«Ага! Значит, всё-таки арка Ирис существует для ловли шпионов! – утвердился я в своих предварительных рассуждениях. – И меня лишь спасает высокое покровительство? Или личная заинтересованность князя в потенциальных прибылях?»
К тому же тело пробуждалось к жизни с каждым мгновением всё больше и больше. Уже в самом деле хотелось не только есть, но и пить. Так что я сподобился даже на шутку:
– Потому что я добрый, белый и пушистый? Как маленький котёнок?
– Пф! Тоже мне, котёнок! – фыркнула княжна. Но гладить меня по лицу не перестала. Разве что её ладошка теперь прохаживалась по шее и по плечам. – Причина проста: любой фикси или прокси знает с самого детства, что ему соваться под арку Ирис нельзя. Иначе он потеряет сознание на четыре часа. Именно так вылавливали в старину вражеских диверсантов высшего ранга, которые могли натворить своими иллюзиями массу гадостей внутри крепости.
– Ну и? – не мог я сообразить. – Какое отношение имеют эти балаганные фокусники ко мне?
– Элементарно! Потому что ты сам точно такой же… мм, магистр создания иллюзий! – ошарашила меня княжна, радостно улыбаясь. – Как минимум! Может, и выше рангом! – после чего сделала эффектную паузу и продолжила более деловым тоном: – Вот и получается, что, будь ты коварным шпионом, ни за что не позволил бы себя провезти под аркой Ирис. И во время обучения в руинах твоего храма тебя просто не поставили в известность о такой вот ловушке. Ну и не только ловушке… С момента постройки таких арок через них стараются провести всех детей, чтобы заблаговременно отыскать среди них фикси-прокси… Ой, извини! Я хотела сказать: будущих магистров создания иллюзий.
Зря она извиняется. Я всё равно никак не мог моментально усвоить и переварить новые знания о своей сущности. Мало того, я сразу засомневался в правильности самого определения. Ведь эта злокозненная Ирис построена для выявления людей с определёнными способностями, родившихся в этом мире. И, скорей всего, древнее устройство и меня вычислило по инородности да по чуждости к здешним условиям. Вот оно и лишило меня сознания. Скорей всего, «на всякий случай».
Потому что никогда в своей жизни я ничего колдовского не создавал, иллюзий не творил, с чудесами не баловался. Компьютерная графика и спецэффекты в кино – не в счёт. Это всё обыкновенные наука и техника. Хотя… Может, именно эти моменты оказались просмотрены аркой Ирис у меня в сознании?
«Да, скорей всего, – пришёл я к окончательным выводам. – Чудеса и колдуны здесь существуют, и это надо признать. Сам видел чудеса, творимые Клюннером, этим подлым, наглым фикси. Замаскированный склад с оружием… Да и события в храме Макошь – всё того же поля ягоды. Там разные эффекты и гипноз работают на увеличение продаж „религиозного опиума“ для народа. Но мой родной мир совершенно иной. Там колдунов давно повывели, сжигая на кострах и топя в прорубях. И вот как теперь быть?… Как выкрутиться из-под новых обвинений?… Как деликатно объяснить, что я никакой не фикси и банально не могу им быть по умолчанию?…»
Думал. Думал и прислушивался к негромкому говору Найкиссы. А она, оказывается, с немалым восторгом перечисляла все возможные и невозможные блага, которые теперь свалятся на мою голову. Вернее, не так, а на «наши головы». По ней получалось, что и ей перепадёт часть славы, известности и уважения как законной супруге.
Когда я и это осознал, у меня резко обрели чувствительность ноги. И стали подсказывать остальному телу: «Мы готовы! Пора бежать! Далеко! Как можно дальше! И мы готовы бежать, пока не источимся по бёдра!»
Да. Вот такие у меня ноги. Не в пример умнее головы. Только почему они раньше мудрые подсказки не давали? Почему шли, куда не надо, и отказывали там, где не следовало? Какого лешего они понесли меня в гнездо для стрелка-наблюдателя? И теперь по их вине, всего несколько раз поцеловавшись, я вынужден жениться?! Повторно?! Ещё и с первой супругой из этого мира толком не разобравшись?!
«Ё-ё-ё! – мысленные восклицания содержали лишь нецензурщину и тоскливые завывания. – Ы-ы-ы! У-у-у!..» – но толку с этого? Кто разрешит моему телу отсюда сбежать? Коль получится это сделать в парализованном состоянии… Ведь если раньше мезальянс княжеской дочери со мной мог выглядеть несостоятельным и неуместным, то при включении меня в весьма короткий список магистров Великой Скифии я моментально становлюсь самым завидным женихом и желанным мужем. Вот же влип!..
Конечно, скрывать не стану. От поглаживаний женской ладошки я блаженствовал. Да и вообще, такая прелестница любого нормального мужчину может с ума свести одним только видом издалека. А уж молодого!.. А уж оказавшись в руках и одарив поцелуями!.. Да другой бы давно свихнулся и только слюни пускал бы. Это я ещё, старый циник и прожжённый сердцеед, могу сносно размышлять и реально оценивать опасности. И то мне бежать никуда не хочется: мудрые советы ног оказались бесполезны для своевольного разума.
Опять прислушался… Удивился!
Оказывается, ещё не всё потеряно. Потому что Найкисса утверждала:
– …Ты не думай, что я такая ветреная и податливая. До тебя я только два раза обнималась с парнями и полтора раза поцеловалась. Всё перебирала их. И с последним ухажёром рассорилась до того, что институт бросила. Это я только с тобой такая глупая и смелая. Сама не пойму, как вообще себе такое позволила, словно в тумане всё было…
«Ага! И в гнездо меня заманила, будучи не в себе?»
– …поэтому я должна вначале проверить истинность наших отношений. Для этого мы, как только ты сможешь, наведаемся вначале в здешний храм Даждьбога. Это недалеко, совсем рядышком. И если нам не будет особого знака, я откажусь от оглашённого супружества и отменю назначенную на завтра помолвку.
– Помолвку? – я уже и не удивлялся: – Почему сразу не свадьбу?
Кажется, мои ехидные слова были восприняты как жёсткий укор.
– Это совсем не по моей вине! Поверь, Слав! Просто для княжеского рода зазорно отдавать дочь второй женой, без фигурального согласия первой жены. И только после такого согласия организуется пышная свадьба.
– Вот оно как? – задумался я, уже шевеля всеми частями тела и собираясь вставать. – То есть при несогласии Николетты мы официально не станем супругами?
– Выходит, что не станем, – ответила девушка с тяжким вздохом.
– И помолвка станет считаться расторгнутой?
– Увы! – чуть не всплакнула Найкисса. Но тут же пригнулась ко мне, обжигая своим дыханием, и умильно потребовала: – Но ты ведь обязательно с ней поговоришь? И она согласится?
И, словно авансом, одарила сладким,
