Дамьен решил проблему просто и незатейливо: резко ударил в дверь плечом, и та просто-напросто рухнула внутрь, подняв тучи темной, отвратительно пахнущей пыли. Дождавшись, когда она уляжется, я мягко, но решительно отстранила Дамьена и шагнула внутрь.
— Ты не должен был это прочитать, — сказала я в ожидании, пока глаза привыкнут к темноте после яркого солнечного дня.
— Я нечаянно, — с какой-то детской интонацией произнес Дамьен.
Ну как на него сердиться?
— Я очень за тебя боюсь, — призналась я. Сейчас мы стояли, буквально упираясь носом в стену: входная дверь вела на винтовую лестницу, которая, опоясывая башню, поднималась на самый верх, к смотровым окнам, где, по легенде и сгорел мятежный Самит.
— Боишься? — переспросил Дамьен так, словно не мог в это поверить. Я вздохнула и, подхватив подол платья, стала подниматься по грязным ступеням. Следов на них не было. То ли Эвгар взлетал в башню аки пташка божия — прямо со ступеней — то ли не появлялся здесь уже много лет.
— Еще бы, — я попробовала улыбнуться, но улыбки не получилось. — Ты мой единственный близкий человек, Дамьен. У меня никого нет, кроме тебя. Слушай… пообещай, что уедешь из города сегодня же. Ты видел информацию, которая может тебя погубить.
— Хорошо, — неожиданно согласился Дамьен. — Я и так и так собирался, мне пришел заказ от старого знакомого…
Слава Господу! Хоть тут можно вздохнуть с облегчением. Если все пойдет так, как я запланировала, то в инквизиции закрутится такая каша, что никто даже не вспомнит о Дамьене.
Лестница вывела нас на крошечную площадку, к темной двери без замка. Следов здесь тоже не было, пыль лежала нетронутым ковром, и я подумала, что мастер Рашат ошибся. Но на всякий случай надо было заглянуть внутрь, и, дотронувшись до ручки, я с удивлением обнаружила, что дверь не заперта.
Мы вошли в небольшую круглую комнату, и я поняла, что в свое время лаборатория Эвгара была именно здесь.
Свет, проникавший сквозь грязные узкие окна, превращал помещение в некое подобие капища. Во всяком случае, солнечные лучи, падавшие на пол, вычерчивали в пыли отчетливо заметные символы изначальной магии. Вот «Алеф», первое имя Господа, вот «Бет» — слово, оживлявшее мертвую материю…
— А ведь это все перестроено, — вдруг сказал Дамьен. — Я пару лет назад работал с книгой… ну неважно. Там были подробные чертежи этой башни. Я точно помню: этой комнаты не было.
— Чего-то в этом роде я и ожидала, — произнесла я. Разумеется, Эвгар все переделал под собственные нужды, а зловещий ореол, окружавший это место, позволял ему не таиться и не беспокоиться о неожиданных свидетелях.
Словно зачарованная, я пошла по комнате вдоль огромного письменного стола, заваленного запыленными бумагами. И чего тут только не было! Пустые ларцы от артефактов с резко перечеркнутой литерой «Р» в круге — личным клеймом мастера Рошана, банки, наполненные разноцветными жидкостями, в которых неподвижно висели змеи и лягушки, кюветы и ванночки с высохшими остатками зелий, крошечные скелетики жаб, распятые на пластинах для вскрытия, пучки сухих трав на стенах… Ощущение было не из приятных. Мне казалось, что меня бросили в гнилое болото, и я медленно погружаюсь в отвратительную теплую воду, и что-то липкое обнимает меня и тянет вниз.
Похоже, мы пришли сюда напрасно. Ларцы от артефактов пустовали, судя по запыленности вещей и пола, здесь давным-давно никто не появлялся.
Я обернулась к Дамьену, чтобы сказать, что нам пора уходить, но в это время пол под нами предательски заскрипел, и в следующий миг я уже летела вниз, окруженная зловонным облаком пыли.
Башня была пустой, выпотрошенной, и на какой-то миг, падая и почти теряя сознание от ужаса, я увидела почерневшие от огня внутренности и бездонный колодец, наполненный чем-то намного хуже тьмы. Эвгар давно ушел отсюда, но оставленная им система безопасности сработала, сбросив незваных гостей вниз.
— Вера! — крикнул Дамьен откуда-то издалека. Тьма взметнулась ко мне из подвалов башни, и на мгновение я все-таки лишилась чувств. Разум не выдержал приближения смерти и отключился. Как и тогда, когда Альфред выбросил меня из окна…
— Вера… — негромко шепнули мне в ухо. Голос был знаком, он принадлежал Эвану, но откуда тут взяться принцу?
— Эвгар? — то ли подумала, то ли прошептала я. Сознание вернулось, меня словно бы вбросили обратно в мир, и я обнаружила, что повисла над распахнутой пастью подвала. Кругом клубилась дымная тьма, но она была живой. Мимо меня медленно-медленно проплывали лохматые звезды пылинок. Я чувствовала чью-то сильную руку, которая держала меня, обхватывая за талию и не позволяя упасть, чувствовала запах хороших духов и сигар сорта каиба, а самым неожиданным и пугающим было прикосновение чужой прохладной щеки к моей щеке.
— Да, — голос негромко рассмеялся. Тьма поползла в сторону, обнимая меня косматыми струями черного тумана. — Рад познакомиться, Вера. Почему ты Анхельм, а не Шнайдер? И не Ланге?
Шнайдер — фамилия моего отца, а Ланге — мужа. Сейчас я с трудом вспомнила об этом. Сейчас это не имело значения.
— Эвгар, ваш отец ищет вас, — прошептала я. — Бувье требует артефакты. Тобби угрожает убить моего лучшего друга. А вы спрашиваете про фамилии…
Эвган снова рассмеялся. Получается, он выследил меня. Возможно, подговорил мастера Рашата, чтобы тот направил меня в башню. Я с ужасом подумала, что Дамьен, скорее всего, мертв — провалился вместе со мной и упал на дно подвала. Если я по каким-то причинам была нужна Эвгару, то в Дамьене он не нуждался…
— Я любопытен от природы, — признался Эвгар. Его голос был таким же обволакивающим, как и ленты мрака. Незримая сила заставила меня повернуть голову и посмотреть вниз — легкая вспышка света на мгновение озарила подземелье, и я взвизгнула от ужаса и вцепилась в Эвгара.
Кажется, на нем была легкая рубашка из макадамского хлопка — понимание позволило мне опомниться и взять себя в руки. С меня словно пелена спала: если бы Эвгар хотел меня убить, то уже убил бы. Значит, ему что-то нужно.
— Меня нанял ваш отец, — повторила я, изо всех сил стараясь не смотреть вниз. — Он очень хочет, чтоб вы вернулись домой. Он очень беспокоится за вас. Ваша мать и брат — тоже.
Эвгар усмехнулся, и меня будто обдало ледяной водой.
— Я знаю, милая Вера, — ответил он. — Мой отец держал меня взаперти. Я выкупил свою свободу в обмен на артефакт, убивший его дядюшку. Ловкий был старикан, всем мешал. Как думаешь, хочу ли я вернуться?
— Вас ищет Бувье. Вас ищет Тобби…
— Мне это неинтересно, — тьма вновь рассыпалась легким смехом. — Почему ты Анхельм, Вера?
Рука, державшая меня, ослабила хватку, и я почувствовала, что медленно соскальзываю вниз.
— Альфред Ланге
