– Ну… э… – промямлил Хэнк.
– И я тоже! Это отвратительно – ведь он такой умный! Пять лет учился астроагрономии; один из первых пробовал выращивать спаджии, когда у нас появились семена. Это было после первого соглашения с Юнарко в прошлом году…
Она внезапно замолчала.
– Но зачем я это вам рассказываю? Вы ведь все прекрасно знаете!
– Что вы, что вы! – искренне запротестовал Хэнк. – Я всегда слушаю очень внимательно. Глядишь, и узнаешь что-нибудь новое.
– О! – воскликнула Ева. – Если бы у Джо была хоть десятая часть вашей непредубежденности! Вашего здравомыслия! Вашего… Вот мы и приехали!
– Куда? – изумился Хэнк.
Но они уже проскочили поле зеленых растений с налитыми соком плодами, чрезвычайно напоминающими огромный виноград, и резко затормозили у фермы. Хэнк неуверенно ступил на твердую почву и побрел за Евой в дом, представляющий собой нечто среднее между амбаром и теплицей. Там, в помещении, представляющем собой нечто среднее между кухней и лабораторией, они нашли гномообразного старика, аккуратно переливавшего зеленую жидкость из большой мензурки в маленькую. Тут же стояло устройство, определенно смахивающее на перегонный аппарат.
– Джошуа, – начала Ева, – это мистер Супстоун…
Гном немедленно оставил свое занятие и принялся прыгать вокруг них, гневно потрясая кулаками.
– Знаю! Знаю! – закричал он надтреснутым голосом. – Генеральный Советник! Твой папаша прожужжал о нем все уши. Так вот, мне он не нужен! Мне нужен грузовик. Ты меня слышишь?
– Джошуа! – строго произнесла Ева. – Пока мистер Супстоун не разберется, грузовиков не будет. Да и все равно, твоя очередь только во вторник.
– Во вторник! – завизжал Джошуа. – У спаджий нет календаря! Разве я могу попросить их до вторника не созревать? – Он схватил маленькую мензурку с зеленой жидкостью и без предупреждения сунул ее под нос Хэнку: – Попробуйте!
В маленькой мензурке жидкости было немного, на самом дне. Хэнк покорно принял сосуд, взболтнул и выпил одним глотком, отодвинув пальцем в сторону какую-то никчемную пипетку, легкомысленно позабытую старикашкой.
Жидкость оказалась превосходной на вкус. Хэнк сглотнул и вдруг заметил, что Ева и Джошуа застыли, уставившись на него с диким ужасом. Он открыл рот, чтобы поинтересоваться, что случилось, и тут нёбо его запылало, пищевод раскалился добела, а в животе разорвалась ядерная бомба.
«Отравили!» – мелькнула мысль. Хэнк открыл рот, чтобы попросить воды, но голос ему не повиновался, связки словно парализовало. Глаза его заметались по комнате в поисках воды и остановились на пустой пивной бутылке возле перегонного аппарата. Он сделал слабое движение в том направлении.
– Пива… – наконец хрипло выдавил он, судорожно дернувшись.
Джошуа очнулся, пересек комнату, достал из холодильника бутылку пива, открыл и, не говоря ни слова, поднес Хэнку. Хэнк опрокинул ее над открытым ртом. Как все пилоты-разведчики, он привык пить пиво глотками: глоток – и бутылка пуста. Но никогда еще ему не приходилось пить пиво с таким удовольствием. Пожар внутри утих.
– Что ж, – заговорил Хэнк, а потом моргнул и снова замолчал, потому что по комнате разлилось золотое сияние и пол закачался. Хэнк еле подавил внезапное желание запеть. – Очень хорошо, – произнес он, с крайней осторожностью передавая Джошуа мензурку и бутылку.
– Должно быть… – хмыкнул Джошуа и многозначительно посмотрел на Еву. – Мне кажется, вы уже готовы решить все наши проблемы, не так ли, мистер Супстоун?
– Абсолют… абс… да, – ответил Хэнк, внезапно почувствовав влечение к односложным словам. И, тщательно выговаривая, добавил: – Вы не получаете вовремя грузовики?
– Мои зрелые спаджии гниют на корню, вот что! – мгновенно распалился Джошуа. – А если убирать незрелые, то они портятся в хранилище. Вот вы попробовали этот суперконцентрат бренди – да ведь здесь целое состояние гибнет! А я ничего не могу поделать, потому что они не дают мне грузовиков когда следует.
– Ясно, – осторожно произнес Хэнк непослушным голосом. – Секрет Юнарко…
– Секрет?! Это они вам в городе наболтали? – вскричал Джошуа. – Сорванные незрелыми, спаджии не дозревают – вот в чем секрет! Грузовики должны приходить когда нужно – вот в чем секрет!.. И что вы намерены предпринять?
– Наладим, – обнадежил Хэнк.
– Как? – ехидно поинтересовался Джошуа. – Нельзя ли сообщить мне?
– ГС-прием. – Хэнк боролся с икотой и цедил слова сквозь стиснутые зубы. – Супстоуновский метод. Сам разработал. Невозможно объяснить. – Золотое сияние становилось нестерпимо ярким, а пол раскачивался так, будто хотел свалить Хэнка с ног. – Подайте доклад о перебоях с транспортом. Доставить мне. До свидания. Идем, Ева.
Не дожидаясь ответа девушки, он повернулся, вышел за дверь и, даже не упав – настолько был осторожен, – сумел занять свое место в машине. С другой стороны села Ева, рядом с ней стоял Джошуа.
– Джош… – Слова давались Хэнку с трудом. – Чтоб завтра доклад…
– Будет, – доплыл сквозь золотой туман голос Джошуа. Хэнк уселся поплотнее и нахлобучил на лоб цилиндр.
– Думаю. Не беспокоить, – пробормотал он, наклоняясь к Еве.
Уже из совершенно непрозрачной золотой мглы донесся рокот Джошуа.
– Эквивалент половины литра бренди, – говорил тот. – Одним залпом. И запил пивом. Ты последи за ним.
– Еще чего! – ответил голос Евы. – Откуда мы знаем, как думает ГС? Может, это часть того самого супстоуновского метода!
«Чудесная девушка…» – подумал Хэнк и почувствовал, как машина тронулась. Он сомкнул веки, расслабился и позволил захлестнуть себя золотым волнам.
После этого он смутно ощущал несколько остановок. Человек, каким-то образом связанный с транспортом, размахивал кулаками и орал что-то насчет хранилищ. Человек, связанный с хранилищами, стучал по столу и ревел про банковскую систему. И был еще один человек, разводящий пухлыми руками, который жаловался на отсутствие твердой власти и планирования. За этим последовал длительный период полного забытья и, наконец, дурной сон о юнарко, пытавшемся с ним заговорить.
Хэнк проснулся и обнаружил, что это не сон. Над ним, что-то лопоча, склонилось толстошеее, безволосое, лишенное подбородка создание. Из черного ящика на колесиках звучал перевод.
Хэнк тряхнул головой, и тут до него дошло, что он сидит на койке, непонятным образом очутившись в том самом кабинете, где вчера встретился с отцом Евы и прочими – если только это было вчера. В окна
