«Она, скорее всего, и есть человек от главного логиста», — решил я.
Четвертого стула в кабинете не было, и сеть мне не предложили.
— Ну что, молодой человек, мы вас слушаем, — Дядькин поправил лежащие перед ним на столе пластиковые файлы, — какие именно у вас претензии к функционированию складской системы? И я, и госпожа Смит, которая специально, чтобы вас послушать, пришла из департамента логистики, — айтишник кивнул в сторону красотки в юбке, — и мой помощник — Марта Хофман, — кивок в противоположную сторону, — мы все во внимании.
— Система слишком сложная, — сказал я.
— Она и должна быть такой, — пожал плечами Дядькин, — в ней реализована масса функций. Что конкретно не устраивает? Может быть, в системе замечены какие-нибудь ошибки? Или сбои?
— Да она регулярно слетает, — ответил я, уже поняв, что услышу дальше.
— И чья же в этом вина?
— Системы. Она слишком сложная.
— А вот по моим данным, система тут ни при чем, — Дядькин взял один из лежащих перед ним листов и передал даме из департамента логистики. — Судя по логам, сбои системы регулярно провоцируют сами операторы.
Смит со скучающим видом просмотрела распечатку и отложила лист.
— Понятно, — протянула она.
На меня Смит даже не взглянула. Похоже, ее маникюр занимал ее куда больше моей скромной персоны. Маникюр, надо сказать, действительно был хорош.
— Так что претензии нужно предъявлять не к системе, а к вашей собственной безалаберности. Ума не приложу, что вы там делаете, что программа регулярно глючит, — подвел своеобразный итог Дядькин.
— Мы делаем ошибки. Потому что система слишком сложная, — упрямо повторил я.
— Молодой человек, я же вам сказал: система в порядке, — повысил голос главный айтишник, — и обсуждать тут больше нечего.
Он вопросительно взглянул на Смит, и та, также не глядя на меня, кивнула.
— Можешь идти, собрание закончено, — сказал мне Дядькин.
Разум подсказывал, что действительно надо просто развернуться и идти — назад, к своему складу, погрузчику, тишине и спокойствию ночных смен. В конце концов, эти люди умнее меня.
И я уже повернулся к двери, когда услышал брошенное мне в спину:
— Только время потратили из-за этого дурака. Мозгов у них там совсем нет.
Я резко развернулся к Смит, и она впервые за всю нашу встречу подняла на меня глаза.
— Вот в этом все и дело. Удивительно, что вы, со своим интеллектом, не понимаете такой простой вещи!
— Чего я не понимаю? — она подняла аккуратную бровь.
«Пожалуй, все-таки ей сорок семь», — решил я, встретившись взглядом с тяжелыми зелеными глазами.
— Что мы там, на складе, просто слишком тупые для этой системы! — выпалил я. — Мы при всем желании не можем разобраться, как с ней работать. Я читал инструкцию раз пять и все равно ориентируюсь в ней очень условно. Конечно, вы тут, в айти, не понимаете, в чем проблема, у вас в отделе просто нет таких приматов, как я и мои коллеги!
— Какой злой мальчик, — снова с издевкой протянула Смит. — Любопытно.
Дядькин, нахмурившись, откинулся на спинку кресла.
— Продолжай, — сказал он.
Я хрипло рассмеялся.
— Что продолжать? Еще раз повторить, что я слишком тупой, чтобы работать с вашей программой? Поймите, я вам не ровня. В свободное от борьбы с системой время я вожу погрузчик. Перемещаю контейнеры из точки А в точку Б. И точку А, и точку Б мне определяет мой бригадир. И записывает все это на листе бумаги, потому что он тоже раньше был таким же водителем погрузчика, как я.
— У них по складу средний коэффициент интеллекта 78 баллов, — впервые заговорила вторая женщина, подняв глаза от планшета, из которого, видимо, и почерпнула информацию.
Брови Дядькина сошлись еще ближе.
— Но в любом случае они же просто пользователи. Тут особых способностей не надо.
— Знаешь, Сергей, у меня два сына, — возразила Марта, — у одного 130 баллов, у второго 87. Поверь мне, они все воспринимают по-разному. Может, парень и прав. Может, мы слишком много от них хотим.
Повисла пауза.
— Хорошо, — нарушила тишину Смит, — мы поняли суть поднятой тобой проблемы. Я признаю, что вопрос заслуживает внимания и обсуждения. Спасибо тебе, и можешь идти. Мы разберемся с этим вопросом.
Вот тут уж действительно было самое время разворачиваться и топать на склад. Но меня уже несло.
— Я хотел бы остаться частью рабочей группы, — не веря своим ушам, заявил я.
Дядькин согласно кивнул, погруженный в какие-то свои мысли, но Смит его не поддержала.
— Думаю, это ни к чему.
Я до скрипа сжал зубы.
— Госпожа Хофман, можно вас попросить назвать средний коэффициент интеллекта по «Зеленому треугольнику», — обратился я к помощнице Дядькина.
Женщина смерила меня задумчивым взглядом.
— Я уже полюбопытствовала. 92, — ответила она.
— А на «Треугольнике» работает шестьдесят тысяч человек, — повторил я услышанную когда-то от советника Май мысль, — и подавляющее большинство из них — такие, как я. Можно даже смело сказать, что «Треугольник» — это и есть мы. Если что, я буду на складе.
В наступившей снова тишине я вышел и на ватных ногах зашагал к проходной.
Я остался частью рабочей группы.
Хофман позвонила мне и пригласила в айти-отдел тем же вечером. Проклиная очередную проявленную инициативу, я вместо следующего дня стажировки на складе поплелся туда. Все познается в сравнении. Теперь даже ненавистное обучение у главного кладовщика казалось таким приятным и родным. Но поздно. Надо было раньше головой думать.
В мои обязанности входило строить запросы и отчеты в системе, имитируя обычную работу на складе, а специально написанная Дядькиным программка фиксировала, сколько времени я убил на очередную операцию и сколько ошибок при этом сделал. А еще Дядькин засадил меня читать мануал и потребовал отмечать все места, которые мне приходилось перечитывать более двух раз. Я злорадно изрисовал жизнерадостным оранжевым маркером две трети инструкции.
В общем, я был подопытной мартышкой. Окружающие же, по какой-то неведомой причине, считали меня революционером. Понял я это с самого утра.
Снова встречавший меня у проходной Влад так восторженно сверкнул на меня очками, что я даже зажмурился. И сразу сообразил, что опять во что-то вляпался.
— Наши все уже в курсе, Кристинка вчера не слезала с телефона, — заговорщицким шепотом сообщил он. — Ты молодец, брат! Мы все за тебя! Ты все правильно вчера им высказал!
— Ты сейчас о чем? — с тоской спросил я.
— Ну, про то, что «Зеленый треугольник» — это мы. Только ты осторожнее, к главному приходили из Безопасности, не лезь на рожон.
Я не нашелся что ответить, но твердо пообещал себе вообще больше никуда не лезть, а любой появившийся в поле зрения рожон обходить по широкой дуге.
По правде говоря, я здорово перетрусил. Мне совершенно не хотелось доказывать Безопасности, что я не верблюд. Стоит
