Но обязательно будет. Привязка и гормоны разогреют его Снегурочку. И он тоже в стороне не останется. Милолика уже выходила из состояния тотального равнодушия. Очень встреча с Грозовой на нее повлияла. Просто оживила на глазах!
И есть она стала больше, и за ноутбук уселась, опять вырисовывая свои сайты.
Надо будет ей осторожно работу подсунуть. Пусть развеется. Белова тоже довольна прогрессом. Последние анализы почти нормальные.
В общем — сдвинулось дело с мертвой точки. Можно немного выдохнуть. Вот только свадьба, черт ее дери, на носу…
Глава 24
Руслан не отступал от нее ни на шаг. Следил за каждым движением, словно Милолика действительно была настолько глупа, чтобы, потакая своим желаниям. сорваться с места и бежать. Но, конечно, она вела себя тихо. Так или иначе, сейчас именно Руслан вел ее к могиле отца.
Ворс мужского, драпового пальто казался колким даже через перчатки. А ноги слегка слабели, потому что с каждым ударом сердца приближался момент, когда она просто обязана будет найти способ остаться в маленькой часовенке одна.
Ведьмы могли скрыться только там. других мест Милолика просто не могла представить.
Над головой каркнул ворон. Она вздрогнула и проследила за полетом огромной. черной птицы. Кладбища вызывали в ней тихую тоску даже летом, не говоря уже о промозглой осени. Эти изломанные, голые ветви на фоне свинцово-тяжелого неба. пожухлая трава на забытых могилах в ужасном контрасте с яркими пятнами цветов на новых…
— Ты в порядке?
Первые их слова за почти час пребывания рядом. Милолика покосилась на пальцы. накрывшие ее собственные, упрятанные в мягкую замшу перчаток. Это выглядело как-то… неправильно. Еще недавно Кристина цеплялась за мужской локоть. а теперь он ведет ее. И еще одно «Зачем?» пополнило длинный список вопросов.
— Нет. Тут похоронен мой отец.
— Мы можем пойти обратно, если хочешь.
Как мило, ей предлагают сделать выбор! А совсем уйти тоже можно? Но Милолика покачала головой.
— Мне это нужно.
Больше мужчина не произнес ни слова. Молчал и когда она с особой нежностью раскрадывала на гранитных плитах родовой могилы цветы, и зажигала лампадки.
Четыре штуки. Для ее дедушки и бабушки, которых Милолика знала лишь по старым, истрескавшимся фотографиям, их дочери, умершей еще ребенком, от менингита, и их сына, ее отца. Даты рождения на могилах брата и сестры совпадали. Дети четы Новик были двойняшками. Милолика нежно тронула пальцами холодный камень могильной плиты. Возможно, она видит их в последний раз.
— Я бы хотела зайти в часовню, — произнесла она, оборачиваясь.
Окончание фразы растворилось в холодном воздухе. Руслан застыл у дерева.
Строгий и неподвижный, среди тишины и мрачной торжественности этого места, он показался ей странно притягательным. Резкие, застывшие черты, едва заметная складка между широких бровей… Милолика моргнула стряхивая с ресниц наваждение. Это лишнее.
Руслан тем временем снова подхватил ее руку, перекладывая к себе на локоть.
Милолика обернулась лишь один раз, взглядом прощаясь с отцом и остальными, а потом смотрела только вперед.
Дорога до часовни показалась вечностью. Над головой опять разоралось воронье. пугая и заставляя беспокойно осматриваться вокруг. Когда до нужного здания оставался десяток метров, Милолика произнесла то, что репетировала всю дорогу сюда.
— Я хочу побыть там одна, — голос предательски дрогнул.
— Нет.
Снайперский выстрел точно в сердце. Если надежда дает крылья, то сейчас их отрубили одним ударом. И терять ей было больше нечего. Милолика дернула рукой так, что перчатка чуть не осталась у мужчины. Ядерная смесь злости и страха вскипятили кровь, заставляя слова срываться с губ ядовитым шипением.
— Что ж ты так мелко плаваешь, Серов? Может быть, стоило захватить парочку десятков охранников? Чтобы вся часовня битком?! Это мое горе! И моя болы Только моя! Я не пойду туда с тобой!
Кажется, последние слова она кричала. Но ее ярость разбивалась об мужчину легче, чем волна об утес. И он следил за ней с каким-то непонятным, болезненным вниманием, в котором чудилось… облегчение?
— Все сказала?
— Могла бы больше! Но мы рядом с храмом!
— Десять минут.
— Даты… — Милолика захлопнула рот. Он разрешил?! Мужчина показательно глянул на свой ролекс, и она, стараясь не сорваться на бег, пошла в часовню.
Которая встретила ее пустотой. Вообще никого не было, даже за прилавком со свечами и лампадами. И опять внутри все оборвалось. Слезы потекли по щекам и Милолика, даже не накинув платка на голову, пошла к иконам. Ну, хоть свечку поставит. Возьмёт вон в том лотке, а деньги на прилавок положит…
Затеплив свечу от лампады, она безуспешно пыталась приладить ее на кадило* (прим. автора — большой подсвечник перед иконой)
— Попробуй капнуть немного воска.
Голос за спиной прозвучал настолько неожиданно, что Милолика отшатнулась, и горячие капли обожгли пальцы.
— В твоем положении волноваться вредно, — спокойно заметила женщина, выступая вперед и давая себя рассмотреть.
Нет, определенно это была не помощница при храме! Может, она одета так же просто и неброско, в обычное темное платье, но такие женщины не собирают свечные огарки, и уж точно не обносят прихожан жестяной коробкой для пожертвований. Скорее им самим несут. И не рубли, а золото.
Из-под белого платка выглядывали крупные рыжие локоны, обрамлявшие строгое. полное достоинства лицо. Возраст угадать было нельзя. За тридцать пять, но вот насколько? Это скрывала лишенная морщин кожа и сочные губы. И трость. антрацитово-черная, тонкая палка…
— Последствия нападения нескольких, не очень дружелюбных, волчат, — пояснила незнакомка, — Мое имя Лара, Верховная северного Ковена. Значит, вот кто помог моей пустоголовой доченьке вернуть пропажу Да не вздрагивай так. Твой надзиратель сейчас терпеливо мокнет под дождиком. Послушный мальчик.
Карие, совсем как у близняшек, глаза смотрели насмешливо. А ей не до смеха было. Сама верховная ведьма! Фейерверк эмоций, еще больше вопросов, а из горла только жалкое:
— Помогите мне.
Женщина усмехнулась
— Что ж. Давай-ка к делу. Строго говоря, мои дочурки должны сами нести ответственность за свои слова, но я решила слегка оценить обстановку. Возможно, мы сможем договориться по-быстрому?
В холеных пальчиках блеснула маленькая склянка с плотной крышкой. Внутри плескалась прозрачная жидкость. Не больше
