Валка прожевала и кивнула:
– Да, именно так.
– Но эта планета была заселена почти тысячу лет назад. Наверняка здесь уже нечего искать.
Эта мысль беспокоила меня с самого прибытия, с тех пор как у меня появилось время на прогулки по Калагаху. За прошедшие недели я не заметил в развалинах ничего интересного, кроме самих черных коридоров. В этой пещере призраков не было ни предметов культуры, которые я мог бы изучать, ни живых обитателей.
Тор Ада взялась ответить мне:
– Да, она тысячу лет находилась в руках Империи, но до этого принадлежала Норманскому Объединенному Содружеству Эмеша. Только Земля и император знают, что они увезли или распродали.
– Нет, – возразила Валка, наконец-то позволив унести то, что осталось от ее рыбы. – Нет, нигде не упоминается о вторичных артефактах, найденных в каком-либо из сооружений, построенных Тихими.
Она прокашлялась и перешла на родной тавросианский.
– Предположительно, Тихими, – поправила Ада, подняв палец. – Нам нечем подтвердить гипотезу о Тихих, учитывая то, что Капелла контролирует все сведения о вымерших расах ксенобитов в пределах своей зоны влияния. Мы можем так никогда и не узнать, правда ли это. И все, что мы здесь найдем, тоже будет конфисковано, как только Капелла дотянется сюда своими когтями. – Ее заурядное патрицианское лицо помрачнело. – Калагах – небольшой объект, и, похоже, Капелла не желает присутствия стражей здесь, в Вуали. Слишком дорого. Но это также означает, что они не видят в Калагахе большой опасности с точки зрения теологии…
Она искоса посмотрела на меня, словно опасалась, что я объявлю ее еретичкой. Я ободряюще улыбнулся.
– Их люди обследовали Калагах в первое же столетие оккупации. Они терпят нас лишь потому, что уверены в безрезультатности наших поисков. И вам не позволят уехать отсюда с какими-либо записями или заметками, за исключением того, что останется в вашей памяти.
Последние слова она адресовала Валке, которая только улыбнулась в ответ в своей загадочной манере, – словно этим двум женщинам была известна какая-то тайная шутка – и постучала длинными пальцами по столу из искусственного дерева.
– Все постройки Тихих, которые я посетила, были пусты уже в момент обнаружения. Возможно, норманцам здесь с самого начала не на чем было нажиться, разве что на продаже билетов для осмотра тоннелей.
– Точно! – согласился Эломас. – Норманцы определенно знали, как извлечь прибыль из чего угодно. – Он опустил свою чашку. – Кстати, о внепланетниках. Скоро должны прилететь джаддианцы?
Он оглянулся на Аду, та сделала торопливый глоток и закашлялась.
– Да, сэр. В ближайшие две недели, если не ошибаюсь.
– Очень хорошо. Знаете, я уже сотни лет не был в Княжествах.
Рыцарь повернулся ко мне, размахивая бокалом и указывая на него пальцем:
– Марло, вы должны побывать в Джадде или хотя бы в одном из его миров. На Самаре, например. Замечательные люди, правда.
С кухни вернулся Картик. Выглядел он непривычно подавленным. На его неприметном лице застыло отстраненное выражение, но я не сразу заметил это, увлеченный рассуждениями Валки о политике Капеллы. Они вели дело очень рационально, железной рукой контролируя знания во всей Империи и даже в Джадде, где иконы и Мать-Земля не были единственными богами. Капелла начинала как имперская пропагандистская машина и средство для обуздания лордов-палатинов, но постепенно разрослась за пределы Империи и действовала теперь бесконтрольно, не нуждаясь ни в чьем одобрении. Даже император преклонил колени перед алтарем Капеллы и получил корону и скипетр из рук служителя синархии.
– Что случилось, мальчик? – спросил Эломас, первым заметив посеревшее лицо оруженосца.
Картик замер в нерешительности, переводя взгляд со своих ботинок на рыцаря, но все же робко шагнул вперед.
– Выкладывай, Картик!
Испуганный мальчишка вытянулся в струнку:
– Волна, сэр. Орсо и Дамара слушали ее на кухне. Там… – Он мельком взглянул на Валку, а затем уставился на меня.
– Давай, мальчик, это ведь просто слова. Свяжи их вместе, и побыстрей!
– Нападение, сэр. Сражение.
Он смотрел на меня, хотя и обращался к сэру Эломасу.
Кем бы ни был старый рыцарь – франтом, дуэлянтом, но только не солдатом.
– Сьельсины? – побледнел от ужаса Эломас.
Картик только кивнул. Сколько тяжести в одном коротком жесте. Тяжести, переворачивающей миры.
– Где?
– На краю системы, – ответил Картик, дернув кадыком.
– Ты шутишь, – произнес Эломас и встал, едва не опрокинув в спешке стул, зацепившийся острыми ножками за толстый цветной ковер. – Через секунду запись будет здесь.
Мы погрузились в мрачное молчание. Годы слухов, что приносили в Мейдуа торговцы, воззвания Капеллы, сообщения, которые получали от легионов советники отца, – все они сошлись вместе в один момент, упали, словно костяшки домино, и обернулись реальностью. Я посмотрел на стол, жалея, что не могу превратить воду в вино, как магус из легенды.
Все динамики в сборном домике щелкнули одновременно, донося до нас слегка дребезжащий голос диктора, зачитывающего подправленное цензурой публичное сообщение по планетарному радио. Глубокий голос, срывающийся от нервного напряжения.
– …Тридцать три часа назад совместными действиями Орбитальных оборонительных сил Эмеша и Четыреста тридцать седьмого легиона Центавра под командованием рыцаря-трибуна Райне Смайт в гелиопаузе[25] уничтожены силы вторжения сьельсинов, ознаменовав тем самым еще одну славную победу…
Я не услышал продолжения, только тишину, словно находился в центре урагана. Валка сморщила нос, между ее выгнутых бровей пролегла складка. Признаюсь, что доля точно такого же презрения вскипела и во мне. «Еще одна славная победа». Я понимал, кто написал это сообщение, логофеты из Министерства народного просвещения. Жалкие людишки, мелкие циники, испытывающие неприязнь к ближним. Чуткое ухо без труда улавливало холодный расчет за каждым словом, как рыболовные крючки в сознании. Мы все были такими, но у большинства из нас хватило порядочности не делать на этом свою карьеру.
Сжимая стакан, я слушал трансляцию. Представлял, как поврежденные корабли сьельсинов транспортируют к Боросево, как складывают перед иконами в городском храме тела и оружия чужаков. Потом будет еще один триумф, который на этот раз пройдет через весь город, по всем улицам и каналам. Я видел, как у меня на глазах снова и снова обезглавливают Макисомна, слышал, как гремит из динамиков глубокий бас графа Матаро: «Народ мой, это великий день для Эмеша! Враг стоял у наших ворот, собираясь разрушить наш дом! Пусть это будет предупреждением для всех чудовищ, обитающих во Внешней Тьме! Мы не дадим…»
Я сидел в маленьком домике на краю света, над черными тоннелями Калагаха, и мне казалось, будто бы вообще ничего не произошло. Если бы повар Орсо не слушал планетарное радио, если бы очередной шторм заглушил сигнал, если бы приемник просто-напросто был настроен на другой канал, наш вечер бы не изменился, и все вокруг тоже. Мир огромен, а планетная система еще больше. Какой бы близкой ни была опасность, Эмеш не пострадал. Удивительно, как большой мир отбрасывает тень на нас,
