Смерть заберет то, что Лилия отняла у нее давным-давно. Она нарушила свое слово, она полюбила. Слезы вырвались на волю. Но они не приносили облегчения. Наоборот, становилось только хуже. Быть может, еще не поздно все исправить? Быть может…
Она обернулась, столкнулась взглядом с Феликсом. Смущенно натянула на себя одеяло. Муж проснулся и смотрел на нее, не скрывая печали.
– У меня не получилось, верно?
Получилось!
Кричала душа. Лилия стиснула зубы, чтобы не произнести это вслух. Она молчала. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания, сердце вылетало наружу. Не слушалось.
– Наверное, глупо было надеяться, что я смогу влюбить в себя такую девушку, как ты, с помощью постели, – хрипло засмеялся Феликс, – если до этого не вышло, то сейчас тем более. Прости меня…
– Тебе не за что извиняться, – выдавила из себя Лили. И это правда. Виновата она. За то, что согласилась на этот брак.
Феликс протянул к ней руку и коснулся волос. Улыбнулся, но глаза остались неподвижны. Боль от разлуки. Она вновь причинила ее другому и испытала сама.
– Я оформлю развод, как только Ави поправится. И ты сможешь вернуться к родителям, – прошептал он.
Порывисто натянул на себя брюки, подхватил рубашку и ушел. На тумбочке остались два бокала вина: один – полный, другой – пустой. Лили смотрела на них почти с отвращением.
Вот и все. Возможно, развод спасет Феликса. Так будет лучше. А потом, когда истечет срок, Лили напишет ему письмо и расскажет свою историю. Историю о маленькой девочке, которая хотела спасти мать, но обрекла себя на одиночество. Историю о девушке, которая влюбилась в графа и принесла ему одну боль. Историю о женщине, чье сердце жаждало любви, но так и не получило.
Феликс вертел в руках стакан с виски, раздумывая: выпить залпом или растянуть удовольствие. Жизнь скатилась на самое дно. За последние дни сестра превратилась в нелюдимую незнакомку, которая напрочь отказывалась уезжать из поместья.
«Я чувствую себя замечательно».
Ее дерзкие слова до сих пор звенели в ушах.
А Лили… При мысли о жене сердце наливалось стальной тяжестью. Такая холодная, такая равнодушная даже в постели. Феликс уронил голову на руки. Он и подумать не мог, что жизнь наградит его безответной любовью. Его попытки рушились о каменную стену, которую Лили тщательно возвела вокруг сердца. И от этого хотелось напиться. Вновь.
Дверь осторожно заскрипела, и Феликс вздрогнул. Замутненным взором посмотрел на дворецкого.
– Извините, Ваше Сиятельство, я стучался, но вы не отвечали.
Феликс нахмурился:
– Что произошло?
Дворецкий понуро опустил рыжую голову, затем нерешительно посмотрел на Феликса. У него ухнуло сердце вниз. В глазах дворецкого стояли слезы.
– Ваше Сиятельство, позвонил отец господина Тишина, – почти шепотом произнес мужчина.
– И? – рявкнул Феликс. Кровь ударила в голову.
– Господин Тишин погиб, – омертвевшим голосом договорил дворецкий.
Мир рассыпался на части.
Глава 22. Копия Амели
Русамия. Велидар. 1859 год
Ты не можешь запереть меня в спальне, как ненужную вещь!
Кир затащил Вивьен в комнату и швырнул на кровать, а затем повернулся к двери, но ему в спину прилетели подушка и дикий визг.
– Ты обещала, что не будешь предпринимать каких-либо действий, – он резко обернулся к девушке. – Но мало того что ты полезла знакомиться с князем, еще и показала ему свое лицо! Если бы я не увел тебя, неизвестно, чем бы закончилась ваша встреча.
Вивьен сползла с кровати, запутавшись в пышных юбках, и чудом устояла на ногах. Перевела дыхание:
– А что ты предлагаешь делать? Он – убийца моих родителей. Он – Глава Секты. Кир, я не могу, как ты, отпустить месть. Если я не дам ей выход, она сожжет меня изнутри.
Она почти умоляла.
– Что ты просишь от меня? – Кир ослабил воротник рубашки и снял с шеи безвольно повисшую маску. Устало бросил ее на стул. – Убить Орфелиуса?
– Нет. Я прошу не мешать мне.
Вивьен осторожно шагнула к мужчине, потом еще один неуверенный шаг. Приблизившись вплотную, протянула руку к его напряженному лицу и пальцами провела по щеке. Кир перехватил ее кисть и прижал к губам. Его синие глаза налились чернотой.
– Не хочу потерять тебя, Вивьен.
– Ты и не потеряешь. Отец хорошо подготовил меня.
– Он не растил из тебя убийцу.
Кир прижал Вивьен к себе, выдавливая из нее остатки воздуха. Объятие скорее дарило безумное отчаяние, чем любовь, и когда он ее отпустил, она даже испытала облегчение.
– Ты хочешь есть? – устало спросил мужчина.
Он и правда выглядел так, словно прошел Русамию пешком вдоль и поперек.
– Нет.
– Хорошо. – И Кир направился к двери.
– Что ты делаешь? Закроешь меня здесь?
Вивьен метнулась к нему и в последний момент успела схватиться за ручку, когда Кир уже закрывал дверь снаружи. Он сердито прищурился, а шрам на правой брови в полумраке еще больше бросался в глаза, добавляя лицу жестокости.
– Ты наказана, Вивьен. Я хочу, чтобы ты переосмыслила свою жизнь и решила, что для тебя важнее: месть или будущее со мной? Потому что помогать тебе в убийстве я не собираюсь. Я лучше разобью проклятую статуэтку, невзирая на возможные последствия, лишь бы защитить тебя.
– Ты не посмеешь! – вскрикнула Вивьен и потянула дверь на себя, но безуспешно. – Я ее спрятала. – Она напоминала себе капризного ребенка. Любые слова, которые срывались с ее губ, звучали жалко.
– Найду, – отчеканил Кир и захлопнул двери.
Звук поворачиваемого ключа отрезвил Вивьен. Она еще раз яростно дернула дверь, но та будто приросла к стене.
– Мерзавец! – закричала она и стукнула кулаком по гладкому отполированному дереву.
Слезы обиды противно защипали глаза. Ей было омерзительно все. Она сама, Орфелиус, статуэтка, жизнь. Вивьен вернулась к кровати и обессиленно рухнула на нее. Нет сил даже расшнуровать корсет. А в голове продолжала вертеться фраза Кира: он не растил из тебя убийцу.
Вивьен уткнулась лицом в подушку, пытаясь перебороть ненависть к князю. Но это было выше ее сил. Да, отец не хотел, чтобы Вивьен стала убийцей. Но у нее нет иного выхода. Пока жив князь, будет мертва она. И воскреснет лишь с его смертью.
– Что для тебя важнее, – шепотом повторила вопрос Кира, – месть или будущее со мной?
Истерический смех смешался со слезами. Для нее важно и то, и другое. Как он не понимает! Ведь он был на ее месте, тогда почему не хочет помочь?
Вивьен со злости ударила подушку. Если Кир думает, что удержит ее взаперти, значит, он глуп как пробка. Она встала с кровати и оправила зеленое маскарадное платье. Перья смялись, и теперь оно и правда напоминало павлиний хвост. Вивьен подошла к окну и сердито раздвинула шторы. Снаружи белел снег. Несмотря на позднюю ночь, он светился легким кружевным покрывалом, накрывающим деревья и здания. А парк
