Кстати, о магах. Гоблин с Одноглазым что-то уж очень тихо себя вели. Могли бы и придумать какой-нибудь спасительный трюк.
- Этот старикан нас поджарит, - обреченно выдавил Ростовщик, обхватив ствол сосны руками.
- Прекрати! – полностью согласный с ним, закричал я. – Ты нас угробишь!
Внизу и в самом деле уже начинал разгораться пожар – в носу щипало от едкого смолистого дыма.
Вместо ответа мне в руки сунули охапку начинающих искриться шишек.
- Вот! – велел мне уже знакомый усач, - Бери и бросай вниз!
- Да вы здесь все с ума сошли, - проворчал я, послушно принимая импровизированные боевые снаряды. – А если этот маг вам с обрыв спрыгнуть велит, вы его тоже послушаетесь? На вашем месте я бы не доверял магам…
- Кхе-кхе, - донеслось с соседней ветки.
- Я сказал - магам, Одноглазый. Магам, а не клоунам. Чувствуешь разницу?
Рост заржал, а колдун кинул на меня взгляд, обещающий мне веселую ночку в виде клубка гадюк моем спальном мешке.
Ай да Костоправ, вы только посмотрите на него – когда он не в духе, ему не ведом ни страх, ни хорошие манеры.
Впрочем, если отбросить опасность превратиться в жаркое с дымком, отстреливаться шишками от волков было весьма занятно. Я настолько увлекся, что не заметил, как битва передвинулась на твердую почву – один из крепышей, которому явно надоело болтать в воздухе ногами, шел в атаку на огромного белого волка. Такая храбрость заслуживает поощрения, - подумал я, и, решив ему помочь, прицелился прямо в голову бледнокожего волчьего наездника…
Попал бы я или нет – этого я так и не узнаю, потому что в тот же миг дерево под нами вздрогнуло, накренилось, и начало медленно оседать в сторону обрыва.
- Ну, теперь нам точно конец! – заорал Рост, которому становилось все труднее держаться за ветку, потому как на нем, словно виноградины, повисло не меньше трех дрыгающих ногами коротышек.
В следующее мгновение, как я кинул взгляд на поляну внизу, картина была уже другой. Воинственный бородач лежал на земле, и перед ним, прикрывая, трясущимися руками удерживая меч, стоял коротыш с мохнатыми ногами. А на них, хищно скалясь, медленно наступал громадный волк… И тут, видно, заскучавшая судьба, вновь перетасовала колоду, ибо следующим, что я услышал, было:
- Орлы! Орлы летят!
Какие еще орлы? – успел я подумать, и тут же меня обдало потоком воздуха от гигантских крыльев пронесшейся под нами птицы.
- Что же, карета подана, господа! – заквакал Гоблин, разжимая руки и плюхаясь на спину пролетавшего мима орла.
- О нет, опять полеты… - простонал Рост, зеленея.
========== Часть 5 ==========
Все же на коврах-самолетах летать было поприятственнее. Хотя бы потому, что есть веревки, в которые можно вцепиться и молиться, чтобы они выдержали. Здесь же только гладкие скользкие перья, за которые стоит только схватиться, как получаешь предостерегающий косой взгляд.
Нет, я слышал о летающих китах где-то в мифической Долине Страха, но гигантские орлы?.. Интересно, чем они кормятся?
Такими размышлениями я пытался отвлечь себя от пронзительного ветра, гудящего в ушах, от которого коченели пальцы. Где-то за моей спиной болтался Гоблин. Росту повезло меньше – он делил орла с Одноглазым, который больше него ненавидел полеты.
- Когда уже мы начнем приземля-яяяться? – провыл мне в плечо Гоблин.
- Можешь сойти прямо сейчас, - поорал я ему в ответ. – Только потом не жалуйся, что посадка была жесткой.
Словно в ответ на мои слова ветер в ушах взвизгнул еще пронзительнее, хлестнул по лицу и мы начали медленно снижаться, кружа над скалой, торчавшей, словно вытянутый палец, над верхушками деревьев.
Вместо того чтобы приземлиться и дать нам самостоятельно слезть на твердую землю, орлы просто поскидывали нас со своих спин и улетели. Откатываясь в сторону, чтобы не быть задавленным посыпавшимся сверху, как горох, коротышками, я встал на четвереньки и отдышался.
Это приключение нравилось мне все меньше, чем больше синяков я получал. Рядом, барахтаясь, как опрокинутый на спину жук, ворочался Одноглазый, после длительного полета не сразу восстановивший восприятие окружающего мира.
Меня даже начала восхищать его выдержка – кажется, он и правда научился сдерживать свое дурное настроение. Раньше он бы уже затеял свару с Гоблином с фейерверками, пауками и прочей волшбой. Хотя, признаться, такие перемены меня немого пугали.
Я хотел было спросить его об этом, но мое внимание привлекла суете на другой стороне плато, на котором мы оказались. Эти бородатые карапузы скучковались в одном месте, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Ах да, - тут же вспомнил я, - Там, кажется, кого-то ранили. Что же, твой выход, Костоправ.
- Эй, расступись, - скомандовал я, с трудом поднимаясь на ноги.- Ну же, пропустите. Я лекарь.
Я подошел к ним на подгибающихся ногах. Наверное, я и сам выглядел так, что мне срочно нужна помощь, но меня неохотно подпустили к раскинувшемуся на земле раненому.
Они расступились, позволяя пройти в образовавшийся полукруг, но не успел я осмотреть повреждения и с умным видом вынести свой вердикт, как старый маг осторожно подвинул меня в сторону, и, склонившись над раненым, прошептал пару словечек, сделал несколько махов руками, прикоснулся к его лбу посохом – и нате пожалуйста, наш почти отошедший в мир иной герой сразу задышал спокойнее, щеки порозовели, а кровоточащие раны затянулись.
Вот тебе и лекарь. Обидно, когда то, чему ты учился всю жизнь, другим дается так запросто. Что же, Костоправ, жизнь полна боли и разочарований.
- Может быть, Вы посмотрите, что с мистером Бэггинсом? – почувствовав мое настроение, деликатно предложил старик. Ну конечно, теперь ты стараешься быть вежливым, а то, что ты выставил меня… А, ладно уж…
- С кем? – переспросил я.
- С хоббитом, - пояснил маг.
- А? – а может, я на самом деле тупею? Еще бы, столько времени с Гоблиным и Одноглазым проводить.
Тяжело вздохнув, он просто ткнул пальцем куда-то в сторону. Я оглянулся – речь шла, оказывается, о том мохноногом карапузе, которые все еще лежал на земле, свернувшись калачиком и прикрыв голову руками, словно до сих пор ждал удара. Да уж, особым храбрецом он не выглядел. Значит, целебная магия – только для воинов, а все бесполезные члены отряда пусть справляются своими силами? Что же, я знаю многих наших офицеров, которые такой подход одобрили бы.
Я направился к этому «хоббиту»,
