— Сюда, — указал на лежанку хозяин. — Лечи, ведьма. В долгу не останусь.
Знахарка отвернула край одеяла, склоняясь над бесчувственным телом девицы. Убрала со лба прядь волос, ощупала лицо, руки, ноги. Принюхалась и горестно вздохнула:
— Куцита. Только не пойму, почему она дышит до сих пор? Спит.
— Значит, не ошибся я — отравили. Исцелить сможешь?
— Раз не преставилась, значит, не отпускает Всевышний. Или проглядел, как меня.
Старуха пошла вдоль стены, пришепётывая, ощупывая искривлёнными цепкими подвижными пальцами свисающие вязанки растений.
— А вы ступайте, хозяин. Вы мне без надобности. Вот только подсобил бы кто разоблачить её. Не смогу сама, сил не хватит, — она сняла несколько пучков сухой травы, ковыляя к печи, заливая их водой из кипящего котелка.
У Бригахбурга отлегло от сердца. Появилась надежда.
— Девку пришлю. Говори, что ещё тебе надобно? Доставят тотчас, — подошёл он к лежанке, всматриваясь в лицо Птахи, на котором играли всполохи огня из печи. Оно пошло ржавыми пятнами или ему кажется?
Старуха засуетилась:
— Ну, так подвезите простыни мягкие да полотенец, масла оливкового да мёда поболе, одеяние ей другое, просторное.
* * *У въездных ворот Бруно ждал возвращения отряда из деревни.
— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — метнулся он к Бригахбургу, хватая его коня за узду.
— Ты о чём? — соскочил с вороного Герард, бросая поводья на седло, быстрым взором окидывая пустующий двор. — Франц где? Идём, — кивнул командующему, — с лекарем нужно закончить.
— Наташу у ведьмы оставил? Что она сказала? — не дождавшись ответа, повысил голос: — Герард, не отмалчивайся, тебя спрашиваю!
— Погоди, сначала нужно туда отправить девку в услужение, — он поспешно пересёк зал, отворяя дверь в кухню: — Клара!
— Хозяин, фрейлейн Клара только что понесла питьё графине, — раздалось из полумрака.
По лестнице спускался Франц. Сиятельный махнул ему:
— Поднимись к графине, скажи экономке, пусть придёт в кабинет.
Ноги сами несли Бригахбурга в комнату русинки. У стены в коридоре возвышался ящик лекаря. Остановив на нём взгляд, Герард обернулся к рыцарю:
— Нового лекаря в замок надо.
— Где его взять?
— Пока найду, пусть все в деревню к знахарке идут, — знал, что многие именно так и делают, подвергнув сомнению правильность лечения замкового лекаря. Признался себе, что давно нужно было заменить Руперта другим.
В покоях иноземки было по-прежнему: светило солнце, у ложа стояли её туфли, со столика свисала косынка. На ней — её оберег. Граф погладил глянцевую поверхность серебра, поднося к губам. Искусная работа. Неприятный запах удивил. Почему простой слиток металла пахнет так резко и неприятно? Странно.
Бруно терпеливо стоял у двери, не задавая вопросов. Улучшившееся настроение Герарда подействовало на него успокаивающе. Это могло означать одно: Наташа будет жить. Только не давала покоя мысль: за что она попала в подвал? Провинившегося запирали в каморе, давая возможность осознать свой проступок или, когда требовалось время самому хозяину принять решение относительно наказания. Чем же иноземка ему не угодила?
* * *— Клара, отправь в деревню к ведунье служанку, что прислуживала иноземке. Она останется при ней. Собери мягких простынь, полотенец, сорочек. Дай корзину со съестным, туда же кувшин масла оливкового и мёда. Пусть Франц проводит.
Что? Она не ослышалась? Хозяин беспокоится о чужеземке? Клара с досадой прикусила губу:
— Снеди много давать?
— На троих. Завтра свежее дашь. Что графиня?
— Молчит. Иногда плачет.
