Наверное, стоило бы заволноваться. В доме чужой человек, мужчина, о котором я совсем ничего не знаю, кроме того, что его кто-то ранил, и он едва не умер у меня на руках. А раны подозрительно быстро стали затягиваться, так что сегодня он даже самостоятельно вышел на улицу и выглядел почти здоровым, дурачась в снегу с моей маленькой сестрёнкой.
Но почему-то тревога не приходила. Вместо этого меня накрыло радостным нетерпением, и появилось непреодолимое желание поскорее присоединиться к веселью. Только в дальнем уголке сознания раздражающе мигала красная лампочка, предостерегая от опасной беспечности.
Умылась и собралась за рекордно короткие сроки, вышла на улицу, жадно вдыхая свежий морозный воздух и щуря, заслезившиеся глаза, пока спускалась на прочищенную дорожку.
— Доброе утро, — хрипло поприветствовал Марэк, посылая толпу беспокойных мурашек по спине.
— Доброе. Хотя ведь уже день, — зачем-то ляпнула я и смутилась.
- Мама! — закричала Таня, врезаясь и обхватывая меня за ноги, — А мы снеговика слепили! Смотри, смотри!
Я смотрела. Смотрела и видела сказочный зимний пейзаж, заботливо расчищенный двор, обещанного забавного снеговика, счастливого ребёнка. И мужчину, каким-то образом всего за один день перевернувшего весь мой мир.
— Извини, пришлось немного покопаться в шкафу, чтобы найти одежду и обувь, — виновато сказал он, привлекая моё внимание к ногам, скрытым под отцовскими резиновыми сапогами, единственной парой слишком большого для него размера, чтобы носить на несколько пар носков на рыбалке.
— Таня мне помогла, — мягкая улыбка и обмен заговорщическими взглядами, — Не хотелось будить тебя после предыдущей бессонной ночи. И мы решили, что справимся сами и дадим тебе отдохнуть, — он смущённо кашлянул, — Я и на кухне без спроса похозяйничал. Надеюсь заслужить твоё прощение сытным подношением в виде мяса с овощами.
Я снова почувствовала себя в тёплом уютном коконе. А ведь уже начала забывать, каково это, когда кто-то думает о тебе, заботится. Марэк улыбался, и я не могла оторвать взгляд от морщинок, лучиками расходившихся из уголков его красивых янтарных глаз.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец отмерла, — Мне кажется, тебе и вставать ещё рано, а ты уже чистишь снег и готовишь.
Ой, получилось как-то осуждающе, даже немного покраснела, но я же и правда беспокоюсь.
— Не волнуйся, я знаю свои пределы, и не так уж напрягался, — тут у меня в животе смущающе заурчало, и он весело добавил, — Лучше пойдём в дом, оценишь мои кулинарные таланты.
И мы пошли. Но только после того, как слепили ещё одного снеговика, хм, снежную бабу, по настоянию Тани. Сестрёнка заявила, а мы, конечно, согласились, что никто не должен быть один, даже если он из снега.
Часть 6
***
Мясо получилось вкусным. Марэк подогрел его на сковороде и сам разложил по тарелкам, отлично ориентируясь на кухне. Он так и ходил с голым торсом, стянутым повязками, и сегодня на них даже не было пятен крови. Я периодически посматривала на его правый бок, но он постоянно отвлекал внимание какими-нибудь забавными шутками или разговорами с Танюшей. Они на удивление быстро поладили. Сестрёнка и вчера была очарована, а сегодня липла к нему, как к родному.
О чём говорить, если я сама уже к нему привязалась. И бесконечные мысленные пинки и напоминания о том, что ничего о нём не знаю, не могли это остановить.
После обеда мы остались на кухне. Мне нужно было приготовить праздничный ужин, Марэк с Танюшей вызвались помочь. Изначально я не планировала ничего особенного, одному взрослому и ребёнку много не надо, несколько салатиков впрок, да основное блюдо — картошка, запечённая с курицей и сыром. Но теперь нас трое, курица уже съедена, так что пришлось срочно менять планы.
Марэк предложил интересный рецепт салата, который любила делать на праздники его мать, почти все нужные ингредиенты оказались в наличии, главное, мясо было. Как я поняла, без него никуда. А пока мы готовили, рассказывал о своей семье, родителях, старшем и трёх младших братьях. О родной деревне, простой привольной жизни. Лицо его при этом будто подсвечивалось изнутри, выдавая глубокую привязанность и грусть от разлуки.
— В разгар зимы мы празднуем Идгрун. Все мужчины клана собираются вместе на большую охоту, юноши проходят посвящение в мужчины, женщины готовят, гадают на будущее. Праздник длится несколько дней, днём охота, вечером пир, танцы, развлечения…
Мы с Танюшей заворожено слушали, она с детской непринуждённостью, нетерпеливо подпрыгивая на стуле, я внимательно, добавляя деталей в загадочный образ Марэка.
— А я и не знала, что у нас ещё где-то с таким размахом праздники отмечают, — вставила, пока он переводил дыхание, — По старинке, с охотой и посвящениями. Ты несколько раз сказал «клан», у тебя большая семья? Двоюродные, троюродные и все общаются? Здорово, наверное.
Толпа родственников, которым на тебя не плевать, в моём представлении казалась невероятно привлекательной. Всеобщее веселье, вечерние посиделки. Марэк так заманчиво расписывал, что я не могла не позавидовать. Захотелось стать частью такой большой и дружной семьи.
Он переложил порезанное мясо в салатник и лукаво улыбнулся.
— Клан больше, чем семья. Хотя мы все в той или иной степени родственники, связи могут быть дальними и не очевидными. Вместе нас держат общие ценности и представления о жизни и долге, взаимопомощь и уважение традиций. И глава, конечно.
Я не удержалась и подколола:
— Звучит, будто на дворе Шотландия семнадцатого века: «За лэрда! За клан МакТавишей!», — вспомнила когда-то прочитанный роман, — Ты случайно не оттуда?
Марэк усмехнулся и ответил:
— Похоже, но не совсем.
Я проверила картофельный пирог в духовке, помешала мясную подливу, повернулась, сложила руки на груди и приподняла бровь.
— А откуда? И почему зимуешь далеко от дома, если так скучаешь?
Вроде он много говорил, рассказывал о себе, а всё как-то без конкретики. Никаких названий, опознавательных знаков. Я даже его родную страну до сих пор не узнала, и так и не выяснила, что он делает здесь. Не то чтобы я против, просто это всё слегка подозрительно. И красный огонёк так и мигает, заставляя пытаться прояснить ситуацию.
— Не по собственному желанию, — печаль стёрла улыбку с лица, и он усталым жестом потёр лоб, — Я бы и рад вернуться, но не могу, — вскинул голову и укутал меня ласковым взглядом, от которого я могла впасть в зависимость. — С другой стороны, стоит быть благодарным судьбе, я ведь мог и не встретить вас.
Страсть и нежность смешались в его голосе, лишая меня воздуха и опоры под ногами, наполняя
