Валка опустила голову с чересчур огорченным видом:
– Понимаю. Имперские секреты.
Для любого, кто знал ее, такая внезапная покорность судьбе была бы равнозначна пощечине. Я едва не выронил стакан, но в последний момент подхватил его, продолжая удивляться ее реакции. На мгновение она стиснула зубы, мышцы на висках напряглись, веки опустились. И вдруг свет со щелчком погас, оставив нас в темноте. Еще один из регулярных перебоев с энергией в замке. Я расстроился, опасаясь, что кондиционер выйдет из строя и мы вспотеем в душной темной комнате.
Она подняла голову и выгнула брови, снова став прежней Валкой.
– Я совсем забыла про эти глупые штуки.
– Какие?
– Камеры. Пройдет несколько минут, прежде чем они снова заработают.
«Камеры».
– Ох.
Мне потребовалось время, чтобы до конца осознать смысл ее слов. Но когда я понял, вспомнил, у меня глаза на лоб полезли. Десять тысяч глаз закрылись.
– Как вам… – Я бросил взгляд на контрольную панель: крохотный красный огонек рядом с камерой погас. – Вы уверены?
– Полностью. – Она постучала себя по виску. – О чем мы должны поговорить? Убийство? Измена?
Кровь отхлынула от моего лица, я вскочил на ноги. Валка рассмеялась, по-настоящему рассмеялась и показала на меня пальцем:
– Ух, видели бы вы свое лицо!
Она потерла глаз, а затем снова постучала по виску:
– Я это сохраню для себя, Марло.
Мне было не смешно.
– Вы с ума сошли? – процедил я сквозь зубы.
– Нет, это вы вели себя как сумасшедший, – она наградила меня самой язвительной из своих усмешек, – никто меня не слышал.
Я остался стоять, уверенный, что через мгновение охранники вышибут деревянную дверь штурмовым тараном и ворвутся внутрь, сверкая оружием. Однако ничего страшного не случилось.
– Но как? – спросил я, глядя на погасший огонек на панели кондиционера. – Электричество – это ваша работа?
Валка в третий раз постучала по виску:
– Нейронное кружево.
Эти слова она произнесла еще при нашей первой встрече.
– Я понятия не имею, что это значит.
Она прошипела что-то неразборчивое на своем языке, а затем сказала:
– Я все время забываю. Вот.
Валка повернулась спиной и длинными тонкими пальцами развела в стороны темно-рыжие волосы на затылке:
– Потрогайте здесь.
– Что? Я…
– Просто потрогайте.
Я прижал пальцы к основанию ее черепа. Там был какой-то бугорок, размером с горошину. Сквозь пряди волос я различил на фоне бледной кожи что-то белое и блестящее, как фарфор. Я не знал, что это такое, и не знал, что сказать, просто стоял в смущенном молчании, все еще касаясь рукой ее волос.
– На Тавросе нам его устанавливают еще в детстве, если у родителей есть социальный кредит. Можете уже убрать руку.
Я отдернул ладонь, словно меня ударило током.
– Да, простите, – пробормотал я, пряча глаза. – Но что… это такое?
Я еще не успел закончить вопрос, а обрывки моего культурного багажа уже шептали мне в ухо: «Демониак. Ведьма. Колдунья». Несомненно, это была машина. Осквернение своего тела машиной. Валка запятнала себя одной из Двенадцати скверн, главных грехов, за которые Капелла казнила любого – любого – без суда и долгих раздумий. Я внутренне сжался, ощущая инстинктивное религиозное желание очиститься. Но одно я знал точно: Валка не разыгрывала меня, утверждая, что камеры наблюдения отключены. Не могу сказать, как ей это удалось, но она не открыла бы свою тайну, не будучи уверенной, что находится в безопасности.
«Я боюсь, – сказал я себе. – Боюсь Валку».
Страх отравляет, но кем бы я ни был, все же справился с ним.
