На Брэда это не произвело особого впечатления. Север и северо-запад Шотландии почти не пострадали во время Катастрофы, но сама Шотландия была довольно редко населена, почвы не отличались особым плодородием, а прежний жизненный уклад исчез еще задолго до Катастрофы. С исчезновением индустриальных центров там остались только безжизненные пустоши. Даже теперь, когда снова возродилась клановая система, развитие этой части британского острова не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило на юге. Макдональд каким-то шестым чувством уловил мысли Брэда.
— Хочу заранее предупредить вас, чтоб вы не думали, будто мы дикари, — сказал он. — У нас есть университет, поощряется развитие науки. Налажена прибрежная торговля с населенными пунктами, расположенными южнее. Наши суда ходят в Ирландию и даже в порты на материке…
— Основа вашей жизни — животноводство, производство одежды и виски, — перебил его Брэд. — Ваша клановая система строго иерархична, это возврат к феодализму. У вас нет приличной дорожной сети, доступных источников сырья и полезных ископаемых, вам даже грабить по сути-то нечего. Вы очень бедны, Макдональд. Вы всегда были бедны.
— Ну и что из этого? Мы, что ли, в этом виноваты?
— Разумеется, нет. Против вас земля и климат. История лишила вас даже тех ничтожных возможностей, которыми вы располагали. Возможно, вам все-таки удалось возродить прежний жизненный уклад, но при нем благосостоянием никогда даже и не пахло. Мелкие арендаторы из кожи вон лезли, лишь бы кое-как наскрести на пропитание, а лэрды тем временем жировали и помыкали ими, окружив себя варварской роскошью. Только какая же это вообще была роскошь? По сравнению даже с мелкими дворянчиками с юга они выглядели бедными родственниками. И даже не пробуйте меня убедить в том, что все коренным образом переменилось!
— Верно, — сразу же признался Макдональд. — Жизнь с тех пор не очень-то изменилась — но могла бы!
— Каким образом? Наняв меня, чтобы я соорудил бомбу, которою вы могли бы размахивать перед остальным миром? Неужели вам все еще недостаточно того, что уже случилось?
— Вполне достаточно! Даже более, чем достаточно! — Макдональд начал мерять комнату широкими шагами, он с такой силой сдавил рукоятку своего палаша, что побелели костяшки пальцев. — Приятель, вы совсем не так меня поняли!
Брэд откровенно цинично пожал плечами. Глаза Макдональда яростно сверкнули. Он с огромным трудом сохранял самообладание.
— Послушайте, я пришел сюда совсем не для того, чтобы пререкаться с вами. Вам известно, что такое горы Шотландии?
— Известно. — Брэд показал рукой на целую кипу книг. — С самых первых дней, как я здесь очутился, я пытаюсь разобраться в истории последних нескольких веков.
— Из книг вы вряд ли что-либо узнаете о том, как живут в горах, сейчас я расскажу вам, каково подлинное положение там.
— Ладно, — сухо произнес Брэд. — Я слушаю.
Корни нынешней ситуации уходили в глубокое прошлое. Гильдия Энергетиков контролировала все источники энергии, а без нее горные районы Шотландии никак не могли уйти от своей традиционной экономики, основанной на мускульной силе лошадей, и освещения с помощью свеч и факелов. Энергия была дорогой вследствие того, что дорогими были энергетические установки, а капиталовложения не сулили быстрой отдачи. В горных районах просто не было средств для экономического развития. Получался самый настоящий порочный круг. Не имея денег, горцы не могли покупать энергию, необходимую для того, чтобы заработать деньги для приобретения энергии. Брэд мог бы взломать этот порочный круг.
— У нас имеются люди и желание, но у нас нет знаний, — сказал Макдональд. Чем спокойнее он говорил, тем слабее ощущался его провинциальный акцент. — Вы располагаете такими знаниями. С вашей помощью мы сможем сломать силу Гильдии. Мы станем независимыми от нее. Мы даже сможем организовать вылазки за добычей в города, расположенные южнее. Дружище! Вы должны согласиться!
— Нет.
— Но ведь я объяснил, насколько сильно мы в вас нуждаемся. Неужели вам это не понятно?
В голосе Макдональда начало сквозить отчаяние. Брэд же оставался все таким же невозмутимым.
— Я в состоянии понять ваше положение, — сказал он. — Но меня ничто не заставляет согласиться с вашим предложением. Пока что. Прежде всего, мне хотелось бы тщательно все это обдумать.
— Ладно. — Макдональд заметно подуспокоился. — Мой корабль будет здесь еще какое-то время, так что у вас есть время на размышление. — У самой двери он в нерешительности приостановился. — Вот только хорошенько призадумайтесь, дружище. На севере вас будут обхаживать как короля. Учтите это.
— Обязательно, — сказал Брэд. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Оставшись один, Брэд действительно глубоко задумался над предложением горца. Перспектива была очень заманчива, однако он не питал особых иллюзий. Макдональд был искренен, но придерживался совершенно иной системы ценностей. В феодальном обществе горцев Брэду будет ненамного лучше, чем украшенному золотыми побрякушками рабу, не способному ни на что иное, кроме повиновения.
Но разве это будет так уж сильно отличаться от его нынешнего положения?
Он тяжело вздохнул и стал рыться в карманах. Вся оплата за его труд свелась к нескольких мятым купюрам и горсти монет, которых хватит только для того, чтобы протянуть впроголодь еще одну неделю. Но недостаточно для того, чтобы приобрести костюм. И даже речи не могло быть о том, чтобы начать выплачивать числящуюся за ним задолженность. Наступило время, когда уже нельзя было продолжать осторожничать дальше.
Игральные кости, как кубики из слоновой кости, плясали на изумрудно-зеленом море игрового стола.
— Четыре, — монотонно прогнусавил крупье. — Выигрышная комбинация — четыре.
Брэд внимательно следил за тем, как объявивший ставку игрок сгреб кости, встряхнул их, стал нашептывать им древнее, как сам мир, заклинание тех, кто осмеливается бросить вызов богам случайности.
— Не подведите, малютки, подарите мне эти четыре. Сделайте это для вашего папочки. Весело катитесь по зелени стола и остановитесь на четверке. Прошу вас, пожалуйста…
Четыре. Куб имеет шесть граней — вероятность выпадения любого числа одной шестой или, на языке профессиональных игроков, шесть против одного. При бросании двух костей возможны одиннадцать различных комбинаций суммы выпавших очков. Шанс выбросить четверку — один против двенадцати.
Намного больше шансов — один против шести — семерку, означающую немедленный проигрыш делающего ставку.
Теория вероятности, отметил про себя Брэд, на стороне игорного дома.
— Один империал против играющего. — Брэд опустил на стол купюру. Какой-то толстяк тут же ему ответил, после чего все стали ждать, когда остановятся быстро несущиеся по зелени стола кости.
— Шесть — ставка «четыре».
— Еще раз.
— Пять — ставка четыре.
— Еще раз.
— Четыре — не зря старался. Выигрывает бросающий.
Брэд только провел взглядом проигранные деньги.
Снова прикинул в уме вероятность и объявил свою игру. И снова проиграл. Затем опять сделал ставку и выиграл. Еще раз выиграл. И проиграл. А потом опять выиграл.
Через час он отошел от стола. Он потерял половину имевшихся при нем денег и на собственном опыте познал, что удача не подчиняется законам теории вероятности. Подсчет шансов никак не мог обеспечить гарантированный выигрыш.
В том
