— Болотника. Ходил лицензию на утопленников проверять. Так он в самой топи спрятался — не проберешься.
— Проверил?
— Проверил.
— Вот. Ты проверил, а на меня кто-то из кустов смотрел, — пожаловалась я и обернулась к пресловутым кустам. — И, похоже, еще смотрит.
Майлс недоверчиво посмотрел на меня.
— Где?
Я показала. Архимаг на мгновение вгляделся и махнул рукой.
— Не бойся. Он не опасен.
— Кто не опасен? — решила все-таки спросить я.
И зря.
— Оборотень.
Грусть-печаль с меня словно рукой сняло.
— Оборотень?! — возопила я, вскакивая на ноги. Одеяло попыталось спикировать в костер, но потерпело неудачу, вовремя пойманное мужской рукой. — Какой оборотень?
— Обычный, серый. Четыре ноги, два глаза, нос и хвост. — Мужчина устало смотрел на меня. — Райена, не разводи истерику! Он за нами еще от водохранилища идет.
— Как от водохранилища? Почему ты мне не сказал? — Я ломанулась было к лошадям, но меня схватили за руку.
— Зачем? Чтобы ты мне раньше такое устроила?
— Да если бы я знала… да если… — У меня не хватало ни слов, ни воздуха в легких. — Я бы с тобой не поехала никогда!
— Райена, я архимаг!
— Тем более! — выдохнула я, на мгновение поднимая глаза. И осеклась. — Я хотела сказать, что…
Серые глаза недобро сверкнули.
— Что ты хотела сказать? — тихо осведомился Майлс.
— Ничего, — выпалила, прикусив губу, — ужинать садись!
Озеро приветливо манило темнотой.
Той зимой снега не было — лишь пепел. Он опускался с неба, кружил в воздухе и тонким слоем укрывал землю. Еды почти не было — разве что четко отмеренный ломоть хлеба раз в два дня. И новости с перевала, где уже несколько месяцев наши маги удерживали марилонцев.
Время безысходности. Качающиеся дни. Последние недели в пансионе.
Именно тогда я впервые узнала, каково это — быть чужой среди своих.
Сидя на берегу, я немного успокоилась. Тихий плеск рыбы, отдаленное пение цикад — и звезды вверху. Я запрокинула голову. Небесная твердь будто разверзлась, являя мне все бриллианты своей коллекции. Маленькие, большие, яркие и не очень, они мерцали в бездонной темноте, приковывая взгляд. Я восхищенно замерла.
— Здесь красивые звезды. — Рейгран подошел почти неслышно.
— Очень. — Я не могла отвести взгляд. — В Майкорсе таких нет.
— В Майкорсе слишком много света. Истинные ценности всегда теряются на фоне навязанных веяний моды, — на мои плечи опустилось одеяло, — зато именно их мы проносим с собой сквозь пространство и время.
— Это ты к чему?
Майлс присел рядом, и я чувствовала рукой тепло. Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Райена, если ты не хочешь поделиться со мной сейчас — я подожду.
— Чем поделиться? — Я повернула голову и, хоть не видела его лица, почувствовала его улыбку.
— Я подожду, — упрямо повторил он.
Утро началось рано. Я открыла глаза, когда красный солнечный диск только продирал глаза, взойдя над горизонтом.
— Доброе утро. — Майлс приветливо улыбнулся.
— Доброе, — потерла я глаза.
— Как спалось?
Вместо ответа я покосилась на кусты. Ночью я пару раз просыпалась от жалобного скулежа и даже в какой-то мере жалела несчастное животное. Правда, до практической части жалости не доходило: выходить за тускло посверкивающую линию магической защиты я не собиралась. Зато возблагодарила архимага, включившего в эту самую линию густой кустарник на краю поляны.
Рейгран истолковал мой взгляд по-своему.
— Он тебя не тронет, — усмехнулся архимаг, упаковывая одеяла в сумку, — не переживай.
— Он голодный. — Я зябко поежилась, утро было холодным. Оглянулась в поисках куртки и обнаружила оную висящей на ближайшем кусте. Ума не приложу, как она там оказалась.
— Ты уснула на берегу, — сумка с легким щелчком застегнулась, — я не стал тебя будить.
Вместо ответа я заглянула под одеяло. Деликатность Майлса мне нравилась, он ограничился одной курткой — тяжелой, кожаной и не посягнул на остальное. Вздох облегчения вырвался из моей груди. Это не укрылось от Рейграна — благо комментировать он не стал, ограничившись понимающим хмыканьем.
Вчера мы долго сидели на берегу. Молча. Расспрашивать дальше архимаг не стал, а мне говорить не хотелось. Признаться, я пропустила момент, когда звездное небо померкло и слилось в размытое блеклое пятно.
А засыпать я всегда умела быстро.
Посетив пресловутые кусты, я проинспектировала заросли на предмет наличия там оборотня (был, гад!) и, присев у костра, занялась завтраком. Запоздало пришедшую мысль о том, как быстро мы с Майлсом спелись в походных условиях, я успешно отмела — тем более что в этот самый момент желудок заявил свои претензии по поводу пропущенного ужина. Поставив на угли котелок, я полюбовалась на результат своего труда и направила стопы к Гори.
Старый друг благодарно ткнулся мне в ладонь бархатным носом, нашел там кусок морковки и даже не стал спорить, когда я заявила на него свои права.
Вода в озере была удивительно теплой — видимо, сказывалось отсутствие подземных ключей. Я полюбовалась, как ленивая лягушка растеклась по песку и решительно взялась за ремень.
— Не боишься? — Майлс подошел незаметно. Учился он этому или талант?
— Чего? — Я недоуменно взглянула на него.
— Оборотня. — Мужчина явно изволил шутить, что прекрасно было видно по смеющимся глазам и тщательно скрываемой улыбке. — Вдруг сожрет?
— Подавится, — вытащила ремень из шлевки, — я костлявая.
— Это да… — Внимательные глаза пробежались по моей фигуре. А мне внезапно стало неловко.
— Чего стоим, кого ждем? — Я скрестила руки на груди. Словно подтверждая мои слова, Гори фыркнул — дескать, права лицезреть хозяйку в неглиже есть только у меня.
Майлс кивнул. В глазах запоздало промелькнуло понимание.
— Далеко не заплывай, — только и бросил он, отворачиваясь.
Я хотела ему сказать, что максимально далеко могу заплыть только вниз, на дно, но вовремя спохватилась — эдак
