***
В гостиную мы перебрались уже под вечер. Включили гирлянду, по телевизору шёл новогодний концерт, наполняя комнату атмосферной музыкой. Я немного устала от готовки, но чувствовала себя замечательно. На самом деле, не помню, когда последний раз было так хорошо.
Таня, пританцовывая, носилась по, наполненной мерцающими тенями, комнате и весело подпевала знакомым песням. Энергия в ней так и искрилась.
Мы с Марэком сидели рядом на диване и улыбались, посматривая на неё. Он держал меня за руку, осторожно поглаживая чувствительную ладонь и легкими прикосновениями перебирая пальцы. Делал он это так естественно, будто мы уже много лет проводим вот так вечера. И эта мысль с каждой минутой казалась всё привлекательнее. Рядом с ним меня наполняло тепло и спокойствие, казалось, давно исчезнувшее из моей жизни. Не удивительно, что захотелось задержаться в этом состоянии подольше. И время будто услышало и замедлилось, позволяя в полной мере ощутить волшебство наступающей ночи.
Праздничный ужин накрывали на кухне в шесть рук. Я прибавила громкость телевизора, так что музыка из гостиной была прекрасно слышна, но нам и без неё было весело, Марэк снова рассказывал истории из жизни, о детских проделках братьев, забавных случаях на зимней ярмарке и вечерних семейных посиделках. На этот раз расспрашивал и меня, и я впервые с аварии спокойно, пусть и с налётом лёгкой грусти рассказывала о родителях, проведённых вместе новогодних праздниках, маминой заботе, отцовском добродушии. Вспомнила о катании на тройке белоснежных лошадей, впряженных в, стилизованные под старину, сани с бубенцами два года назад. Папа был выдумщик на такие необычные подарки. Однажды, когда я только окончила школу, возил нас с мамой на настоящий костюмированный новогодний бал в старое поместье за городом. И как только приглашения достал? У меня до сих пор осталось синее платье с белой опушкой, в котором я тогда была.
Потом Марэк отвлекал Таню, пока я прятала под ёлку совершенно забытые подарки, и мы затыкали уши от восторженных визгов, когда она их нашла.
В этом году мы впервые должны были праздновать вдвоём, я очень переживала и хотела, чтобы этот Новый год, не смотря ни на что, стал для Тани особенным, поэтому очень старалась. Больше всего ей понравилась толстенькая книга сказок с красочными иллюстрациями, как я и думала.
Самостоятельно малышка читала пока не очень хорошо, поэтому весь следующий час мы с Марэком поочерёдно читали вслух, соревнуясь в актёрском мастерстве и искусстве озвучивания. Моё писклявое прочтение фей имело ошеломительный успех, наголову разгромив слащавого прекрасного принца в исполнении Марэка. Но вскоре ему представилась возможность реабилитироваться.
Скрипучим, грубоватым тоном, вкрадчиво, так, что волоски на руках встали дыбом, он прочёл:
— «Дёрни за верёвочку, дверь сама и откроется.
…
— Положи куда-нибудь пирожок да горшочек масла, и иди приляг со мною, отдохни с дороги»
И смотрит лукаво, как настоящий хитрый волк, а у меня от этого взгляда пальчики на ногах поджимаются и дыхание перехватывает. Будто он не сказку читает, а со мной говорит, вгоняя в жар.
— «Красная Шапочка прилегла рядом и спрашивает:
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие руки?
— Это, внучка, чтобы покрепче тебя обнимать.
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие уши?
— Это, внучка, чтобы получше тебя слышать.
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?
— Это, внучка, чтобы получше тебя видеть.
— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?
— А это, чтобы съесть тебя!»
Марэк громко клацнул зубами и мы со смехом подались назад, едва не свалившись на пол.
— Ладно, признаю, этого мне не перещеголять, — вытирая смешливые слёзы, сказала я, — Ты прирождённый страшный волк.
Он криво улыбнулся, всё также лукаво глядя на меня:
— Ну почему же сразу страшный? Может, я симпатичный и дружелюбный волк. И в отличие от сказочного с Красной шапочкой хочу по-настоящему подружиться.
Вроде и пошутил, а у меня почему-то опять дыхание перехватило, и щёки загорелись, будто его Красная шапочка, это я, а слово «подружиться» внезапно приобрело глубинный смысл.
— Дальше, дальше! — поторопила Таня, заставляя нас оторваться друг от друга, и, возвращая в сказочную реальность.
Марэк продолжил чтение, а я из-под ресниц наблюдала за движением полных ярких губ, смущаясь возникающих внутри порывов.
Переливалась разноцветными всполохами нарядная ёлка, за каминной решёткой уютно потрескивал оранжево-жёлтый огонь, распространяя вокруг согревающий жар. Сегодня, сейчас, всё казалось возможным. И я пожелала, чтобы он мог остаться с нами. Чтобы сам захотел этого, решил стать настоящей семьёй. Чтобы мы теперь всегда могли быть вместе во все праздники и в будние дни тоже. Чтобы…
Он поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза, будто читая мысли, и улыбнулся…
Часть 7
***
Таня уснула в кресле, уставшая, но довольная и счастливая, убаюканная сказками, всего за полчаса до полуночи. Марэк легко подхватил её на руки и отнёс в спальню, безошибочно определил нужный маршрут, без усилий взлетел по лестнице, совершенно позабыв про своё ранение. До этого момента и я о нём думать забыла за всеми делами и эмоциями, а тут вдруг опомнилась. Но к собственному удивлению особо не заволновалась.
Пока раздевала и укладывала Таню, поняла кое-что интересное. Мне плевать на странности. Вот совсем.
Два последних дня были самыми необыкновенными в моей жизни. И самыми лучшими за…даже не знаю, может тоже за всю жизнь. Не помню, когда в последний раз испытывала столько всего сразу. Страх, растерянность, надежду, любопытство, смущение, расположение, нежность, слабость, привязанность, желание. И всё из-за него.
За потрясающе короткое время этот мужчина прошёл по тернистой тропинке, с лёгкостью преодолевая оборонительные укрепления, и отвоевал себе место в моём сердце.
И теперь я просто хотела, чтобы он был рядом. А со всем остальным мы разберёмся. Как-нибудь. Вместе. Лишь бы я не ошиблась в его намерениях.
Спустившись вниз, достала из холодильника единственную бутылку шампанского, которую собиралась распивать одна, растянув на все выходные, и разлила по фужерам. Игристое, шипя, весело запузырилось.
— Собираешься проводить старый год с почётом? — улыбаясь, спросил, появившийся на пороге кухни Марэк.
— А как же иначе? — ответила, вручая ему бокал, — Традиции нужно уважать.
Мы обменялись улыбками, стоя почти вплотную друг к другу. Мне приходилось сильно задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Ощущалось идеально. Как и жар его большого тела, щедро делившегося теплом. Я чувствовала, как оно копится в груди и поднимается выше, заставляя загореться щёки.
Музыка в гостиной смолкла, отзвучали слова президентского обращения и, куранты звонко начали отсчёт времени до Нового года.
— Надо загадать желание, — хрипло выдохнула, не отрываясь глядя на Марэка.
Он качнулся вперед, забирая
