– Да мы ж только за! – воскликнул командир второй эскадрильи Никита Середа. – А то другие немцев бьют, а мы в них только бумагой бросаемся. Как в сортире, чес-слово…
– Неправильно рассуждаете, товарищ, – тут же встрял энкагэбэшник. – Ваши листовки, между прочим, подбирает и читает кто? Отцы, матери и жёны тех солдат, которые воюют на нашем фронте. Которые потом пишут своим мужьям и сыновьям.
– Ага-ага – воюй крепче, сыночек, и грабь побольше, потому что эти русские в нас только бумагой кидаются, – пробурчал Середа.
– И вовсе нет, – нахмурился энкагэбэшник. – Наоборот, судя по беседам с перебежчиками и пленными, именно письма родных, ознакомившихся с информацией, содержащейся в разбрасываемых вами листовках, побудили как минимум треть из них задуматься о сдаче в плен, – он повернулся к сидевшему рядом с комполка начальнику политотдела. – У меня есть материалы по данному вопросу. Я вам потом передам – проведите работу с личным составом.
– Так точно!
– Ладно, как бы там ни было – я уже сказал, что вы возвращаетесь к привычной боевой работе, – примиряюще произнёс Голованов. – Вашему полку предстоит особая задача. Именно поэтому у вас появилась такая представительная делегация, – усмехнулся командующий дальней авиацией. – Ну а конкретику вам сейчас доложит Сергей Семёныч, – и он кивнул четвёртому из гостей.
Сергей Семёныч оказался заместителем начальника службы авиаразведки ВВС РККА. Поэтому свой доклад он начал с того, что извлёк из принесённого с собой тубуса склейку карт и несколько больших листов аэрофотографий.
– Санкт-Фалентин, Амштеттен, Нижняя Австрия. Небольшой городок с населением около четырёх тысяч человек. Вот здесь, – он развернул одну из фотографий, – находится крупный танковый завод, который немцы с присущим им пафосом назвали «Нибелунгверке». Это и есть ваша цель.
– Ммм… какое прикрытие?
– С этим сложнее, – вздохнул докладчик. – Как вы понимаете, регулярной разведки на такую дальность мы уже давно не производили. После «Порки» немцы серьёзно озаботились ПВО рейха и установили на существенную часть переброшенных с фронта истребителей нагнетатели и новую, высотную топливную аппаратуру. А также заметно увеличили выпуск высотных модификаций истребителей и ускорили разработку новых образцов, заточенных именно под ПВО, часть из которых уже поступает на вооружение. Так что каждый полёт туда до последнего момента был сродни игре в русскую рулетку. Вследствие этого особенно много информации по тому, чем и как прикрыт этот завод, у нас нет. Но прикрытие точно есть. И истребительное, и зенитное. Причём довольно сильное. Но пока мы смогли обнаружить только четыре батареи малокалиберных тридцатисемимиллиметровых флак тридцать шесть… – он с каким-то сомнением пододвинул ещё одну фотографию, – вот здесь что-то непонятное. «Судя по всему, это какие-то новые зенитные пушки, причём очень крупного калибра. Как бы не миллиметров сто тридцать и… Но мы о них пока ничего не знаем.
– Хм, а «восемь-восемь» что, нет?
– Скорее всего, есть. И, если уж вот такие есть, то и стопятимиллиметровые тоже должны быть. Но увы, обнаружить их нам пока не удалось.
– А с истребителями что?
– Здесь чуть получше. Вот здесь и здесь – аэродромы. Но по ним отработает первый полк вашей дивизии.
– Толку-то… – буркнул кто-то. – Ночью, с высоты…
– Для этой операции выделены новые образцы бомбового вооружения, – присоединился к разговору генерал Голованов. – Кассетные и так называемые боеприпасы объёмного взрыва. С «жидкой» взрывчаткой.
– А это что за звери? – не удержался от вопроса Виталий.
– Ну, точно я вам не расскажу, но вроде как за счёт этой взрывчатки и какой-то особенной технологии её подрыва мощность такой бомбы раза в полтора-два превышает обычную. Ну и ещё там какие-то преимущества имеются… Вы их, кстати, тоже получите.
– То есть вместо пяти тонн нагрузки мы, получается, повезём восемь, а то и десять? – обрадованно оскалился Середа. И все комэски удовлетворённо загомонили.
– Я вот что ещё хочу сказать, – снова встрял энкагэбэшник. – Поскольку завод находится на территории Австрии и использует именно её ресурсную базу, последствия «Рурской катастрофы», как именуют нашу «Большую порку» и в Германии, и наши союзники, именно на нём отразились в наименее значительной степени. Вследствие чего сразу после той операции немцы начали предпринимать энергичные усилия для того, чтобы резко нарастить на этом заводе производство танков. Ну, чтобы компенсировать падение на других заводах. Это оказалось сделать дешевле и быстрее, чем восстановить производство на них. По существу, – тут он сделал паузу и окинул сидящих перед ним комэсков и командира полка с начальником политотдела строгим взглядом, – к настоящему моменту немцам удалось построить здесь нечто похожее на наш уральский Танкоград. Месячное производство боевых машин, по оценкам разведки, к началу сорок третьего года могло достигнуть объёмов трёхсот машин. А то и более! Кроме того, есть некоторая информация, согласно которой данный завод стал головным предприятием по разворачиванию производства немецких танков новых образцов, которые немцы спешно разрабатывали после того, как столкнулись с нашими «Т-76» и «НБ», а также с высоким уровнем насыщения нашей пехоты противотанковыми средствами. Понимаете, насколько важно нанести по этому заводу достаточно серьёзный удар? – он замолчал и снова весьма требовательно посмотрел на сидящих перед ним офицеров.
– Да понятно всё…
– Есть ещё одна трудность, – снова вступил в разговор заместитель начальника службы авиаразведки. – Завод расположен довольно компактно. Ну для такого предприятия. Так что бомбить нужно очень точно, поэтому… – он сделал небольшую паузу, а затем жёстко закончил: – Бомбить придётся днём. По свету. Иначе толку будет немного.
В кабинете установилась напряжённая тишина. Комэски некоторое время молча рассматривали лежащие на столе карты и аэрофотоснимки, а потом Виталий поднял глаза и спокойно произнёс:
– Ну что ж, днём – значит днём…
Глава 12
– Да ты лучше, лучше утаптывай!
– Да я и утаптываю, – огрызнулся ездовой Теребенько.
– Да вижу, как ты утаптываешь, – сердито рявкнул Василич. – Я ж тебе говорю – лучше! Это же не просто столб какой заборный, а – пограничный знак! Государственное дело – понимать должен!
Старший лейтенант Чалый молча стоял рядом и смотрел на работу своих подчинённых. То есть, вернее, уже не своих. Ну, или, своих, конечно, но не непосредственно… Короче, неделю назад, практически одновременно с пришедшим сверху приказом на присвоение ему звания старшего лейтенанта командир дивизии подписал и приказ о переводе его на должность адъютанта батальона. Так что более он для Василича непосредственным командиром не являлся. У его прежней роты теперь имелся другой командир.
Зима прошла… тяжело. Но победно! Немецко-венгерско-румынско-словацкая группировка, окружённая в районе Сталино, сдалась к началу февраля. Почти четыреста тысяч ослабевших от голода солдат и офицеров, большая часть которых страдала ещё и желудочными болезнями, упали тяжким грузом на плечи тыловых служб вновь сформированного Третьего Украинского фронта. Впрочем, как выяснилось чуть позже, эти
