Сколько она в замке? Всего ничего и уже столько произошло. Вся, как на ладони. Пугливая, настороженная. Когда они склонились над тайником, её лицо было так близко. Он слышал лёгкий ускользающий цветочный аромат, смотрел в бездонную глубину глаз с вспыхивающими в них светлячками горящего пламени. Она что-то говорила про свечи, трогала карту, а он не слушал, едва сдерживаясь от желания прикоснуться к её лицу, целовать мягкие сладкие губы, как тогда… Таша… Бригахбург отвлёкся, чувствуя, как участилось дыхание и сильнее забилось сердце.
Поддавшись азарту иноземки, он даже не заметил, как оказался втянутым в игру по её правилам. Она во многом права и нужно это признать. Подметила то, на что никто не обратил внимание. Судя по тому, как быстро она считает и также быстро думает — она горячая и нетерпеливая. Значит, может наделать глупостей, а во всём этом деле нужен холодный расчёт.
Дитриху нельзя ни о чём говорить. Не потому, что он может быть замешан. Брату его сиятельство верил, как себе. Агна? Что он знает о баронессе? Только то, что должен знать о её семье. А о ней самой? Тихая, спокойная, замкнутая. Её не видно и не слышно.
Тяжело вздохнув, граф встал. Тайник… Отчётливо понял, что теперь не так уверен в его надёжности. Позже он навестит сына и посмотрит, что задумала эта маленькая чертовка.
* * *Когда есть желание готовить и закрома ломятся от обилия продуктов, процесс приготовления доставляет одно удовольствие. Главное, чтобы никто не путался под ногами.
Сам факт присутствия в кухне иноземки с требованием предоставить необходимые продукты и посуду, вызвал небывалый интерес не только у кухонных работников. Весть о том, что она будет готовить, разнеслась со скоростью света.
Наташа, рассматривая выставленную перед ней утварь и выбирая подходящую сковородку, обратила внимание, что количество людей около неё значительно увеличилось. При этом они праздно прохаживались по кухне, заглядывали через её плечо, шептались, уютненько устраиваясь на мешках и бочках, улыбаясь друг другу и подмигивая. Пристальное внимание со стороны челяди отвлекало и раздражало.
Девушка не выдержала, обратившись к кухарке:
— Берта, скажите, пожалуйста, а этим всем людям необходимо находиться здесь? Я билеты на бесплатный спектакль не раздавала. Будьте добры, удалите лишних работников, оставив только тех, кому обязательно нужно следить за непрерывностью технологического процесса приготовления пищи.
Кухарка, приоткрыв рот, удивлённо вскинула и так высокие брови. Похлопав глазами, однако, быстро догадалась, чем недовольна госпожа. Одного её зычного окрика оказалось достаточно, чтобы в кухне осталось четыре человека. Они, не отрываясь, помешивали варево именно в тех кастрюлях и бадьях, около которых разогревалась сковорода для приготовления омлета и закипала кастрюля с водой для ленивых вареников. Наташа засомневалась, так ли необходимо их помешивание? Возможно, Берте нужны свидетели на случай порчи продуктов.
Между делом, девушка присматривалась к кухарке, пытаясь представить, какой та была восемнадцать лет назад. Получалось плохо. Мысли вертелись вокруг возможного заговора против графа и поиска убийцы, блуждали по тёмным коридорам замка и дорожкам вокруг него. Казалось удручающим шарахаться от каждой тени и вздрагивать от любого случайного стука или окрика, выматывая себя подозрениями всех вместе взятых и каждого по отдельности, потихоньку сходя с ума. Поимка преступника становилась задачей первостепенной важности.
«Стрекозу» с неё снял лекарь, польстившись на блестящие стразы. Конечно, зажим выглядел презентабельно, сверкал, как новогодняя ёлка, и все думали, что стоит он целое состояние. Чего уж теперь переживать по этому поводу? Дуремар мёртв, «сокровище» надёжно спрятано. Через тысячу лет его найдут археологи и будут удивляться, строить догадки, как со швейцарскими часиками в виде перстня, найденного в Китае в 2008 году при раскопках гробницы пятнадцатого века.
Для приготовления японского омлета Наташа взяла зелень петрушки и укропа. Как же без чесночка? В кладовке отрезала кусочек вяленого мяса и твёрдого сыра.
Готовка не составила особого труда. По реакции Берты и прекративших помешивать в бадьях притихших женщин было видно, что они озадачены не на шутку.
Кухарка настолько увлеклась созерцанием, как госпожа, ловко орудуя лопаткой, плотно заворачивает щедро сдобренную вкусностями тончайшую яичную лепёшечку, что не замечала ничего вокруг. Она почёсывала нос и вслед взлетающим бровям высовывала кончик языка. Видя, как старательно закатывается блинчик, пальцы её рук подрагивали — как у пианистки — в желании помочь.
— Не отвлекайтесь, мешайте своё, — напоминала иноземка работницам, махая перед их носами лопаточкой. Всё же такое навязчивое внимание ей не нравилось. Секрет приготовления хотелось оставить в тайне. Да где там! Наблюдатели впитывали новые знания, как песок дождевую воду.
С творожными варениками Наташа справилась гораздо быстрее.
Всё готово. В отдельную широкую миску положили густую жирную деревенскую сметану. Большое кольцо благоухающей золотистой колбасы украсило серебряную тарелку. Девушка, дав указание всё поместить на поднос, всучила его служанке и отправила её в покои вице-графа. Оставалось забежать за горчичкой. Наташа, успевшая не просто проголодаться, чувствуя головокружение от запахов еды и пряностей, уже зверела от голода, сглатывая беспрерывно набегавшую слюну.
Открыв дверь в покои Ирмгарда, девушка от неожиданности застыла на пороге. В ярко освещённой комнате, придвинув кресло к ложу, сидел Бригахбург. Похоже, сидел давно. Его сын, раскрасневшийся и довольный, улыбался ему. Кива, устроившись у растопленного камина и подслеповато щурясь, штопала.
По комнате расходилось приятное тепло. Каменные стены замка, словно ростовщик, откликались на дождливую погоду, алчно собирая в углах сырость и прохладу.
Ну, конечно, как же Наташа не подумала, что сказав: «Мне нужно идти готовить еду вашему сыну», только заинтриговала его сиятельство! Сама виновата. Может быть, он прав, и здешние благородные девицы не только не умеют готовить, но и не должны?
Служанка, водрузив поднос на столик у кровати, шустро выскочила из покоя.
— Упс! Господин граф, давно не виделись, — подавила вздох Наташа.
Он с интересом рассматривал содержимое подноса.
— Выглядит аппетитно. Кива, подай мне блюдо.
— Хотите присоединиться? — собираясь отчитать его за наглость, девушка прикусила язык. Всё равно никуда не денешься. Он здесь хозяин.
— Надеюсь, это съедобно, — забрал стул от окна Герард. Поставив его возле иноземки, он пригласил её сесть и подмигнул Ирмгарду.
Вице-граф заинтересованно переводил взор с одного на другого. Его Ангел казалась уставшей и чем-то озабоченной, а отца в благодушном настроении он давненько не видел.
Наташа нахмурилась:
— Ладно, нарезайте колбасу и омлет. Только сначала помойте руки и кинжал, иначе я к еде не притронусь и больному тоже не дам. И давно пора хотя бы пару ложек сделать.
— Что это такое? — раздалось из умывальни.
Девушка приятно удивилась. Странно, что
