– Да? – сказала Валка в наручный терминал, пригнув голову и отвернувшись.
Я оглянулся на нее, удивленно приподняв брови. Схоласт поступила точно так же. Валка прижала палец к виску, прислушиваясь к наушнику с костной проводимостью, врезанному в кожу прямо у нее под ухом.
– Мы скоро будем, сэр.
Закончив разговор, она посмотрела на нас и объявила:
– Это Эломас. Площадка для лагеря расчищена.
Глава 64
Большой мир
Суровая походная жизнь выглядит немного иначе, когда один из твоих спутников – рыцарь. Жилище сэра Редгрейва в нашем небольшом поселении представляло собой одноэтажную сборную конструкцию площадью около полутора тысяч квадратных футов. Внутреннее убранство живо напомнило мне кабинет графа в Боросево – белая керамика и черное стекло, только оцарапанное и испачканное за то время, что оно простояло под ударами летних бурь. И Бинах, и Арманд имели фиксированные полярные орбиты, так что приливы в этих южных широтах значительно превосходили мягкий подъем воды в тропическом Боросево. Шли недели, я сопровождал Валку и сэра Эломаса в походах на несколько миль вглубь пещерного тоннеля, больше мешаясь под ногами, чем принося какую-то пользу.
Эломас взял с собой троих слуг, когда мы уезжали из его родового владения Глубинный Источник. Первый – его внучатый племянник Картик Веиси, юноша приблизительно пятнадцати лет, исполнявший при деде обязанности оруженосца. Вторая – горничная из местных, а третий – повар – внепланетник с далекой Ашеры. Как только мы вернулись в лагерь, Картик поставил на низкий столик блюдо с жареной рыбой, помидорами и зеленью. Дом рыцаря, при своих небольших размерах, был основательно обустроен – с кухней и душевой комнатой, отделенными от столовой, которая служила одновременно и кабинетом. Пол покрывали тавросианские ковры в два дюйма толщиной, с узорами из синих и красных мандал. В юности сэр Эломас совершил много дальних путешествий, начиная от Джадда и Внешнего Персея и заканчивая самым сердцем Империи – Шпорой Ориона, а также колониями в Стрельце и Центавре. Он пролетел по огромной дуге, пересек весь заселенный сектор Галактики, а затем вернулся к семье своей племянницы на Эмеш, неподалеку от ядра Галактики, на самом краю освоенного человечеством космоса. Ах, какая у него была жизнь…
Пожилой рыцарь выдвинул стул для Валки и ловко подставил второй для Тор Ады, прежде чем схоласт успела за него ухватиться. Только когда обе женщины заняли места, а я устроился на свободном сиденье, сэр Эломас сел сам и сказал:
– Картик, принеси, пожалуйста, вина.
– Да, сэр.
Оруженосец вышел, кивнув мне на ходу и пробормотав:
– Милорд.
Такие ужины вошли у нас в привычку: Эломас, Валка и Ада – как руководители раскопок, и я – как почетный гость. Каждый вечер мы вместе проводили по два часа за разговорами, а затем расходились по своим жилищам.
– Угощение выглядит великолепно, сэр, – сказал я, взяв румяную булочку из хлебной корзинки. – Еще раз спасибо.
Сэр Эломас налил чаю из фарфорового чайника сначала себе, а затем Тор Аде.
– Я всегда считал, – начал он, произнося что-то в этом духе каждый раз, когда мы собирались за столом, – что еда предназначена для того, чтобы ее с кем-то разделить. Прошу вас, прошу.
После этого Ада пустилась в описание проделанной за день работы, которая на ранней стадии в основном заключалась в очистке затопленных участков.
– По правде говоря, – признался я, – боюсь, что от меня не больше пользы, чем от обычного туриста. Мой опыт ограничивается лингвистикой и умением становиться у кого-нибудь на дороге.
Рыцарь и обе женщины коротко рассмеялись.
– Чепуха, мой мальчик, – пророкотал Эломас. – Чепуха! Марос рассказал мне, что вы помогли запустить помпу в тоннеле В. «Я бы не справился без Марло», – сказал он. Слово Редгрейва!
Я улыбнулся и аккуратно очистил рыбу, которую Картик положил на мою тарелку.
– Очень любезно с вашей стороны, но я всего лишь перехваленный подсобный рабочий, – я отложил нож и скрыл свое разочарование за глотком воды, – и все же я хочу еще раз выразить вам благодарность за то, что пригласили меня сюда.
Пожилой рыцарь поставил чашку на стол и принялся без особых церемоний отделять рыбью голову.
– Вы определенно оживили обстановку. И после того, что вы сделали с этим негодяем-священником…
Он печально покачал головой. Его озлобленный тон явно встревожил Тор Аду, но ей потребовалось всего мгновение, чтобы вернуть свойственную схоластам невозмутимость.
– Вам известно, что я в свое время сам был дуэлянтом? Так вот, как-то раз я гостил у одного мандарийского советника. Он служил в какой-то биоинженерной фирме – ныне, рад сообщить, не существующей, – которая специализировалась на индивидуальном производстве гомункулов. Главной продукцией этой индустрии, как вы понимаете, были наложницы. – Его передернуло при этом слове, но я не стал возражать против продолжения рассказа. – Видите ли, боюсь, что я обидел за обедом одного из младших сотрудников фирмы. Просто пошутил насчет того, что он предпочитал, скажем так, работать с самим собой.
– С самим собой, сэр? – переспросил юный Картик, усаживаясь в дальнем углу стола со своей порцией рыбы.
– Намекая на то, что он клонирует самого себя, разумеется! – с самым серьезным видом ответил сэр Эломас. – Отвратительный порок, но мандари как раз и имеют дело с отвратительными пороками. Как вы сами можете представить, этот парень вызвал меня на дуэль, и… в общем, вот он я, здесь, так что…
Он наконец-то обезглавил рыбу, разрубив позвоночник, и принялся нарезать остальную часть, которая оказалась нафаршированной помидорами, шпинатом и прекрасной брынзой.
– Нет нужды добавлять, что советник стал смотреть на меня косо, после того как я убил его подчиненного. А когда мои подозрения в его автосодомии подтвердились…
– Он попытался убить вас? – спросила Валка, справившись – более аккуратно – с тонкой работой по разрезанию своей рыбы.
Доктор улыбнулась поверх стакана с водой. Как и я, Валка терпеть не могла чай. Одна из тех мелочей, которые позволяли мне чувствовать, подсознательно и глупо, что между нами больше сходства, чем различия.
Эломас энергично кивнул:
– Отравить! Можете себе представить? Как оригинально! Это хорошо, что вы здесь, Марло. Живой и здоровый. Священники любят пользоваться ядом, и у старой Лигейи долгая память.
Я доел порцию, и Картик убрал мою тарелку. Мне редко доводилось видеть таких исполнительных оруженосцев.
– Как давно вы здесь работаете? – обернулся я к Валке.
Доктор отрезала кусок – ела она медленней, чем остальные, – и сказала:
– Четыре местных года, но наводнения прерывают работу.
– После тех ужасных штормов в шестьдесят восьмом, правильно? – скривился Эломас, разрезая рыбу. – Злющие были штормы. Энергосистема
