Харви окинул его пристальным взглядом, затем произнес:
— Может быть, вам стоит еще взглянуть на спальню. Возможно, после этого вы мне станете в большей степени доверять.
В спальне беспорядок был еще больший, чем в гостиной. Низкая модерновая тяжеленная тахта фактически была вся вывернута наизнанку и спирали бесчисленных матрасных пружин торчали из нее, как из поля, засеянного металлическими песочными часами. Комод был буквально расчленен на составные части, в стенном шкафу все было перевернуто вверх дном, со стен сорваны картины. Еще более невероятным был тот факт, что стальной сейф был прямо-таки выдернут из стены какими-то гигантскими клещами и теперь валялся на полу, вскрытый и совершенно пустой.
— Черт побери! — пробормотал Ларри, испытывая неожиданно нахлынувшее острое чувство страха. Ощущая себя крайне неприятно, он вспомнил о том, что говорил ему Корнмэн в отношении сверхъестественных способностей заговорщиц-амазонок. Перед ним явно был результат какого-то супер-телекинеза. В противном случае шум, которым должно было сопровождаться извлечение сейфа из стены, непременно привлек бы внимание домовой прислуги. А в этом случае она обязательно обратилась бы в полицию.
Обуреваемый подозрительностью, он посмотрел на лейтенанта Харви, который прошел в спальню вслед за ним и теперь стоял у двери, внимательно наблюдая за его реакцией на увиденное. Телефон, как он обнаружил, каким-то чудесным образом оказался совершенно нетронутым под грудой двухсотдолларовых костюмов, беспорядочно сваленных за перевернутой тахтой.
— Наберите семь-три-сто, — сказал детектив. Ларри назвал себя, связался с отделом по расследованию убийств, подозвал своего непрошенного гостя к телефону, затем еще раз удостоверился в его служебном положении. Удовлетворившись, позвонил вниз портье. Нет, не поступало никаких сообщений о необычном шуме или каких-то иных несуразностях в его квртире за то время, что он в ней отсутствовал.
Ларри со стуком опустил трубку. Поглядел на Харви взглядом, в котором сквозило некоторое извинение за собственную подозрительность, но детектив сам предвосхитил его, сказав так:
— На вашем месте я поступил бы точно так же, Финлэй. Кто все-таки, как вы думаете, искромсал так эту квартиру?
— Еще только один звонок, — произнес Ларри и набрал номер Мэйна Корнмэна. Ответила ему Долорес, сообщив, что толстяка нет дома. Затем спросила:
— Ну, не угодно ли рассказать, каково быть отвергнутым?
— Что вы имеете в виду? — вопросом на вопрос ответил Ларри, уловив едва скрываемую иронию в том тоне, с которым говорила с ним Долорес.
— Напомните мне нарисовать вам испорченную картину, — сказала она ему. — Что передать?
— Только не через вас, дорогая моя, — уныло произнес он и положил на место трубку. Затем вернулся в гостиную, с помощью Харви кое-как поставил пару стульев и стол, чтобы придать комнате хоть сколько-нибудь приемлемый вид. Затем спросил у детектива: — Как это вам удалось выяснить, кто я, лейтенант?
Харви посмотрел на Ларри с некоторым любопытством во взгляде.
— Как только этот бедолага Морган сознался в убийстве Крэйди, комиссар полиции позвонил мне и ознакомил меня с содержанием тайного досье на вас. Он не сообщил мне, откуда у него такая информация, однако разрешил действовать по собственному усмотрению.
— Вот вы и решили наведаться ко мне? — спросил Ларри.
— Верно, — кивнул Харви. — Мне захотелось хотя бы взглянуть на вас. И получить, может быть, пару ответов на вопросы, если вы выразите готовность на них ответить.
— Валяйте, — произнес Ларри, — я ведь, как-никак, газетная сенсация. Вот только весь этот кавардак… — Он махнул рукой в сторону перевернутой вверх дном всей обстановки его квартиры.
— Мне положено было быть чертовски суровым с вами, — задумчиво произнес Харви, жуя в губах сигару. — И я пришел сюда весь готовый обходиться с вами как можно посуровее. Но когда я увидел вот это… — Он кивнул головой на перевернутую и изломанную мебель. — Да и вы не производите впечатление мошенника. Так что же все-таки с вами стряслось?
— Я не имею права рассказать вам всей правды, — сказал Ларри. — Если бы я мог, я бы сам явился в полицию несколько дней тому назад и переложил на плечи ваших ребят всю самую грязную работу. Однако в дело это замешано еще немалое количество людей, а не только я или эта несчастная девчонка из Колумбийского университета или этот бедолага Морган, который явился с повинной. — Тут он сделал паузу, затем добавил: — Между прочим, а что его ждет?
Харви только пожал плечами.
— Сам бы хотел это знать, но, сдается мне, ничего особо ужасного. Все дело это какое-то слишком уж запутанное. Я почти не сомневался в том, что кто-то один из вас точно чокнутый, но, похоже на то, что это не так. Предлагаю вам поделиться со мною всеми своими соображениями. Может быть, мне удастся состыковать их с тем, что известно мне, и получить некоторую цельную картину.
— Тогда подготовьте себя к тому, — не преминул уведомить его Ларри, — что вам придется разговаривать с собственным отражением в зеркале в течение очень долгого времени. Дело это куда более запутанное и странное, чем вы в состоянии себе представить. Так вот, что касается меня лично, то все началось с того, что начальство Бостонского университета отфутболило мою диссертацию. — Едва Харви попробовал было вставить слово, Ларри изобразил усталую улыбку и продолжал. — Нет, совсем не ту диссертацию, которую нашли на столе мисс Крэйди. Ту, которую кто-то только что извлек из сейфа в одной из стен спальни.
Лейтенант Харви подскочил с места, как будто кто-то воткнул ему шило в задницу.
— Насколько я понял, вы сказали мисс Лоринг, что о краже документов не может быть и речи. Так что же все-таки было в этой вашей диссертации?
— Версия, в ней изложенная, в настоящее время не столь уж существенна, — сказал ему Ларри. — Что же касается ее темы, то в диссертации приведена новая теория в отношении гемофилии, то есть заболевания кровотечением, которое никак нельзя остановить.
Харви устало опустился на свой стул, а Ларри возобновил свой рассказ о том, как он решил представить свою диссертацию Колумбийскому университету, однако при этом старался избегать даже упоминания имен Неда Толмэна и Иды. Он рассказал о том, как за ним следили, как его взял под свое покровительство какой-то совершенно незнакомый ему человек, о том, что произошло на улице перед зданием биологического факультета.
— Когда я сделал попытку пройти дальше, не обращая внимания на незнакомца, он сильным ударом лишил меня сознания, а когда я пришел в себя, то оказался целиком в его руках.
Харви поглядел на него прищурившись и произнес задумчиво:
— Жаль, что мы не в состоянии забрать вас с собой в штаб-квартиру ньюйоркской полиции.
— Именно на это я ни за что не согласился бы, — сказал ему Ларри. — Ведь и без того я
