Дарк Вром шел следом за девочкой. В отличие от нее, он наблюдал не за местностью, а за людьми, пытаясь определить возможную угрозу, но все было спокойно. Тут девочка заметила конюшню и уверенно зашагала к ней. Постояла у входа, медленно прошла вдоль стойл, развернулась у дальней стены и замерла. Стойло, у которого она остановилась, было пустое, так что и скамейка напротив, куда складывали седла, тоже оказалась не занятой. На неё она и присела, медленно осматриваясь. Телохранитель прислонился к стене рядом, терпеливо дожидаясь, когда девочке надоест тут сидеть. Однако та, похоже, нашла для себя занятие и теперь с любопытством наблюдала за лошадьми.
– Здесь убили посла? – догадался Вром.
Он не был уверен, что об этом можно спрашивать, но решил, что если нет, то ему не ответят. Но Призванная играть в молчанку не стала, да ей и самой, похоже, хотелось поговорить об этом.
– Да. Вон там, – она мотнула головой на центр прохода. – Напротив стойла, где стояла его лошадь. Но знаете, что самое интересное? Лошадь посла, на которой он приехал в гостиницу в час ночи, оказывается, находилась там с шести вечера.
Дарк моргнул.
– Это как?
– Вот и мне это хочется понять. Сейчас в посольстве империи пытаются выяснить, а та ли эта лошадь…
Тут раздался сигнал вызова, и девочка поспешно вытащила из кармана пластину.
– Господин председатель…
– Наташа, со мной только что связались из посольства. Вестарий Рок просил передать тебе, что Рик опознал коня. Это именно тот, на котором уехал посол.
– Спасибо, – вздохнула Наташа, дождалась отбоя и вернула пластину обратно в карман. – Ну вот, сами все слышали. Посол приехал в гостиницу на лошади, которая стояла вон в том стойле с шести вечера.
Девочка поднялась, показала рукой Дарку, чтобы тот оставался на месте, и подошла к стойлу. Замерла около него на некоторое время, склонив голову набок и изучая несчастную понурую кобылку, которая находилась там. Подергала запирающую дверцу.
– Эй, что это вы делаете с моим коняшкой? – у двери стоял крестьянин в потертой хламиде и хмуро взирал на девочку.
Наташа покосилась на несчастное животное, на крестьянина.
– Украсть хочу и продать за три дежа, – призналась она.
– Да? – Гнев крестьянина мгновенно испарился. – Готов уступить вам его, госпожа, за деж, а те два, что вы выручите с продажи, пусть останутся у вас.
У стены хрюкнул Дарк и поспешно зажал себе рот, чтобы не расхохотаться. Даже покраснел, бедняга.
– Спасибо, я передумала. – Наташа отошла в сторону.
Крестьянин снова нахмурился.
– Ну, а раз так, то и неча тут стоять. – Он подошел к стойлу, стянул с шеи какую-то кожаную бляху на ремешке и приложил ее к выжженному на дверце рисунку, открыл. – Давай, доходяга, шагай.
Наташа с интересом наблюдала за процессом снаряжения лошадки. Седла, конечно, не было, только хомут. Вот все готово.
– Простите, – Наташа шагнула к крестьянину, который повесил кожаный медальон на вбитый в опорный столб гвоздь и собрался уйти.
– Чего? – недовольно обернулся тот.
– А вы не будете ждать конюха?
– Еще чего. Опять, небось, выпил, ищи его. А за постой я заплатил, все честно.
– Ах, вот как. – Наташа задумалась, и вернулась на скамейку.
Дарк видел, что девочка чем-то очень взбудоражена. Похоже, что-то никак не давало ей покоя. Вот она снова вскочила и подошла к освободившемуся стойлу, закрыла его, сняла с гвоздя амулет и приложила к метке, подергала ограду, снова приложила и открыла. Хмыкнула, отошла чуть в сторону и остановилась у другого стойла.
Дарк с интересом следил, как Призванная моталась от одного стойла к другому и обратно.
– Дарк… Если бы вы убили вот здесь человека, а перед вами стояла оседланная лошадь в открытом стойле, вы бы стали седлать другую лошадь, чтобы убраться отсюда?
– Разве что свою.
– Свою… – тихо пробормотала девочка. – Свою… Ну, конечно же!!! Терять время стоило только из-за того, чтобы не оставлять вторую лошадь здесь. Но если та лошадь принадлежала убийце, то почему то стойло было взломано, а не открыто медальоном?
Наташа отошла к двери конюшни, медленно прошла по проходу, остановилась около места, где убили посла, повернулась.
– Дарк, – прошептала девочка, боясь спугнуть догадку. – Срочно! Разыщите местного конюха и гоните его сюда! Кажется, я знаю, какая именно лошадь стояла в том стойле и почему убийца не мог её тут оставить. Но если это так…
– Я не могу вас оставить, госпожа.
– Значит, пошлите кого-нибудь за конюхом, только побыстрее!
Дарк, поколебавшись, вышел из конюшни.
– Но почему был взлом?.. А потому что… – Девочка лихорадочно достала пластину вызова и от волнения даже не сразу сумела связаться с Матом Свером Мэкаллем. – Господин председатель, это срочно, пожалуйста!
– Да? – тот, уловив волнение девочки, спрашивать ни о чем не стал.
– Вы не могли бы связаться с Вестарием Роком и попросить его кое о чем?
– Я слушаю.
Наташа остановилась около того стойла, которое было взломано. Оно было пустое… и медальон на гвозде не висел.
– Я… – Наташа от волнения не сразу сумела взять себя в руки. – Пусть он еще раз обыщет одежду посла. В конюшне нет медальона, отпирающего стойло.
– Как это нет? Он висел на гвозде, я точно помню, – в голосе Мэкалля слышалось недоумение вперемешку с раздражением.
– И тем не менее! Мы обыскали пояс, кошель, но надо было провести более полный обыск. Каюсь, моя вина, но пусть он сделает это сейчас.
– Ладно, я свяжусь с тобой, как только что-то станет мне известно.
Когда связь оборвалась, вернулся Дарк.
– Я отправил на розыск конюха какого-то мальчишку.
Он с интересом поглядел на замершую девочку. Ее поза напоминала готовую к броску на добычу лису, только выжидающую подходящее мгновение.
Конюх наконец появился. Он вошел, слегка покачиваясь, и не очень уверенно огляделся. Нельзя сказать, что он был сильно пьян, но запах чувствовался.
– И кто меня тут ищ… щет?..
Наташа достала из кармана серебряную монету.
– Я хочу задать несколько вопросов. Не возражаете?
Конюх уставился на монету.
– Я весь к вашим услугам, госпожа.
– В тот день, когда здесь убили посла империи, вы сказали, что это стойло было занято с шести часов вечера.
– Конечно. Я лично ставил сюда коня.
– Откуда вы знаете, что его владелец не уехал, а на его место не поставили другого?
– Дык это… за другого не платили.
– Могли отсюда
