В следующий момент мне придавили ноги. Потом и всё туловище распластали по земле. Чуть не сломали пальцы, отдирая их от нагрудника моего врага. Мне только и оставалось, что плеваться разбитыми губами и рычать, захлёбываясь от бешенства:
– Гад!.. Падаль!.. Не смей прикасаться к моей жене!..
К сожалению, больше ни на что иное моё вроде физически неслабое тело не оказалось пригодно. Против ловких и молодых телохранителей мои навыки не тянули. И через минуту меня уже вздёрнули на ноги, но при этом я буквально висел в стальных захватах. И за руки меня держали, и за ноги, и за пояс, и за ворот, и за волосы. Чуть поодаль извивалась Неффелана, безуспешно пытаясь вырваться из хватки амазонок. Где-то за спиной глухо рычал Тимофей, будучи не в силах оказать влияние на творящееся зло.
Ситар тоже вскочил на ноги самостоятельно, в бешенстве оттолкнув всех, кто бросился к нему на помощь. Выдернул из ножен кинжал и шагнул ко мне со словами:
– Поднявший на меня руку да будет уничтожен!..
Мне ничего не оставалось, как выплюнуть ему в лицо проклятие:
– Пусть твою жену и дочерей на твоих глазах изнасилуют старые маразматики! Пусть такое на тебя падёт возмездие, если у тебя нет ничего святого и ты смеешь прикасаться к чужой возлюбленной!
И всё вокруг замерло. Повисла звенящая тишина. Неффелана перестала взвизгивать, Тимофей перестал рычать и вырываться. А герцог застыл в движении, словно его парализовало, выронил кинжал и пошатнулся. Мне отчего-то померещилось, что это моё проклятие так подействовало и сейчас мой враг умрёт на месте. Только здравый смысл на заднем плане шепнул:
«Не сходится! Ты ведь не проклял его на немедленную смерть».
Ещё через пару секунд к герцогу подскочили его воины и бережно поддержали под локти, чему он уже не возражал. Просто стоял, понурив голову и глядя мне под ноги. Пару раз тяжко вздохнул и еле слышно сделал странное признание, делая большие паузы между предложениями:
– Никто твою жену не собирался обижать… Это на меня нашло какое-то наваждение… Я только хотел до неё дотронуться, убедиться, что передо мной не мираж… Она так похожа на мою любимую… Так похожа!
При таком шёпоте расслышал его хорошо и понял только я. Ну и те, кто меня крепко держал, если они понимали русский язык. Но требовать извинений благоразумно пока не стал, зато, пользуясь возникшей заминкой, я решительно поинтересовался:
– Надеюсь, вам также понятно, что никакого отношения к шпионам мы не имеем?
– Ну да, шпионы на шарике? – Ситар поднял на меня взгляд, полный печали. – Какие из вас шпионы?… Вот если бы вы летели на управляемом дирижабле…
– Слава богам! – появилась во мне надежда. – Значит, глупые обвинения с нас будут сняты? И нас отпустят домой? – заметив, как герцог усилием воли не даёт себе посмотреть в сторону Ланы, я решил пожаловаться на местного вельможу: – А то здесь намеревались устроить представление с казнью. Ни в чём не разобравшись, решили нас всех троих посадить на кол.
Королевский инспектор побережья после услышанного от меня наговора распрямился, нервно освободил локти и развернулся в сторону городского главы. В этот момент ему в руку сунули поднятый с мостовой кинжал, и находящийся сзади, плохо видящий происходящее купец принял это за очередную угрозу для моей тушки. Да и нашего краткого разговора он толком не расслышал. Потому и стал выкрикивать:
– Ваша светлость! Остановитесь! Не смейте убивать Вячеслава! Его проклятье действенно! Потому что он магистр иллюзий!
И вновь я оказался под прицелом прищуренных глаз Ситара:
– В самом деле магистр?… Почему тогда не признались сразу?… И почему не пугнули всю эту толпу идиотов?
– Так получилось! – покривился я, потому что за волосы меня держали всё так же крепко. – Сам только недавно узнал, так сказать, нечаянно инициировался. А первый фокус буквально вчера научился делать. И то скорей со страху… Потому что никем и ни разу не обученный.
– Покажи! – тут же потребовал Ситар, жестами отдавая приказ, чтобы меня отпустили. Скорей всего, он сам прекрасно знал, что могут и что умеют начинающие фикси-прокси.
Я и показал. Хотя вначале пришлось минуты две разминать руки и выравнивать до сих пор скрюченные, стонущие от боли пальцы. Но серая мерцающая картонка получилась с первого раза, упала нам под ноги, подхвачена была телохранителем и тут же вручена своему боссу. И у того не осталось ни капельки сомнений в моей новой идентификации. Потому что смотрел совсем иначе и говорил совсем иным, весьма уважительным тоном:
– Ну вот, всё выяснилось. Да и без меня разобрались бы, до казни никто не довёл бы, узнай они, кто и что.
С этими словами он отошёл чуточку в сторону, как бы отгораживаясь от нас своими телохранителями, и приказал отпустить Неффелану. Амазонки аккуратно выпустили девушку из своих рук, и та мигом оказалась у меня за спиной. Ещё и прижалась ко мне, выглядывая из-за левого плеча и шепча мне на ухо:
– Только скажи, я враз пристрелю этого старого урода!
К сожалению, шёпот получился настолько рьяный и озлобленный, что его таки услышал и сам герцог. Но вначале только хмыкнул пренебрежительно:
– Надо же, какая шустрая прелестница! Пристрелит она… – затем до него дошла суть сказанного, он нахмурился, стал краснеть от гнева, но резко развернулся почему-то в сторону городского главы: – Идиот! Ты собрался казнить этих невинных путешественников? Обвиняя их в шпионаже? И не выяснив, что среди них магистр иллюзий?! И перед этим не приказал даже обыскать подозреваемых? Как же ты меня уже достал! Тупое животное!
После чего вынул свой громадный пистоль и без промедления выстрелил в голову главного городского вельможи. Калибр оказался годным для охоты на слона. Так что голову неугодного чиновника разорвало, словно арбуз ударом камня. Только кровавые ошмётки разлетелись во все стороны. И удивительно, как от такой пули ещё кто-то не пострадал из ближайшего окружения сатрапа.
Разодетое в золото и в парчу тело упало на камни мостовой практически обезглавленным. Меня от такой картины протрясло так, словно мне ушат ледяной воды на голову плеснули. Стоящая сзади Лана впилась непроизвольно в меня ногтями и перестала дышать. Тимофей выдохнул нечто ругательное.
А вот реакция остальных оказалась вообще для нас непредсказуемой. Телохранители герцога выхватили все свои револьверы и направили в разные стороны. Причём зрачки четырёх или пяти стволов смотрели нам в головы. Тогда как из толпы, из тех, кто стоял поближе, вдруг кто-то выкрикнул срывающимся от
