На территорию Германии они вошли в августе. Причём вполне себе обыденно. Шли себе шли, оставляя позади ухоженные австрийские деревеньки, а потом от двигавшихся впереди разведчиков примчался мотоциклист на трофейном «Цундапе» и, содрав каску, восторженно заорал:
– Всё, славяне, – мы в Германии!
Народ поорал, покидал шапки вверх, да и двинулся дальше. Вокруг же ничего, считай, и не поменялось – ни внешний вид аккуратных домиков в «дорфах», ни язык дорожных указателей.
Первая ночь в Германии прошла, в общем, спокойно. Уже на закате они вошли в довольно большое немецкое село (ну, или небольшой городок), после чего Александр вызвал местного старосту (ну, или бургомистра – хрен его знает, как он тут называется) и поставил ему задачу обеспечить постой и питание батальона. Староста справился блестяще. В течение часа каждая немецкая семья, в доме которой встали на постой русские солдаты, приготовила довольно неплохой ужин, после чего освободила дом, удалившись в хлев, конюшню и на сеновал. Где и затихла до утра. Так что бойцы плотно поужинали, отлично выспались, а потом ещё и неплохо позавтракали остатками ужина. После чего в полном порядке покинули село, к полному изумлению немцев никого так и не убив и не изнасиловав.
– Нормальные вроде люди, – удивлялся потом старшина его первой роты Василич. – Да и живут куда как богаче нас. И чего они на нас полезли?
Первый бой в Германии они приняли у небольшой деревушки Инкам. Ну как бой… драться там оказалось особенно не с кем. Сотни две человек в гражданской или, в лучшем случае, полувоенной одежде, вооружённых, считай, чем попало – от охотничьих ружей до-оо… сабель с кинжалами, устроили на подходе к деревне не слишком высокую баррикаду из брёвен, телег и мебели, за которой и засели, при приближении передового дозора батальона открыв по нему редкий и крайне неприцельный огонь. И на что они надеялись? Оборона противника развалилась сразу же, как только была развёрнута пара миномётов передовой роты, и на позиции противника упало с полтора десятка шестидесятимиллиметровых мин. Даже столь хиленький обстрел привёл к тому, что противник побежал… Так что Сашка даже не стал разворачивать батальон из походного порядка, отправив на прочёсывание деревушки всего одну роту и ограничив время прочёсывания сроком, на которое колонна батальона задержится в данном населённом пункте. Поскольку здесь же решили и пообедать. За неполных два часа бойцы задержали около ста пятидесяти человек и отобрали у них под две сотни единиц оружия. После чего колонна с пленными под охраной четверых конвоиров, за которой следовали четыре конфискованные в деревне телеги с мобилизованными тут же возницами, на которые было свалено собранное вооружение, была отправлена в тыл. А батальон двинулся дальше…
– Ну что делать будем, товарищ майор? – поинтересовался у Сашки его адъютант батальона. – Проскакиваем походным порядком или разворачиваемся?
Командир батальона мгновение подумал, а затем решительно рубанул рукой.
– Через двадцать минут, как закончится обед, – выдвигаемся походным порядком. И пойдём на самой быстрой скорости. Похоже, немцы нас прошляпили и с этой стороны никого не ждут, – он хищно усмехнулся. – Ну что, парни, как насчёт того, чтобы первыми войти в Берлин?
Стоящие вокруг командиры одобрительно загомонили. Сашка удовлетворённо кивнул и снова повернулся к адъютанту:
– Но вперёд вышлешь усиленную передовую заставу – не менее двух взводов. И придашь им одну самоходку. Понятно?
– Так точно! – усмехнулся тот.
– Сашья, вот я тебье поесть прьинесла.
Грозный комбат резко развернулся и слегка покраснел.
– Илона, ну вот что ты опять. У меня же ординарец есть. Ну что люди подумают?
– Пф… – фыркнула венгерка. – Ну и пусть завидуют.
Ну вот что ты с ней будешь делать?
Старший санинструктор Илона Баттьяи появилась в его батальоне ровно через неделю после того боя у вокзала Дебрецена. Причём представлять новую «боевую единицу» прибыл аж целый заместитель начальника политотдела дивизии.
В тот день Сашку сразу после завтрака вызвали в полк. От этого вызова он ничего особенного не ожидал. После того боя их сразу же вывели в резерв (ну, после таких-то потерь), а его самого, вследствие того, что комбат в том бою получил тяжёлое ранение, назначили и. о. командира батальона. Так что Сашка думал, что этот вызов связан как раз с новым назначением. Но дело оказалось совершенно в другом…
Когда Чалый прибыл в управление полка, его вместо штаба почему-то отправили в кабинет замполита, в котором, кроме заместителя командира полка по политической части его встретил ещё какой-то подполковник. Вот он как раз и оказался тем самым заместителем начальника политотдела дивизии.
Разговор начался вполне нормально. Сашку расспросили о делах в батальоне, как идёт приём пополнения, как удалось организовать боевую и политучёбу и есть ли какие-нибудь пожелания. После чего ему было объявлено, что командованием принято решение утвердить его в должности комбата. И более того, за бой у вокзала его представили к государственной награде, а кроме того, на него написано представление к званию капитана. Вот после этого пока ещё старший лейтенант Чалый и насторожился. Потому как любой опытный военный знает: когда начальство начинает раздавать подобные плюшки – жди беды!
И она-таки последовала. Но такая, которую он даже и предположить не мог!
– Вот что, товарищ старший лейтенант, я думаю, вы в курсе приказа Верховного главнокомандующего, разрешающего прохождение службы в составе РККА добровольцам из числа лиц, не являющихся гражданами СССР, если они хотят внести свой вклад в борьбу с фашистами?
– Так точно, – осторожно отозвался Сашка. Ещё бы он был не в курсе. В его батальоне уже служило два поляка и чех. Правда, один из поляков был советским гражданином, потому что был призван с той территории, которая в тридцать девятом году вошла в состав Советской Украины, но зато остальные двое стопроцентно были теми самыми иностранными добровольцами…
– Вот и хорошо, – подполковник посерьёзнел. – В ваш батальон направляются два добровольца из числа венгерских граждан, выразивших желание бороться с нацистами. Могу заметить, что они оба лично попросили направить на службу именно в ваш батальон. И руководство это оценило. Значит, вы высоко несёте достоинство и честь Советских Вооруженных сил!
– Ммм, спасибо, – несколько стушевался новоиспечённый комбат. – А-а-а кто эти люди? И почему именно ко мне? Я с ними уже где-то встречался?
До сего момента у него особенных контактов с венграми не было. Бой у вокзала они приняли, считай, в одиночестве, не успев организовать взаимодействие даже с советскими частями, которые вошли в Дебрецен раньше их, а после него их тут же вывели в резерв.
