Вот только мне все было безразлично и неинтересно, я стояла с натянутой улыбкой и старалась в такт кивать головой, а если выдавался случай побыть в одиночестве, но я непременно старалась им воспользоваться.
— Девочка, моя, я тебя не узнаю, за эти три месяца ты сильно изменилась, — тяжело вздохнул за моей спиной батюшка, когда я решила уединиться на балконе. — Ты ничего не хочешь рассказать?
— Просто я немного устала после поездки и не успела войти в колею. Все образуется. Дай мне немного времени.
— Ты не обращаешь внимая на молодых людей, они так и вьются вокруг тебя, а ты попросту не замечаешь их.
Я повернулась к батюшке лицом, загадочно улыбнулась и с вызовом произнесла:
— Что-то вы, батюшка, тоже не особо реагируете на местных дам. Не пора ли в ваши годы образумиться, и, наконец, сделать предложение достойной женщине? И, простите за грубость, наплевать на мнение всего этого высшего общества! — пошла я в наступление, ну а что, если бы я не затронула первой тему батюшкиной женитьбы, то он бы сейчас распинался о моём потенциальном замужестве.
— Аннабель, ты серьёзно так считаешь? И не будешь против, если мы с Наиной поженимся?
— Папа, ты взрослый мужчина, а ведёшь себя как ребенок. Разве человеку требуется чужое дозволение на личное счастье? И, да, я буду рада за вас, а также готова принести вам с Наиной искренние извинения, за своё капризное, недостойное поведение в прошлом. Обязательно повинуюсь ей во всем вечером.
— Спасибо, дочка, мне небезразлично твоё мнение. — порывисто обнял меня батюшка.
— Я знаю, па, мне было бы тоже важно твоё одобрение. — прошептала я, но дальше продолжать разговор не стала.
Все мои танцы на вечер были расписаны заранее, и одиним из партнёров оказался мой бывший несостоявшийся жених, Даниэль Боуди. Чувств к нему не осталось никаких, даже утонченный элегантный внешний вид не произвел на меня былого впечатления, а его дурацкая трость неимоверно раздражала.
— Аннабель, ты прекрасна, увидел тебя и в сердце моем вспыхнула былая страсть, — нашептывал он мне на ушко во время танца, я же сжала посильнее зубы, растянула рот в улыбке и учтиво изрекла:
— Благодарю.
— Как ты относишься к верховой прогулке завтра утром? Я заеду в восемь.
Я готова была взорваться на месте, но заставила взять себя в руки, ещё раз выдавить натужную улыбку и отвести Даниэля в один укромный уголок, где раньше мы с ним любили уединяться. Невероятно, но всю дорогу этот напыщенный франт самодовольно улыбался, чем взбесил меня ещё больше, должно быть успел нафантазировать себе не пойми что!
— Даниэль! Прекрати! Я никак к этому не отношусь. Ни на какую верховую поездку, ни куда-либо ещё я с тобой не поеду. Между нами все кончено, и ничего хорошего быть не может. Я считаю тебя недалёким напыщенным индюком. Возможно, вы, господин Боуди, ошиблись и поставили не на ту сестру!
— Ты полагаешь, что у меня может что-то получиться с Элией? — как ни в чем не было спросил Даниэль, и его брови в раздумье взметнулись вверх, а мне неимоверно захотелось выхватить из его рук трость и приложить ей пару раз по ее владельцу.
— Я полагаю, что если ты посмеешь обидеть мою сестру, то я вырву твоё каменное сердце из груди и вот тогда-то, ты узнаешь, как оно может пылать! — наконец выплеснула я всю свою ярость и красноречиво продемонстрировала огненный шарик на ладони. Даниэль, побелел и кивнул мне на прощание поспешил ретироваться:
— Рад был встречи. Прошу меня извинить.
Я победно улыбнулась и вернулась в общую залу.
* * *Дни медленно тянулись один за другим… Я старалась как можно больше времени проводить в делах, помогая отцу: часто разбирала документы, посещала верфь, иногда присутствовала на совещаниях. Батюшка предлагал даже официально подать прошение Георгу о моем назначении на должность помощника в Министерстве Морского Флота, но я не видела в этом великого смысла и предпочитала оставить все, как есть.
А по ночам меня мучила совесть, и преследовали сладкие сновидения, где мы были с Ястребом вдвоём. Сны были разные, но всегда счастливые: мы могли вместе лежать в кровати и читать волшебные книги, или плавать в синей воде океана, или самозабвенно целоваться. Впрочем, не было ни одного сна, где обошлось бы без поцелуев с моим пиратом. Но всегда под утро я просыпалась в слезах и бросалась рассматривать своё предплечье: украшает ли его брачная вязь? Моим главным страхом стало открыть глаза по утру и увидеть чистую кожу руки, это значило бы, что у кэпа появилась другая, и обо мне он позабыл.
Недели через три сердце моё подобных пыток не выдержало, и я задержалась на верфи, чтобы послушать, какие на море ходят слухи, с трепетом ожидая новостей о моём пирате. Но ничего интересного не услышала, кроме баек о демонически озабоченной барышне, которая из-за своей повышенной похотливости сжигает портки на матросах, а в случае отказа от более близких телесных отношений, вообще сбрасывает бедолаг в океан. Ну, мужчины, ну пираты! Хуже рыночных торговок судачат и небылицы сочиняют!
Дома меня ждал сюрприз, конечно, немного не тот пират, которого моё сердце хотело бы видеть, но дядюшке Генри я тоже несказанно обрадовалась. В кабинете уже сидели тихие как мышки Эли с Наиной, а батюшка распалился в гневной тираде за столом:
— Вы что меня с Натаном в могилу решили свести? Смерти моей желаете?! Его Величество выслал две срочные депеши: герцог Шато срочно разыскивает Барракуду, а маркиз Ламбер, будь он не ладен, устроил охоту на Рыжую Бороду. И поверьте, друзья мои, если Шато — знатный болван, то люди Ламбера уже весь океан прошерстили! Демоны тебя дери, Генри, что ты натворил?
— Джеймс, понятия не имею, — озадаченно развел руками в стороны дядюшка, — самому интересно. Я думаю на время залечь на дно где-нибудь на задворках Сильвилля.
— Не может быть и речи! Ты останешься здесь! Это самое безопасное место. И какая вожжа попала под хвост Изабелле?
У меня была версия на этот счёт и я не преминула её высказать:
— Могу предположить, батюшка, что дядюшка Натан попал в немилость ее Величеству Изабелле из-за своей природной склонности к различного рода авантюрам. К примеру, недавно он предоставил фальшивую статуэтку нефритового дракона, и даже получил за неё весьма щедрое вознаграждение от герцога Шато.
— И откуда у вас такая информация, юная леди? — требовательно спросил батюшка.
— Из самого, что ни есть, достоверного источника. После моего возвращения дядюшка Натан не просто спешил куда-то по своим делам, а целесообразно уносил ноги от руанцев. На самом деле, его афера вполне бы удалась, если бы
