— Франц, — улыбнулась ему Наташа, — посмотри, что у меня есть. Это тебе.
— А что с этим делать? — мальчишка, приоткрыв рот и высунув кончик языка, рассматривал диковинку на ладони иноземки.
— Ничего. Просто смотреть и вспоминать того, кто дал.
Она поднесла сувенир к лезвию ножа, и он с лёгким щелчком прилепился к нему. Озорник ахнул, расширяя глаза. В них плясали чертики.
— Ну, как, нравится? — можно было не спрашивать. Франц улыбнулся, обнажив косой передний зубик, придающий его улыбке очаровательную изюминку.
В ответ он только кивнул, быстро хватая безделицу, собираясь убежать. Вдруг госпожа передумает и заберёт сокровище?
— Стой, — поймала Наташа его за руку. — Ты знаешь, где Бруно?
— Господин командующий с отрядом ускакал в погоню за фрейлейн Кларой.
Потрепав мальчика по голове, девушка отпустила его, очень надеясь, что рыцарь не обагрит свои руки кровью женщины.
* * *За завтраком стояла гнетущая тишина. Герард совсем не ел, исподлобья всматриваясь в бледное, с тёмными кругами под глазами, лицо иноземки, мучаясь от осознания, что больше никогда не коснётся его.
Она не поднимала глаз, не реагируя на резкие звуки рога за окном, казалась отстранённой и безучастной. Воспоминания минувшей ночи вызывали дрожь. Прикосновения губ Бригахбурга до сих пор жгли кожу, а стыд выедал изнутри — она, имея жениха, позволила целовать себя другому.
Фрося, как всегда, держа осанку, с аппетитом поедала омлет, так похожий на тот, что делала Наташа для вице-графа.
— В полдень едем в деревню, — голос графа прозвучал неожиданно громко.
Наташа вздрогнула. Посещать позорное зрелище она не собиралась. Подняв лицо и встретившись с мрачным взглядом Бригахбурга, обмерла.
— Я не поеду, — откинулась она на спинку стула, чувствуя, как боль сдавливает виски, а перед глазами мельтешат чёрные точки.
— Едут все и это не обсуждается, — встал его сиятельство, пресекая дальнейшие разговоры, не оставляя русинке пути к отступлению.
Когда за ним закрылась дверь, монашка, подавшись к компаньонке, с интересом спросила:
— Ты знаешь, что там будет?
— Там будут наказывать женщину. Кажется, сечь.
Ничуть не смутившись, Юфрозина понимающе кивнула. Для неё видеть подобное было привычным делом.
* * *Наташа сидела у купальни и показывала Грете незатейливый узор вязания спицами. Короткие, они постоянно выпадали из рук девочки, и она злилась, то и дело опускаясь на корточки и выискивая их под скамьёй.
Юфрозина со скучающим видом расположилась напротив, вздыхая:
— Вообще-то ты моя компаньонка, а не няня детей барона.
Девушка подняла на неё глаза:
— Пока для детей подберут новую няню, Грета будет проводить время с нами. К тому же это твои будущие родственники. Могла бы быть с ними приветливее.
— Граф платит тебе за время, которое ты должна проводить со мной, а не с… — запнулась она, глядя на маленькую баронессу. Та, не понимая языка, на котором разговаривали женщины, сосредоточенно считала петли на спице.
— Юфрозина, если честно, я не понимаю, зачем тебе компаньонка? Говорить нам с тобой не о чем. Ты никуда не ходишь. Пожалуй, я откажусь от этой работы. Мне интереснее проводить время с детьми, чем с тобой, — она посмотрела на Грету, которая ответила ей улыбкой. — Я научу её вязать, шить, ещё чему-нибудь.
— Ты не можешь уйти. Я пожалуюсь графу.
Наташа вздохнула:
— Ни с тобой, ни с Бригахбургом я трудовой договор не подписывала и никакими обязательствами не связана. Так что в любой момент могу взять расчёт.
