— Вытяжка из корней аконита, — пояснила ведьма, — убойная вещь по семейному рецепту. Пара капель на грудь или шею во время секса и через два дня — бах, — Лара хищно усмехнулась, — на семейном кладбище появится свежая могилка.
Инфаркт не щадит даже молодых.
Женщина подняла склянку на уровень ее лица и встряхнула.
— Твоя свобода, — ласково пропела она.
Глава 25
Проще всего было протянуть руку и выхватить бутылочку. А потом спрятать ее в сумочке, в самом маленьком кармашке, места бы хватило. Он ведь не пожалел ее.
Использовал так, как ему было удобно. И теперь она тут, беременная, оглядывается на выход, умирая от страха, что в любой момент их могут прервать. А Стая… Она не останется без вожака. Им будет Влад. Он точно отпустит ее и ребенка…
— Нет, — она отступила, — нет это. Это не то что, я хотела! Только не убийство.
Лара не разозлилась. И даже не нахмурилась, но в глубине темных глаз вспыхнул огонь.
— Есть другой вариант?
— Да! Нет… Я не знаю… — не разреветься бы при ведьме. Они же сильные.
Феминистки на метлах и с арсеналом проклятий за пазухой. А губы все равно дрожат. И все тело тоже. Но смерть… Она не убийца! Может, если бы он ее насиловал, или бил, или… Что еще нужно сделать, чтобы рука не дрогнула лишить жизни другого? Того, которому однажды почти готова была отдать свою…
— Успокойся, — поморщилась ведьма, — я не рассчитывала, но хотелось все-таки глянуть, как далеко ты готова зайти. Что ж, есть и другой способ. Вашу пару можно разделить. Существует один обряд. Он разорвет Привязку. Оборотень престанет быть зависимым от запаха и сексуальной тяги. И для его зверя, так скажем, ты станешь не избранной, а одной из многих. Максимум — чуть привлекательнее остальных, но точно парой. Естественно, с потерей метки, Серов лишится и возможности найти тебя. Но…
Трость глухо стукнула о деревянный пол.
— … За все надо платить.
— Сколько?
В голове защелкали цифры. Можно продать квартиру еще Кира обязательно поможет. Нет, Руслан же ее на год отстранил от работы, у нее самой средств нет.
Может, бывший работодатель? Он хороший…
— Не деньги. И не мне. Суть обряда в том, что инициатор, который обязательно сам должен хотеть свободы, расплачивается за нее самым ценным. Не буду утомлять тебя выкладкой из наших книг, но ты лишишься процентов девяносто пяти одного из качеств. Обоняние, слух, координация движений, физическая сила, острота ума…
Подумай, что для тебя дороже всего и сможешь ли ты без этого жить.
Милолика схватилась за живот. А ребенок?! Что будет с ним?
— Беременным Обряд противопоказан, — рассмеялась женщина, — но прятать от волка его пару, да еще с детенышем, тяжело. Особенно от такого сильного, как Серов. Он сумеет отыскать тебя в течении месяца — двух. Мне эта продолжительная головная боль с переездами и маскарадом не нужна совершенно. Так что послушай меня, деточка. Делай, что хочешь, но добейся разрешение лечь в этот медицинский центр, — из маленькой, коричневой сумочки была извлечена визитка, — на третьем триместре. Дата значения не имеет. Там работает наш человек, он сообщит о твоём поступлении. Поняла?
Дрожащими пальцами Милолика спрятала кусок картона в сумочку и кивнула.
— Поняла.
Женщина еще раз окинула ее внимательным взглядом и направилась к иконостасу, наверно там был еще один выход. И никакая трость не могла исправить царственной походки.
— Собери волю в кулак, милочка, — бросила, не оборачиваясь, — и не разродись раньше времени.
Из храма Милолика вышла на негнущихся ногах. Альфа в два счета очутился рядом.
— Милолика! Тебе плохо?! Черт, не надо было ехать…
Она повисла в крепких руках, без стеснения цепляясь за плечи. Колени дрожали, и мутило ужасно, но причиной этому была совсем не беременность.
— Запах… голова кружится… — отговорка была типично женской, но сработала отлично, — сейчас, мне нужно пройтись.
К машине ее вели так медленно, что Милолика уже пожалела о своей чересчур бурной реакции. Но за это время удалось успокоиться и прийти в себя настолько, что мужчина, наконец, прекратил спрашивать через каждые пять шагов как она себя чувствует. Прекрасно! И почти готова скакать вприпрыжку, только ноги еще путаются. Глава северного Ковена! Неужели госпожа удача повернулась к ней передом? Осталось только уговорить альфу на нужную клинику. Но сейчас это казалось пустяком, и Милолика тихо наслаждалась своей тайной победой. Жизнь окончательно растеряла мрачные краски под согревающими лучами надежды. А последствия от обряда — о них Милолика не думала. Единственное, что ей казалось более или менее дорогим — это зрение. Но говорят, сейчас проводят операции по восстановлению…
По дороге назад несколько раз ей приходилось дышать свежим воздухом. Альфа просто останавливался и открывал окна. Она послушно вдыхала осеннюю сырость, и в уме подсчитывала, сколько дней ей придется провести в уединении.
Разгуливать по коттеджу и мило сосуществовать с окружающими Милолика не собиралась.
— Сегодня тебя осмотрит Белова, — объявил ей альфа, пока вел по направлению к дому. Ее возражения, что это была всего лишь минутная слабость, остались без внимания. — Если она посчитает, что тебе нужна помощь — придется лечь на обследование.
Обследование. Руслан даже не представлял, какой отличный шанс предоставил ей для маленького каприза беременной женщины. И можно спросить об этом прямо сейчас, раз он сам завел эту тему, но пока она лихорадочно взвешивала все за и против, их разговор прекратился.
В гостиной находился незнакомец.
Глава 26
В гостиной находился незнакомец.
А рядом Кристина, которую она видела первый раз, не считая выступления перед Стаей. Оба сидели на диване, а на коротконогом стеклянном столике перед ними были разбросаны разноцветные пласты журналов. Свадебные, наверное…
Сердце сжалось так, что ей опять подурнело. Эта боль была глупой. Нелогичной и ненужной. Но кто запретит, вопреки разуму, чуть-чуть погрустить об утраченной сказке? О волшебной ночи, когда Золушка почти поверила в то, что может стать Принцессой. Любимой и единственной.
Милолика смотрела на улыбающуюся одними губами Кристину, на странного гостя с белоснежными волосами и хотела бы молча уйти, но ее рука была в крепком капкане другой. Сильной, знакомой, но уже почти чужой…
— Рус, милый! Мы с папой тебя заждались! — оскалилась волчица.
Отец Кристины?
