-нибудь при случае. А то ещё обвинят, не дай боги, что ты лишь ради родственников стараешься.
Похоже, сарказм не остался незамеченным, потому что папочка вновь сдвинул брови и стал нервно поглаживать рукоять своей шашки. И хорошо, что его в этот момент отвлекли. Возле нас уже собралось всё начальство управы вместе с дознавателями, и они, воспользовавшись короткой паузой, поспешили выразить свою радость от такого визита, заверяя, как они счастливы, горды, растроганы… и так далее, и тому подобное.
Как стало понятно, залог на моё освобождение уже получен, слово князя Михайловского вообще не имеет цены, и значит, пришла пора мне покинуть этот казённый дом. Братась уже стоял в створе на выходе, да и меня Найкисса плавно и незаметно уже тянула туда же. Пока Дениса Романовича отвлекли, можно убраться отсюда как можно дальше, и уже потом…
Не удалось ускользнуть так просто. Князь заметил краем глаза наши манёвры и рявкнул своим басом на окружающих:
– Благодарю за службу! Молодцы! – развернулся и двинулся, как ледокол, на выход, приговаривая: – А мне некогда. Надо ещё с молодыми разобраться, хе-хе, благословить их… мм, как следует.
Могли бы мы рвануть, успели бы. Но не убегать же нам с девушкой, как зайцам от медведя? Да и старшим следовало уступить дорогу. В итоге мы вышли во двор управы, когда князю уже распахнули двери роскошного лимузина, а он сам чётким жестом указывал нам дорогу: прямиком в нутро автомобиля. Ещё и голосом скомандовал, чтобы не возникло разночтений:
– Садитесь, голубки! Тут недалеко, на ближайшую площадку поедем. Поговорим заодно.
Мы с Найкиссой переглянулись, словно советуясь, как поступить. По всем понятиям мне следовало сматываться подальше и навсегда от этого медведя в человеческом облике. А уже потом его дочурка пусть сама рассказывает папочке, по каким причинам мы разошлись. Скажу сейчас, что у меня дел по горло, да и уйду, поцеловав девушке ручки. Не станет же меня «поборник справедливости» пинками заталкивать в машину?
Только вот княжна явно не желала эскалации конфликта. Или предполагала, что на вышеупомянутой площадке мы уже точно расстанемся. Поэтому незаметно подмигнула мне и царственно подала пальчики, мол, усаживай свою королевну. Усадил, сам влез на заднее сиденье, несколько опасливо оглядываясь на Михайловского, который забирался следом, отстегнув предварительно свою громадную шашку. А вот внутри салона Найкисса ловко пересела, чтобы быть посередине сиденья, а меня сдвинула на дальний край. На что мне оставалось только благодарно улыбнуться и вздохнуть спокойнее. Если и будут какие-то претензии в мой адрес со стороны папаши, то между нами есть очаровательный громоотвод.
Денис Романович в самом деле начал с нотаций, как только лимузин тронулся, а салон отделился от водителя звуконепроницаемой перегородкой:
– Молодой человек, как прикажете это понимать? Где ваше преклонение перед тысячелетними традициями? Где ваше банальное уважение к родителям невесты? Или вы только и женились на моей дочери ради богатого приданого?
– Папа! – строго осадила его дочь. – Что за пошлые намёки? Когда Слав меня увидел, он свято верил, что я никому неизвестная, начинающая актриса. И вообще не догадывался о существовании у меня родителей.
– Так ты ему что, сиротой представилась?
– Просто нам из-за вспыхнувшей любви казалось несущественным существование всего остального мира!
От такого пафосного ответа князь скривился, как от лимона:
– Сама выдумала? Или тебе так этот Жигало голову закрутил?
– Ну! Знаешь ли! – огрызалась девушка. – Тебе всё равно этого не понять! Потому что ты никогда в своей жизни не любил по-настоящему!
Папенька на такое утверждение только со злостью шлёпнул себя по коленям. Потом чуток наклонился вперёд и стал демонстративно рассматривать мою тушку:
– По-настоящему? Вот этого писаного красавца? Этого мудреца, своими речами затмевающего философов