— Позже я навещу её. Она к Ирмгарду наведывалась?
— Пока нет, хозяин. Я при ней неотступно. Не понимаю я её речи, чего она хочет, о чём плачет. Прислуга чурается её. У меня другие дела есть и я… — хотела добавить, что устала, но ей не дали.
— Пока будет так, — без тени сочувствия прервал её Бригахбург, отворачиваясь. — Выполняй, что велено.
Он открыл дверь в коридор. У стены Франц, присев на корточки и опустив голову, рассматривал что-то в руке.
— Что у тебя?
Пацан подбежал, протягивая на раскрытой ладони коричневое семечко:
— Ничего больше не нашёл. Только вот ещё одно.
— Пойдёшь к ведунье. Клара всё скажет.
Мальчишка всегда был под рукой. Десятилетний бастард графа души не чаял в своём хозяине. В замке Франц появился в шесть лет, когда от сильной простуды умерла его мать. «Сгорела» быстро и тихо. Отчим нашёл другую женщину и переехал в соседнюю деревню. Тогда хозяин и принял решение оставить мальца в замке, не дожидаясь положенного срока, держа его подле себя на побегушках. Помимо выполнения заданий приставленного к нему старейшего из замковых рыцарей для обучения военному ремеслу, Франц подглядывал за всеми, стараясь быть полезным своему божеству. И Герард привязался к нему, иногда неосознанно высматривая вихрастую светлую головёнку среди челяди, не без удовольствия отмечая, как вытянулся мальчишка за последний год.
— Идём в пыточную, — обратился его сиятельство к командующему, безучастно сидевшему за шахматным столиком у камина. Сунул девичий оберег в мешочек с монетами на своём поясе, сразу значительно потяжелевший. — Кликни двух воинов и Ланзо. У него и мёртвый заговорит.
Глава 22
Слух резанул громкий звук открываемого засова. Факел осветил пыточную. Руперт сидел на полу у стены, вытянув ноги и свесив голову на грудь.
Граф приблизился к мужчине:
— Поди сюда, лекарь. Расскажешь всё без промедления — пытать не буду, — тот не шелохнулся. — Спишь, что ли? — Герард пнул его ногой в бок.
Руперт медленно завалился на камни пола.
— Факел сюда! — склонился Бригахбург над пленником, разворачивая его к себе.
Из груди мужчины в области сердца, загнанный по самую рукоять, поблескивая рубином, торчал кинжал. Вокруг лезвия расползлось тёмное пятно.
Бруно присвистнул:
— Собаке — собачья смерть… Кто ж знал… Нужно было охрану выставить. Кинжал знакомый, — вытащил он орудие убийства из тела, вытирая лезвие о сукно кафтана убитого, рассматривая.
Его сиятельство забрал у друга кинжал:
— Графини… Так он же был в шкатулке в кабинете.
— Дела-а, — протянул командующий.
— Идём, поговорить нужно.
— Дитриха будем ждать?
— Он не скоро освободится. В деревне у старосты. Потом ему расскажу, — граф обернулся к воинам: — Приберите здесь.
Уже было понятно, что кинжала графини в шкатулке не окажется. Достав пустые ножны, Герард со стуком захлопнул крышку:
— Кто-то вошёл в кабинет, взял кинжал, спустился в подвал и убил лекаря. Что убийца искал в шкатулке? Кинжал попался ему на глаза случайно. Русинку отравил лекарь — это ясно. Можно было бы подумать, что из мести, но раз его самого убили, значит, он мог выдать того, кто велел её отравить. Бруно, зачем кому-то нужно травить русинку? Если сейчас она не умрёт, то будет вторая попытка?
— Она русинка?
Бригахбург вертел в руках кинжал в ножнах, словно не зная, что с ним делать:
— Да. Сама призналась.
— Они непростые, эти русичи.
— Что ты имеешь в виду? — граф проверял содержимое шкатулки. Всё на