Графиня поджала губы, а девушка подумала, что получилось не так уж и плохо, когда она не стала настаивать на заключении договора.
На лестнице показался Дитрих. Осунувшийся, без привычной улыбки, он выглядел постаревшим. Обменявшись с женщинами приветствием, ссадив дочь со скамьи, сел возле иноземки:
— Грета, сядь на другую скамью, мне нужно поговорить с госпожой Натальей, — он замолчал, всматриваясь в её лицо.
Чтобы заполнить затянувшуюся паузу, Наташа спросила:
— Как себя чувствует Лиутберт?
— Значительно лучше, — развернувшись, Дитрих заслонил девушку от графини и вполголоса заговорил: — Не знаю, что ты сделала с моими детьми, но они только и говорят о тебе. Лиутберт не выпускает из рук сделанную тобой игрушку. У меня к тебе предложение: пока мы дождёмся приезда новой няни, не могла бы ты присматривать за Гретой и Лиутбертом?
— Мне очень нравятся ваши дети, господин барон, но это исключено, и вы знаете почему.
— Понимаю, — согласился он. — Агна через несколько дней отбудет в монастырь на остров Райхенау.
— Вот как… — прикусила губу Наташа. Значит, жену барона ссылают в монастырь на вечное поселение. Таково наказание для титулованной особы. Она читала об этом. Бесспорно, это лучше, чем смерть. Только разрешат ли Агне видеться с детьми? Скорее всего, нет. Как воспримут дети разлуку с матерью? Как и все дети. Она с тревогой глянула на Грету, рассматривающую жука на ветке дикого винограда.
— Мы вернёмся к этому разговору позже, госпожа Наталья, — склонился к её руке Дитрих.
Сверкнул звёздчатый сапфир на его пальце. Девушка заметила в волосах мужчины серебряные нити седины. Несколько дней назад их не было. Она бы не удивилась, найдя такую же прядь в своей голове.
По лестнице спускался Франц. Увидев барона, остановился:
— Хозяин всех зовёт к привратной башне. Пора ехать на круг в деревню.
— Дитрих, пожалуйста, — горячо зашептала Наташа, — можно я не поеду? Мне нехорошо. — Она демонстративно обмахивалась связанным образцом узора.
— Как только наказание свершится, тебе обязательно полегчает, — встал он. Подав ей руку, оглянулся на дочь и монашку: — Графиня, Грета, идёмте.
Девушка с опаской заглянула в карету и принюхалась. Убедившись, что в ней нет следов крови после столкновения в лесу с бандитами, расположилась напротив венгерки. Рассчитывая на утомительную тряску, какую ей пришлось пережить при поездке в телеге, ничего, кроме покачивания, как на качелях, не ощутила. Значит, карета не рессорная. Неужели она устроена на ремнях? Укачивало. Подступила тошнота. Неудивительно, что монашка такая злая. Пока она доехала до замка Бригах, вся доброта из её тщедушного тела вылетела на первой сотне километров, а зло осталось. Оно цепкое и живучее.
Хорошо, хоть ехать было недалеко. В открытое окно Наташа видела сопровождающих их всадников. Бригахбург находился среди них.
В центре деревни, скорее похожем на отсутствие нескольких домов с двух сторон широкой улицы, чётко обозначился большого диаметра хорошо утоптанный круг. Собравшиеся деревенские жители громко переговаривались. Подобное представление было редкостью, и пропустить его никто не хотел.
Ожидающие развлечения посторонились и карета, подъехав открытым окном к кругу, остановилась. Наташа откинулась на стену «сундука», а Юфрозина подвинулась к окну, косясь на компаньонку, недоумевая, почему та не проявляет интереса к происходящему.
Дальнейшие события девушка помнила смутно. По возбуждённым крикам людей догадалась, что стража доставила виновную. Послышался хорошо поставленный мужской голос, расписывающий злодеяния женщины. Затем всё слилось в нарастающий гул, состоящий из свиста хлыста, стенаний жертвы, улюлюканья толпы, хора одобрительных выкриков происходящему и проклятий в
