- То есть, - заключил Лео, - учиться там легко.
- Нет, - возразил ему маг, не открывая глаз, - студенты избавлены от бытовых трудностей, но это единственное послабление. Основной груз - сама учёба. Ты и представить не можешь, сколько знаний вываливают на студента с первых дней. Как минимум, нужно учить языки, физику, математику, географию, астрономию. Запоминать кучу названий растений и животных. От этого натурально пухнет голова. А представь, каково тем, кто с трудом может читать и писать на родном языке? А чего стоит риторика? Это не просто умение красиво говорить. Заклинания состоят из слов, слова из разных языков и произносить их порой очень трудно, а делать это нужно быстро, если слова заклинания проговорить медленнее, чем положено, то это будет не заклинание, а просто набор слов, абсолютно бесполезный. Мне было проще, мои родители, да покоятся они с миром, были людьми незнатными, но обеспеченными. Когда они поняли, что единственный сын талантлив и не чужд книжной учёности, они все средства вложили в меня. Я лет с пяти изучал языки, живые и мёртвые, читал все книги, до каких мог дотянуться, недалеко от нас жил городской лекарь, добрый человек, он пускал меня к себе, чтобы я смотрел на лечение людей, а иногда я даже помогал ему в операциях. Карта звёздного неба, увиденная мной когда-то, так меня заворожила, что я и теперь могу нарисовать её по памяти, почти без ошибок. К пятнадцати годам я знал уже больше многих старых книжников, поэтому учиться мне было легко, особенно, в первые годы. Часть предметов я сдал сразу, поэтому мог не посещать занятия, а, поскольку, сидеть без дела в урочные часы запрещено, я шёл в библиотеку и читал книги. Там было почти всё, знания, накопленные магами за столетия работы, все, включая те, которые самым решительным образом запрещались.
- И тебя они заинтересовали.
- Да, но не потому, что запретные. Просто, это интересно, с каждой прочитанной книгой ты становишься сильнее, власть, сосредоточенная в руках, требует выхода. Впрочем, проблема выхода была тоже решена. Имелся тренировочный зал с муляжами и отлично экранированными стенами. Любой студент мог прийти туда и упражняться в заклинаниях хоть до обморока. Я так и поступал, сначала читал, часто засыпая в читальном зале, потом упражнялся до одури, потом снова читал.
Маг некоторое время помолчал.
- Когда начался курс алхимии, она также затянула меня. Теперь мне приходилось делить время между библиотекой, тренировочным залом и лабораторией. Потом добавилась прозекторская, где мы вскрывали трупы, привозимые туда по договорённости с городскими властями. А ещё нужно было посещать лекции, поскольку не всё можно было выучить по книгам. Не помню, когда я ел и спал, тайком от учителей я варил зелье бодрости и пил его постоянно. Выглядел я тогда соответствующе, весь исхудал, стал бледным, глаза провалились, но учёба шла вперёд. Всё больше было практических испытаний, поединков (не до смерти), самостоятельных работ по составлению заклинаний. Особо удачные из них потом заносились в книги, а студенту выплачивался гонорар. Небольшой, правда, но его можно было потратить, например, на женщин. С третьего года обучения нас выпускали за территорию. Конкретно моих заклинаний там шесть, ещё три придумал я, но их предъявили другие от своего имени, отдав мне деньги и довольствуясь только славой.
- Тех, кто не справлялся, выгоняли?
- Да, на первом и втором году просто выставляли за ворота, а вот с теми, кто продержался три года, было интереснее. Они уже располагали каким-то объёмом знаний, могли, к примеру, стать сельскими знахарями, писарями, аптекарями, постыдно для того, кто мог стать магом, но без куска хлеба не останутся. Ещё интереснее было с теми, кто делал успехи в чём-то одном. Например, студенту даются лечебные заклинания, а больше он ничего наколдовать не может. Или, наоборот, только боевые заклинания, а всё остальное никак. Поняв, что у студента узкая специализация, руководство Академии не избавлялось от него, ведь он мог быть полезен в своей области. Их переводили в специальные классы, лекари становились лекарями, получая диплом лекаря. Понятно, что такой лекарь, умеющий использовать целебную магию, будет цениться куда больше, чем лекарь обычный. Их удел - работа при дворе богатых и знатных господ, солидный доход, обеспеченная жизнь. Боевым магам дипломов не дают, они также устраиваются ко дворам владык, иметь такого телохранителя стремится любой…
Внезапно маг замолчал и открыл глаза.
- Что такое? - не понял Лео.
- В последние годы было убито несколько князей, герцогов и графов. Убийц не нашли, но в каждом случае предполагалась измена охраны. А владыки эти были условно на нашей стороне. Неужели не догадались, бодаясь с советом магов, удалить от себя телохранителя, подготовленного этими магами?
- Надо запомнить, - сказал ему Лео.
- Так вот, - маг снова откинулся на спинку кресла и начал созерцать закопченный потолок каюты, - лекарей и воинов в каждом выпуске было по три-четыре, иногда попадались специалисты-алхимики, те, кому особенно хорошо удавалось смешивать зелья. Алхимия очень требовательна к тому, кто работает с веществом, это, по сути, магия, обращённая в межатомные связи. Эти люди, также не получившие диплома, как правило, оставались в Академии, на исследовательской работе. Изредка появлялись маги-сыщики, люди, способные разыскивать людей и раскрывать преступления. Помнишь, что я делал в доме графа? Так они и работают. Есть ещё уникумы, вроде Глена, он умел всё, а специализацию выбрал для себя сам, по своему желанию.
- А ты?
- А я, - маг привстал и, дотянувшись до стола, налил себе вина из графина, - я из тех счастливцев, кто умеет всё. Выпускные экзамены были сданы мной с отличием. Все. История Академии знает только три таких случая. Разумеется, мне предложили работать там, создавать новые заклинания, изучать старые, совершенствовать их…
Маг выпил глоток вина и какое-то время помолчал.
- Вот только в совет меня не позвали, мне там было самое место, и только молодой возраст мешал, все члены совета старше пятидесяти, а большинство старше ста лет. Я