– Вы можете так просто… – я повел рукой к потолку, – сделать это?
Ее смех обрушился на меня, как волна.
– Вовсе не «так просто», – Валка скорчила гримасу, – это отнимает много сил.
Она скрестила ноги, улыбка постепенно погасла на ее кремовом лице.
– Но зато получаешь кое-какие преимущества, – добавила она.
Я подался вперед с таким же воодушевлением, с каким благополучный школьник слушает ужасные истории:
– Какие, например?
Золотистые глаза сверкнули.
– Не сейчас. Вы хотели о чем-то рассказать?
– Мм?
Я стал тенью самого себя, придавленной к земле и распростертой по Вселенной истинного смысла, искаженной релятивистским тяготением произошедших событий.
– Ах да! Тихие.
Почти все, что я узнал, вылетело у меня из головы, смытое демонстрацией дьявольской силы этой женщины. Но в конце концов я рассказал ей о своих открытиях. Повторил слова Уванари о том, что сьельсины прибыли на Эмеш не для войны, а чтобы помолиться в залах Калагаха. Поэтому они и посадили свой поврежденный корабль именно возле развалин – единственного нужного им места на всей огромной планете, – чтобы умереть в пещерах своих мертвых богов.
– Почему они не повернули назад, когда был атакован их корабль-разведчик? – спросила Валка, расправляя свой жилет землистого цвета.
– Думаю, сьельсины что-то искали, – ответил я. – «Они не здесь».
Валка удивленно приподняла брови, и я повторил слова ичакты на его родном языке:
– Rakasuryu ti-saem gi. Вот что оно сказало. Они могли что-то искать. Культура сьельсинов основана на грабеже других миров. Вот почему они сражаются с нами – из-за ресурсов. До нашего появления они паразитировали на добыче своего флота. Вполне разумно, что они вывозили технологии Тихих отовсюду, где находили.
– Какие технологии, Адриан? – покачала головой Валка. – Вы же видели Калагах. Это просто камни.
– Может быть, только на Эмеше. Но мне не верится, чтобы во всех развалинах в этой части Галактики было так же.
Я не стал напоминать о своем видении. Не хотел о нем говорить. Никогда больше.
– Я была на Садальсууде, на Рубиконе. Там ничего нет. Мы даже не знаем уровня их развития. Они не оставили ничего.
Одержимость боролась с распростертой по земле тенью разочарования. Я выпрямился и откинул с лица длинные волосы.
– Ничего, Валка, что мы смогли понять, но сьельсины… сьельсины развивались в окружении всего этого. Они могут знать что-то, неизвестное нам.
Она долго молчала, понурившись, и наконец кивнула:
– Ну хорошо, что вы…
Ее прервал внезапный стук в дверь, и я замер. Валка тоже застыла, широко раскрыв глаза:
– Вы ожидаете кого-то?
Не найдя слов, я сумел лишь покачать головой. Пришлось дважды сглотнуть, прежде чем ко мне вернулась способность говорить.
– Вы уверены, что отключили камеры своим… как там оно называется?
Похоже, Валку задели мои слова, но она не стала тратить время на обиды.
– Вам лучше… – Я постучал по затылку, намекая на деймона, спрятанного у основания ее черепа. – Мы поговорим позднее.
– Да, так будет лучше.
Как и в случае с Валкой, я понимал, что пришедшего тщательно проверили два гоплита графа Матаро, стоявшие в коридоре, словно экспонаты на выставке оружия, и потому открыл дверь без всяких опасений.
– Сэр Олорин! – Мне с трудом удалось скрыть удивление в голосе. – Чему я обязан такой чести?
– Не чести! – ответил гость и добродушно махнул рукой с темной бутылкой. – Удовольствию! Мне сказали, что я легко найду вас, стоит только отыскать охранников.
Он одарил невероятно зубастой улыбкой стоявших по струнке с обеих сторон двери гоплитов в шлемах и плоских
